Максим Знак: "Текст обвинения похож на сценарий блокбастера"

Известный юрист Максим Знак во время президентской кампании в Беларуси отвечал в команде экс-банкира Виктора Бабарико за правовые вопросы. Именно он настаивал на неукоснительном соблюдении закона на всех этапах избирательной гонки, а также ввел в употребление термин "правовой дефолт". После выборов Знак стал членом президиума Координационного совета оппозиции, а 9 сентября 2020 года его задержали и сейчас обвиняют в заговоре с целью захвата власти и создании экстремистского формирования. Недавно стало известно, что Следственный комитет передал дело в Генпрокуратуру Беларуси для направления в суд.

Накануне начала судебного разбирательства по просьбе Deutsche Welle адвокат Дмитрий Лаевский задал Максиму Знаку вопросы для интервью. Ответы Знака мы приводим полностью.

DW: Максим, как вы себя чувствуете? Как время содержания под стражей вас изменило?

Максим Знак: Со здоровьем у меня, к счастью, все в порядке. Пока мой организм не утратил своего ценного свойства не подводить меня в экстремальных ситуациях, даже во время 226-километровой дистанции триатлона он всегда дожидался финиша. Вот и сейчас, когда что-то начинает беспокоить, у меня получается уговорить зуб не ныть, а живот не бурчать. Это везение, я считаю.

Содержание под стражей меня, конечно, изменило физически. Несмотря на то, что я 9 месяцев не видел темноты, я сейчас совсем не загорелый. Еще у меня существенно меньше возможностей для занятия спортом, да и в целом для движения, но я стараюсь: вот уже 3 месяца каждый день стою по 5-7 минут в планке. Ежедневно "отдаю" по 10-30 раз пресса за каждое полученное письмо, при возможности - бег, хоть и на месте, еще отжимаюсь и приседаю на прогулке.

- Во время ареста вы объявили голодовку. Каких результатов, по-вашему, вы этим добились?

- Отрицательные результаты иногда тоже очень важны, мы многое подтвердили с помощью документов по принципу "от противного". Вот и в ходе голодовки я, во-первых, утратил определенные иллюзии и убедился в том, что даже высокие ставки ничего не меняют в подходе правоприменителей, даже скорее наоборот. Во-вторых, я узнал, что всегда, даже при правомерных действиях на личной территории система находит ассиметричные ответы. Но об этом не сейчас.

- Вас обвиняют в заговоре с целью захвата власти и создании экстремистского формирования, скоро дело передадут в суд. Как вы можете прокомментировать обвинения против себя?

- У юристов принято комментировать обвинение в суде на публичном открытом процессе, чтобы любой независимый наблюдатель мог вынести собственное суждение. К сожалению, и это сейчас становится роскошью. Могу сказать, что в каком-то смысле мне повезло, ведь текст моего обвинения похож на сценарий голливудского блокбастера, в котором мелкими буквами в конце помечено: "основано на реальных событиях".

И все же я не могу понять, как, зная не только о всех публичных поступках, но и о каждой фразе, о каждой мысли тех, кто работал вместе со мной тем летом, можно излагать все с точностью до наоборот в документе, который направлен на изменение жизни человека на период до 12 лет. Честно говоря, несмотря на все происходящее, это не укладывается в голове.

Самое печальное, что исходя из смысла обвинения, экстремистами можно считать всех уважаемых белорусов, которые вошли в Координационный совет, чтобы хоть как-то помочь в переходе к конструктивному решению в контексте августа 2020 года. А еще более печально то, что, обвиняя нас в заговоре, проявившимся якобы в публичном давлении на власть, следствие фактически обвиняет каждого, кто выражает свое несогласие, в непосредственном "исполнении" этого предполагаемого "заговора".

- Вашей главной идеей во время избирательной кампании было стремление делать все строго по закону. Вы по-прежнему считаете, что это была правильная стратегия?

- В этом смысле я неисправим. Я до сих пор уверен в правильности такой стратегии, хоть многие со мной будут не согласны и приведут убедительные доводы. Но я знаю точно, что если бы стратегия была другая - основанная на незаконных действиях - то меня бы точно не было в штабе. И я уверен, что многих моих коллег тоже.

- Как вы думаете, на сегодняшний день белорусский режим можно победить сугубо легальными способами?

- Белорусы могут все, но, к счастью, вопрос о смене режима не стоит (я под режимом в данном случае понимаю конституционно-правовой строй государства).

Ситуация на самом деле поразительная: в законодательстве - демократические принципы, официальная пропаганда тоже оперирует идеалами законности, демократии и справедливости. Но при этом видно, что одним и тем же действиям разные стороны на основании одних и тех же декларируемых идеалов дают прямо противоположные оценки. Это значит, что кто-то врет, и вместо обсуждения идеалов надо, наконец, перейти к обсуждению фактов.

Изменение режима легальным способом - это референдум. Но с лета 2020 года люди добивались не изменения режима, а применения имеющихся норм права и соблюдения установленных процедур. Однако ничего не изменилось, только де-юре и де-факто разошлись еще дальше. Впрочем, бесконечно так продолжаться не может. Режим в Республике Беларусь определен в Конституции - это демократическое социальное правовое государство. Каждый сам может ответить, кто пытается изменить этот режим нелегальными способами в 2020-2021 годах.

А самое главное в этой ситуации - перестать врать. Наша проблема не режим, а прежде всего патологическое вранье.

- Во время избирательной кампании, говоря о ситуации с верховенством права в Беларуси, вы ввели в употребление термин "правовой дефолт". Сейчас правовой дефолт стал еще очевиднее. Как белорусам жить в таких условиях?

- Правовой дефолт - это не отдельные нарушения, а состояние системы в целом. Нельзя немножко нарушить закон при его применении - порочные практики будут расползаться по разным сферам, потому что так удобнее. Но как показывает история, в конечном счете круг замыкается, и порочная практика возвращается к тем, кто ее использовал.

Что касается вопроса "как жить?", то ответ на него каждый человек ищет сам всю свою жизнь, независимо от наличия правового дефолта. Несправедливость - одно из испытаний, с которым нужно бороться. Некоторые, правда, говорят, что следует смириться. Но мне кажется, это плохая стратегия.

- Несмотря на арест, вы продолжаете писать стихи и песни, которые потом исполняют ваши коллеги. Как вам удается в застенках не терять оптимизм и заниматься творчеством?

- Я считаю, что не терять оптимизм - это наиболее выигрышный вариант в моей ситуации. Не вижу никакого смысла к остальным проблемам добавлять еще и перманентно плохое настроение. Если все же неугасимый оптимизм временами угасает, можно садиться и заниматься творчеством - это древнее средство для врачевания всех печалей.

- Ваша жена Надежда Знак в одном из интервью говорила, что в СИЗО вы пишете роман. О чем он будет?

- Да, набросок того, что я громко назвал фантастическим романом, уже есть. Состоит он из трех "томов"-ежедневников и называется "Лэпсер". Идея такая: развитие мысленного интерфейса в будущем привело к возможности входить в особое состояние лэпса, где время для каждого течет по-своему. Для некоторых людей с особыми способностями - лэпсеров ("эльфов") за 1 секунду в лэпсе проходит до 2 в 21 степени секунд, и у них очень много свободного времени.

Но роман, конечно, не о технологиях, а о людях. И как все романы - о любви. Поскольку длинных произведений я писать не умею, вместе с "Лэпсером" появился сборник из 100 небольших грустно-веселых историй "Зекамерон".

- Что сейчас белорусы могут сделать, чтобы ускорить ваше освобождение?

- Есть очень простой и правильный способ: следователи, прокуроры, судьи - они ведь тоже мы, белорусы. Для моего скорого освобождения достаточно честно, открыто и публично рассмотреть мое так называемое "дело" по закону. Вот и все.

Смотрите также: