"Каждый день прилетает из-за границы". Репортаж из Волчанска

Путь из Харькова в Волчанск вместо полутора часа теперь занимает все пять. Дороги разбиты, мост через Северский Донец разрушен. Чтобы добраться до города быстрее, местные переправляются через реку на лодках.

На подъезде к Волчанску начинает ловиться российское радио - ведущий рассказывает об обстреле Курской области, избегая деталей. Гражданские машины почти не встречаются. На обочинах - сожженная военная техника. В городе пусто, от 17-тысячного населения здесь осталось не больше трети.

Очередь к российской границе

Большинство местных жителей выехали в Россию еще в начале сентября, накануне контрнаступления ВСУ. Очередь из машин в сторону Шебекино выстроилась на десять километров, говорит боец ​​теробороны с позывным "Кудас". Он и еще двое его сослуживцев - первые люди, которых встречаем в городе. Все трое из Киева, в Волчанск их перевели уже во время контрнаступления. По мнению Кудасова, оставшиеся в городе люди не верили российской пропаганде.

"Когда мы сюда зашли, они думали, что это орки вернулись, - смеется Кудасов. - Но когда мы сказали, что мы украинцы, они просто плакали. Говорили, что ждали нас. Теперь не хочется их подвести".

Сейчас местные жители оказались в сложном положении, уверяет боец ​​с позывным "Боцман". Мужчина вернулся в Украину из Польши уже через два дня после начала полномасштабного российского вторжения и сразу вступил в тероборону. По его словам, после деоккупации волчане остаются отрезанными от областного центра, и гуманитарная помощь сюда почти не поступает. "Я буду мстить за детей и стариков, которые не могут себя защитить, - твердо говорит "Боцман". - У меня есть автомат, а у них нет".

Ежедневно Волчанск попадает в сводки Генштаба. Сообщают о разрушении зданий и жертвах среди гражданских. Российские военные обстреливают город из минометов и артиллерии. "Каждый день что-то прилетает из-за границы. Чаще всего - мины. Как только слышите свист, сразу ложитесь. Сразу!" - инструктирует нас "Боцман".

Под оккупацией по своим правилам

В Волчанске малолюдно даже на рынке. Уже обед, поэтому продавцы уже начинают закрывать свои палатки. Одна из женщин жалуется на отсутствие покупателей. Говорит, что торговала и во время оккупации. "Я работала по своим документам, по своим правилам, - словно оправдываясь, объясняет продавщица. - Кто мне поставит новые условия? Никто".

Александр, подвыпивший молодой человек, не спешит закрывать свою палатку. В ответ на вопрос, как здесь жилось во время оккупации, он сперва истерически смеется. "Очень плохо. Здесь ходили русские фашисты. Это было так", - Александр прижимает два пальца к горлу.

Россияне задерживали мужчину из-за того, что он ездил на закупки в Купянск. По словам Александра, его держали и избивали на территории местного агрегатного завода, где оккупационные власти устроили тюрьму. Кроме местных жителей, там пытали семерых граждан Шри-Ланки, которых задержали, когда они пытались пешком эвакуироваться из оккупированного Купянска. "Говорили: ты за Украину или за нацизм, - слова "нацизм" Александр произносит не с первой попытки. - Я говорил, что я - украинец".

В центре города людей можно встретить только в нескольких открытых магазинах. Пожилая женщина с сумками в руках спешит домой и нехотя отвечает на вопрос о жизни в деоккупированном Волчанске.

"Гуманитарку не привозят. Пенсию начисляют, но банки не работают. Пока есть свет, включаем обогреватель. Воду скоро выключат - чтобы трубы не треснули, потому что отопления не будет, - перечисляет женщина и вспоминает жизнь во время оккупации. - Тогда мы жили более-менее нормально. И работа была, и гуманитарку каждые десять дней получали, и деньги давали".

Каторга в оккупации

Другое мнение у Сергея Коновалова, парня, которого встречаем во дворе пятиэтажки. "Привыкнуть к рашистам невозможно, - говорит он. - Пока они не пришли, у меня было все: работа, жена обута-одета, холодильник полный".

Вместе с беременной женой Сергей жил в собственной квартире в центре города. Работал строителем. "Этот супермаркет я строил", - парень с гордостью указывает на магазин, сейчас закрытый.

Российские военные оккупировали Волчанск в первый день полномасштабного вторжения, 24 февраля. Почти сразу исчезли свет и мобильная связь. Последним, что Сергей увидел в соцсетях, было видео с российской техникой в ​​центре города.

"Что делать? Куда бежать?" - паниковал парень. Но семья не могла эвакуироваться и осталась в городе. Их ребенок родился в августе, еще во время оккупации.

Вскоре российские военные задержали Сергея - он нарушил комендантский час. У него забрали паспорт и приказали "отработать" - в течение недели приходить на агрегатный завод, где была обустроена тюрьма, и заниматься хозяйственными делами.

