Большой спорт и большая политика (2)
На протяжении многих лет армейские клубы регулярно «подчищали» составы команд-соперников, забирая себе (под предлогом призыва в армию) лучших игроков. В 61-м году в Ереване даже возникли стихийные беспорядки во время матча с ЦСКА, когда в составе армейцев на поле вышел только что призванный в армию бывший футболист армянской команды. А какие баталии развернулись по поводу призыва нападающего ташкентского «Пахтакора» и в те времена одного из самых результативных форвардов страны Берадора Абдураимова! Или по поводу игрока донецкого «Шахтёра» и сборной СССР Конькова! Секретарь донецкого обкома компартии Украины Дегтярёв, узнав, что Конькова хотят забрать в ЦСКА, помешал этому. Тогда, по распоряжению Генерального Штаба (во какие силы были задействованы!) сотрудники одного из московских райвоенкоматов задержали полузащитника «Шахтёра» в аэропорту Шереметьево, когда он вместе со сборной СССР возвращался из зарубежной поездки. «Захват», как пишет автор книги «Большой спорт и большая политика», прошел не совсем гладко. Футболисты оказали сопротивление, причем всё происходило на глазах многочисленных пассажиров – в том числе иностранцев. В общем, влепили руководителям Спорткомитета министерства обороны партийные и служебные взыскания.
Это, однако, не означало, что армейские клубы перестали таким образом пополнять свои составы. Уже очень скоро ЦСКА «призвал» в свои ряды сразу нескольких футболистов из клубов высшей лиги, включая двух ведущих полузащитников московского «Спартака» Папаева и Киселёва. В 75-м году в нарушение постановлений, дающих отсрочку кандидатам в сборные, в армию был призван (всё из того же «Спартака») капитан олимпийской сборной СССР Сергей Ольшанский. А когда он отказался играть за ЦСКА, Ольшанского послали… в Хабаровский край.
Многие клубы, не обладавшие высокими покровителями и достаточными финансовыми средствами, оказывались беззащитными перед футбольной экспансией армейских и динамовских команд. В 1980-м году в ЦК КПСС обратились руководители Ворошиловграда, умоляя спасти от «растаскивания» команду «Заря». Не помогло. Потеряв почти две трети своего основного состава, «Заря», еще недавно ставшая чемпионом СССР, выбыла из высшей лиги.
Соперничать с могущественным военным ведомством могли только партийные руководители союзных республик. В брежневские времена тут, конечно, всех перещеголял первый секретарь ЦК компартии Украины и член Политбюро ЦК КПСС Щербицкий. Под знамёна киевского «Динамо» всеми возможными и невозможными способами собирали лучших футболистов со всего Советского Союза. Особенно много шума вызвал переход в «Динамо» полузащитника казанского « Рубина» Василия Колотова. Не зная, кому отдать предпочтение, молодой талант в нарушение всех правил и инструкций подал заявления о переходе сразу в три (!) команды. За что и был наказан годичной дисквалификацией. Но так как битву за Колотова выиграло киевское «Динамо», Спорткомитету пришлось отменить эту дисквалификацию.
Чуть ли не целую команду - тбилисское «Динамо» - и её главный стадион спас однажды от дисквалификации Эдуард Шеварднадзе: занимавший тогда пост первого секретаря ЦК компартии Грузии.
В июле 77-го года во время и после матча с командой «Заря», закончившемся нулевой ничьёй, на республиканском стадионе в Тбилиси произошли серьезные беспорядки. Разъяренные грузинские болельщики, считавшие, что их команду «засудили», ворвались на поле, прорвав милицейское оцепление и громя всё на своём пути. Десятки человек, включая работников милиции, получили повреждения различной степени тяжести, были сожжены машины скорой помощи и милиции, разгромлена часть трибун стадиона.
Последствия могли бы быть еще серьезнее, если бы не вмешательство Шеварднадзе, который присутствовал на матче. Убедившись в том, что его обращения к зрителям по радиотрансляционной сети стадиона не возымели должного эффекта, Шеварднадзе дважды спускался в самую гущу бушующей толпы, успокаивая болельщиков и уговаривая их разойтись.
Скрыть от Москвы происшедшее не удалось. Но Шеварднадзе сумел смягчить гнев партийной верхушки, обещав «строго наказать» тех футболистов тбилисского «Динамо», которые откровенно провоцировали зрителей своим поведением. Кстати говоря, в тот год «Динамо» стало серебряным призёром чемпионата СССР, что в случае действительно строгих санкций, которые заслужил клуб, вряд ли удалось бы.
Как видите, в книге «Большой спорт и большая политика» очень много интересной самой по себе и интересно структурированной информации. К сожалению, приходится говорить и о недостатках этой книги. Для серьёзной исследовательской работы в ней слишком много весьма спорных субъективных моментов. Конечно же, идёт речь о том, как «наших засудили». Причем, если рефери, как считали болельщики соперников, делали ошибки в пользу советских спортсменов, то «ихние» средства массовой информации (цитирую) «предвзято и необъективно» ставили акценты, «делая попытки поставить под сомнение правомерность победы советской сборной». Отдельным страницам книги могут позавидовать и ветераны отдела пропаганды ЦК КПСС – те самые, которые когда-то ведали советским спортом. ». Вполне в духе советской идеологической политкорректности Восточный Берлин, в отличие от Западного, называется просто Берлином – как будто он не был лишь частью немецкой столицы, искусственно разделённой Стеной, которую построило боявшееся массового бегства своих граждан руководство ГДР. Описывая чемпионат мира по хоккею в Праге в 69-м году (то есть спустя полгода после подавления советскими танками «пражской весны»), автор говорит об «общем антисоветском настрое», «антисоветской атмосфере на трибунах», «хулиганских выходках» (это, наверное, когда чехословацкие болельщики свистели во время исполнения гимна СССР). «Антисоветская истерия захлестнула стадионы Чехословакии», - мы словно читаем газету «Правда». И дальше, в духе уже постперестроечной конспирологии: «Все эти якобы спонтанные вспышки антисоветизма в действительности являлись частью хорошо продуманной кампании, которая кем-то режиссировалась…» Лишь в одном-единственном абзаце, чуть ли не вскользь упоминается о том, что это были протесты против иностранного вторжения, против оккупации Чехословакии и что чувство ненависти к оккупантам – естественное чувство любого народа.
Автор упорно твердит о том, что страны Запада «искали повод для бойкота летних Олимпийских Игр 80-го года», которые должны были пройти в Москве, и, в конце концов (цитирую), воспользовались «афганским предлогом». Ничего себе «предлог»!
Вполне в том же духе и финал книги, где идёт речь об «искусственном расколе советского общества» в результате демократизации, о (тоже цитирую дословно) «десятилетии сомнительных реформ» в бывшем Советском Союзе, о том, что государство «сделало всё возможное для развала отечественной экономики…» и так далее.
Не хочется спорить в «Читальном зале» о том, надо ли уж так горько причитать о колбасе за два двадцать, когда в магазинах сегодня не один, как во времена плановой экономики, а сто сортов колбасы. Но, думаю, каждый согласится со мной, что эти причитания не имеют никакого отношения к тематике книги «Большой спорт и большая политика» и к серии, в которой она вышла: «Культура и власть от Сталина до Горбачёва».
Надеюсь, что Михаил Прозуменщиков не обидится на меня за эту оценку. Написал книгу – значит, отдаёшь её на суд критиков. Ничего не поделаешь. Трус не играет в хоккей.