Дискуссия о причинах насилия среди немецкой молодёжи

19-тилетний Роберт Штайнхойзер, ученик гимназии имени Гутенберга в городе Эрфурте принёс на экзамен полную сумку оружия и в течение получаса вёл настоящую охоту за школьниками и учителями. Во дворе, в классах и коридорах он расстрелял 16 человек - из них 13 были учителями - после чего покончил с собой. Всё это произошло ровно два года назад. Но споры о причинах трагедии становятся всё острее.

Вопросы: кто виноват и что делать стоят и в центре нового полуторачасового документального фильма "Амок в школе", показанного в связи с трагической датой телекомпанией АRD. Амок - это редкое в русском языке, но очень популярное на западе слово, пришедшее из малайского языка, лучше всего определяет то, что произошло в Эрфурте в этот день два года назад. Как говорит словарь, современных понятий и терминов...

Амок - бешенство, неистовство - это специфическое внезапное душевное расстройство, которое характеризуется внезапным возникновением панических состояний с изменением сознания по типу сумеречного и неконтролируемым стремлением двигаться, круша и ломая все, что стоит на пути, и убивая тех, кто мешает этому движению. Продолжается до тех пор, пока больного не остановят, или он не упадет от бессилия. В психологической картине приступа на первый план всплывают инфантильные агрессивные реакции. Причины появления этого синдрома недостаточно ясны. Он может быть обусловлен эпилепсией, перегревом на солнце, внушением, но ведущую роль в его возникновении играет страх.

С этим (подсознательно) согласны одноклассники Штайнхойзера. Они считают его жертвой системы, господствующей и в школе, и в стране в целом. Системы, в которой важно только одно - умение набирать очки, получать хорошие отметки. Считается, что его амок стал актом мести учителям, исключившим его из выпускного класса за лень, прогулы, обманы и подделку справок. Он боялся признаться в этом родителям, хотя, в принципе, с ними были нормальные отношения. Он боялся реальной жизни и думал, что без образования окажется где-то на задворках. В принципе, Роберт ничем не выделялся среди одноклассников, кроме, разве что, безудержного увлечения стрельбой - реальной и виртуальной, компьютерной. В 18 лет он записался в местный клуб любителей стрельбы. Кто-то полагает, что он уже тогда готовился к преступлению, но для подозрений нет никаких оснований. Не видят их и одноклубники Штайнхойзера - люди опытные, даже военные и полицейские. Он охотно и успешно участвовал в соревнованиях. Имел доступ к клубному арсеналу, которым, кстати, и воспользовался в тот роковой день два года назад. Но больше всего он любил компьютерные игры и фильмы-боевики. Они-то и являются, по мнению многих экспертов, тем дьявольским зельем, которое делает убийцей человека, живущего в мире, где на глазах исчезают традиционные моральные ценности, снижается роль церкви и семьи.

Но насколько же на самом деле правомерно столь распространенное мнение о пагубном влиянии на психику человека того насилия, которое он постоянно видит на экране? В каких случаях "кинонасилие" провоцирует безумные действия, в результате которых гибнут люди? Более того, современное общество устроено таким образом, что даже при желании трудно избежать контакта с электронными СМИ. Они не только отражают все области жизни – политику, быт, досуг, но и являются мощнейшим инструментом формирования общественного и даже индивидуального сознания, или, скорее, подсознания. Дискуссия об ответственности визуальных СМИ (телевидения, интернета) и производителей компьютерных игр не нова.

До сих пор проблема насилия на экране считалась чисто американским фенОменом. Громкие убийства, совершенные двумя тинейджерами в Литлтоне, в американском штате Колорадо в 1999 году, вызвали тогда бурную дискуссию и в поисках виноватых общество вскоре определило "обычных подозреваемых": ими стали американский культ оружия и традиционные СМИ. Досталось и так называемым «новым СМИ»- интернету и компьютерам. Было установлено, что подростки, совершающие подобные преступления, как правило, увлекаются боевиками, брутальными компьютерными играми и песнями, воспевающими насилие.

Сегодня более 500 000 тысяч молодых людей в Германии играют в компьютерные игры, так или иначе связанными с насилием. Практически всё население страны смотрит телевизор и ходит в кино, где без насилия не обходится почти ни один фильм, и тем не менее, именно в СМИ многие видят основную угрозу. В свою очередь, руководители теле- и кино-концернов очень неохотно признают, что их продукция может способствовать ожесточению общества. С другой стороны, нельзя и полностью отрицать возможность негативного влияния телевидения на психику ребенка, да и взрослого человека тоже, считает Уве Камман, эксперт по СМИ, сотрудник евангелического агентства новостей "EPD"

Однозначного ответа дать нельзя. Скорее наоборот: наука до сих пор приходила к противоречивым результатам. Сейчас, правда, появляется некий консенсус, т.е. учёные всё чаще сходятся во мнении, что СМИ могут вызывать эффект привыкания. Иными словами, если ежедневно смотреть по телевизору сцены насилия, и считать его единственным средством решения конфликтов, когда прав только тот, кто сильнее, то незаметно у детей, да и у взрослых тоже, это оседает в сознании как нормальное явление. Различается только степень индивидуальной предрасположенности.

То есть, для кого-то сцена насилия будет не больше, чем картинкой на экране, а для кого-то, как для 19-летнего Роберта Штайнхойзера, например, непосредственным руководством к действию.

По оценке американских исследователей в среднем дети проводят перед экраном телевизора 25 часов в неделю. За это время в эфире совершаются примерно 8000 убийств и 100 000 актов насилия. И это только в США. В Европе ситуация не лучше. По данным немецкого журнала "Хёр цу" (www.hoerzu.de - журнал о теле-и радиопродукции), в фильмах, показанных по немецкому телевидению в 1998 году 439 раз демонстрировались издевательства над детьми, изнасилования и убийства. В сумме за год по немецкому телевидению было показано 25 000 убийств, что составляет 25 часов непрерывных сцен насилия в неделю. Сравнительный анализ 23 стран, проведенный ЮНЕСКО, показал, что Арнольд Шварценеггер является примером для подражания для большинства детей, независимо от того, живут ли они в Африке, Америке или Австралии. Может ли эта пропаганда насилия НЕ оказать влияния на психику детей? Специалисты ЮНЕСКО считают, что только 10% всех детей предрасположены к такому влиянию.

Немецкий психолог Штефан Дауер доказывает, что в большинстве своём те, кто выходит на улицу и начинает без разбора стрелять вокруг себя, это - интеллигентные и образованные люди, которые по какой-то причине вдруг оказываются не в состоянии самостоятельно справиться со своими проблемами. У всех этих преступников есть и нечто общее: они очень замкнуты, одиноки и слишком часто испытывали разочарования в жизни.

Это сказано до трагедии в Эрфурте, но, кажется, что портрет написан именно с Роберта Штайнхойзера.

Давно известно, что лучшим средством против насилия является нормальное человеческое общение. По мнению Штефана Дауера, холерик не способен стать самоубийцей. Но как раз это обстоятельство и говорит не в пользу телевидения, которое интровертирует, или замыкает человека. Особенно ребенка.

Здесь, кстати, может быть и прячется одна из причин трагедии Штайнхойзера - он был холериком, которого невозможно было оторвать от компьютера или телевизора.

А это, опять же, возвращает нас к вопросу внутренней, индивидуальной предрасположенности, считает экс-министр внутренних дел земли Нижняя Саксония и криминолог профессор Кристиан Пфайффер:

Для, так называемых, представителей группы риска, которые не знают, что с собой делать и не имеют собственной четкой картины мира, а также для тех, кто испытывает ненависть по отношению к другим - для этих людей сцены насилия могут служить его пропагандой и одновременно способом разрядки. Отсюда вывод: для одной группы - это пища для агрессии, для другой - абсолютно абстрактная картина.

Профессор Йо Грёбель, генеральный директор Европейского Института СМИ считает, что для "оптовых потребителей" боевиков характерно отсутствие границы между фикцией и реальностью.

Молодые люди сегодня "потребляют" огромное количество насилия, которое изображается совсем не как порок. Скорее, наоборот. Насилие позволяет одним махом решить все проблемы, получив при этом удовольствие и приобретя уважение других.

Но результат может оказаться и прямо противоположным. Постоянное "потребление" насилия может вызвать у какой -то части зрителей рост страха перед ним. Иными словами, учёные полагают, что, если одни психически "предрасположены" к роли убийцы, то другие видят себя, скорее, в роли жертвы. Это проявляется и в том, кому, каким телевизионным персонажам подражают зрители. Как заметил Умберто Эко:

Всем известно, что, если в передовице сегодняшней газеты появились сообщения о двух убийствах, то назавтра их будет уже три. Если сегодня один сумасшедший обливает себя бензином и устраивает самосожжение в центре города, то назавтра, наверняка, найдется кто-то, кто захочет повторить его поступок. Увиденное на экране насилие побуждает многих к реализации его в жизни.

Криминолог Кристиан Пфайффер также верит в существование определенного эффекта подражания. По его мнению, и трагедия в эрфуртской гимназии развивалась по сценарию популярной компьютерной игры Counter-Strike.

Роберт Штайнхойзер в точности повторил действия героя компьютерной игры: переоделся, вооружился винтовкой и пистолетом, пришел в школу и открыл огонь. То, что представители этой группы риска действуют по определенному сценарию, может стать основанием для запрета этих игр. Тем более, что Counter Strike – игра, которая используется американской армией как симулятор реальной боевой ситуации.

Таня Виттинг, занимающаяся проблемой влияния компьютерных игр на психику молодых людей, с этим взглядом не согласна.

Надо исходить прежде всего из намерений игрока. У американского солдата совсем иная мотивация, чем у обычного парня с улицы. У последнего не возникает никаких ассоциаций с реальностью. Кроме удовольствия от самого процесса игры, ее динамики и стратегии он не получает ничего. Никакого заряда агрессии. В этом плане данная игра только способствует развитию ребенка, поэтому даже после Эрфурта Counter Strike не был официально запрещен, несмотря на многочисленные требования. У нас, например, очень распространено мнение, что телевидение оказывает сильное влияние на зрителя, поскольку он не может сам ничего предпринять, являясь лишь пассивным наблюдателем и только поглащает информацию. В компьютерной игре все иначе. Вы не только смотрите на экран, но и можете принимать решения о том, что должно произойти. Уже одна только эта возможность должна увеличивать влияние игры на сознание ребенка, но как раз этого-то и не происходит. Интенсивность чувственного восприятия картинки сокращается за счет динамики игры. Поэтому лужи крови, о которых говорят сторонники запрета, видят только они сами, поскольку являются лишь сторонними наблюдателями. Игроки видят только точки на экране.

Открытым, правда, остаётся вопрос не снижается ли упомянутая "интенсивность чувственного восприятия" у играющего настолько, что он перестаёт воспринимать реальные лужи крови, им "созданные". И что должно было произойти в сознании того же Роберта Штайнхойзера, чтобы в какой-то момент реальные люди превратились для него в мерцающие точки.

Кстати, отец Роберта заставляя его уйти от телевизора или компьютера говорил примерно то же самое: ты должен понять, что жизнь и игра - разные вещи. Только в игре у тебя может быть несколько жизней и ты можешь заработать их, как отметки в школе. Но, видать Штайнхойзер-младший так и не внял убеждениям. Хотя, в определении слова амок прямо говорится:

В психологической картине приступа на первый план всплывают

инфантильные агрессивные реакции.

Трудно поверить в заезженный аргумент, что насилие на экране компьютера или телевизора лишь отражает общее состояние общества, его желания и страхи. Трудно сказать, что здесь первично: либо насилие в реальной жизни способствует его росту на экране, либо его избыток на экране становится мотивацией для возникновения неврозов, выливающихся в безумные самоубийства. Отношение к насилию за последние годы резко изменилось. Граница между добром и злом, которая раньше четко разделяла героев на хороших и плохих, теперь практически стерлась. Манфред Кок, глава протестантской церкви в Германии, считает, что то, что сегодня называют «отражением действительности», на самом деле не более, чем проповедь насилия в чистом виде.

То, с какой торжественностью сегодня преподносится насилие, заставляет говорить о его полной "детабуизации", нормализации. Мы тоже дрались в детстве с соседскими мальчишками, но у нас всегда были какие-то правила. И мы придерживались. Например, никогда не трогать лежачего, или не бить ниже пояса. Нашей ярости всегда были какие-то границы. А то, с каким смаком эти границы переходят в триллерах сегодня, свидетельствует об исчезновении этих границ.

В подтверждение данного аргумента часто приводят американский фильм «Прирожденные убийцы». Режиссёр Оливер Стоун изображает американское общество кровожадным монстром, пожирающим самого себя: убийца наслаждается своей славой убийцы, а средства массовой информации живут за счет кровавых сенсаций, которые сами же и провоцируют.

Исчезновение табу, смещение границ – все это совершается с вполне определенной целью – привлечь к себе внимание. К такому выводу пришёл, например, комментатор радиостанции «Дойчландфунк». Каждое поколение вынуждено адаптироваться к новому витку спирали насилия и если привлечь к себе всеобщее внимание сегодня можно только с помощью чего-то еще более жуткого или вычурного, например, показывая больше убийств или концентрируясь на их деталях, то человеческая жизнь может вскоре и вправду обесцениться, и не только на экране. И конца насилию не будет.

Манфред Кок считает, что запретами рост насилия не остановить. По его мнению, последнее слово только за потребителем

Он может это сделать просто - выключая телевизор. Ведь программы, которые пропагандируют насилие, напрямую зависят от количества потребителей их эфира. Если миллионы людей, которые были возмущены, потрясены событиями в Эрфурте, придя домой, сделают правильные выводы, то насилия на экране сразу станет заметно меньше.

Считает священник. По мнению же психологов, полный запрет насилия на экране, приведет только к тому, что оно уйдет в подполье, и тогда любая возможность контроля за этой огромной индустрией будет окончательно и бесповоротно утеряна.