"Это была каторга, - вспоминает Сергей. - Копали окопы. Носили мешки с песком, закладывали ими окна. Меня и еще одного заключенного заставили одним отбойником разбить бетонную стену, чтобы они там сделали себе убежище".

На третий день отработок парень встретил в тюрьме своего друга, ветерана АТО. "Половина тела синяя - его пытали током. Держали там 36 дней", - с ужасом вспоминает Сергей.

Даже после освобождения Волчанска он не может жить дома со своей семьей - из-за постоянных обстрелов. Жена уехала с ребенком в более безопасный район Харьковской области. Сам Сергей остался, чтобы помочь матери.

Не "русский мир", а война

Сергей соглашается показать нам центральную площадь, где недавно развевались российские флаги. На фасаде дома культуры сохранился довоенный баннер, посвященный 30-летию независимости Украины, и надпись "Волчанск" желто-синими буквами. Из окна своей квартиры Сергей наблюдал, как на этой площади 9 мая отмечали День победы.

"Здесь был парад, здесь поддерживали "русский мир", - с отвращением говорит парень. - Для меня это не мир, а война, и страшная война! Они шли с флагами, а я думал: что же вам не нравилось. Вот что? Вы жили спокойно, ничего не летало, ничего не бахало. На что они повелись, я не знаю. Или на деньги, или на сладкие слова".

Пытаясь понять поддержавших оккупацию горожан, Сергей вспоминает о тесной связи Волчанска с Россией до введения биометрического контроля в 2018 году. Ранее россияне регулярно приезжали сюда, в ближайший к границе украинский город, за покупками. "А теперь они пишут в чатах: где же те украинцы, те волчане, которые нас встречали хлебом-солью. Да вы же нас выгнали из наших домов! А теперь они хотят нормального отношения к себе, - возмущается Сергей. - Мы на своей земле. Мы ни к кому не лезли - нам чужого не надо!"

На этих словах парня раздается свист, через несколько секунд - взрыв. Мы быстро ложимся на землю. А Сергей лишь чуть-чуть пригибается, предлагая нам спрятаться за столбом. Минометные обстрелы его уже не пугают.

Подготовка к холодной зиме

"Вы уехали - и прекратили стрелять. Понятно?" - с претензией обращается к нам женщина средних лет. Мы встречаем ее уже на выезде из Волчанска. Вместе с мужем она складывает в старую тележку ветки от поваленных деревьев.

"Нестрашно, - вспоминает жизнь в оккупации женщина. - Сейчас страшнее. За эти два месяца не изменилось ничего. Стало только хуже. Только дважды получали гуманитарку - по банке тушенки и по пачке крупы".

Она считает, что украинские военные и местные власти "сдали" город. "Нас бросили. Одни ушли, другие зашли. По нашей улице заезжали. Боев не было", - говорит женщина.

Пошел ли председатель Волчанской общины Анатолий Степанец на сотрудничество с россиянами, неизвестно. В начале оккупации он отказывался раздавать российскую гуманитарную помощь. А уже летом Служба безопасности Украины объявила Степанцу заочное подозрение в госизмене - он якобы участвовал в создании оккупационной администрации Харьковской области.

С начала оккупации женщина, живущая на окраине Волчанская, потеряла работу на местном маслоэкстракционном заводе. Он не смог возобновить работу даже после освобождения - из-за нехватки сырья. Вдоль дороги действительно стоят черные подсолнухи. Урожай невозможно убрать из-за мин в полях.

Эвакуироваться могут не все

Вместе с мужем-пенсионером женщина жила за счет компенсации, которую ей выплачивал завод. Питались своими запасами. Выехать не могли, поскольку у них не было денег, чтобы арендовать жилье в более безопасных регионах Украины. Во время оккупации массовой эвакуации не было, уверяет женщина. Местные жители начали выезжать только накануне контрнаступления украинских войск, о которых россияне распространяли фейки.

"Говорили, что "Правый сектор" и "Азов" заходят в город и тупо всех вырезают. Почти полгорода рванули в Россию. Сейчас постепенно начинают возвращаться", - говорит женщина.

"Все хорошие", - добавляет она и вспоминает, как, убегая из Волчанска, российские военные грабили дома местных жителей. Забирали даже подушки. Каких взглядов придерживается женщина, понять сложно. Сейчас все ее мысли заняты подготовкой к холодной зиме. Во время боев был разрушен общий с Россией газопровод. Ее семья установила домой дровяной котел и теперь запасает дрова.

Пока женщина говорит, ее муж накладывает полную тележку сухих веток. "Замерз?" - спрашивает маленького белого пса, который все время вертелся у его ног. Закончив работу, мужчина ласково гладит собаку.

Смотрите также: