28.08.2001 Экскурсия в прошлое как избавление от прошлого: Курт Грот о лагерях НКВД в Восточной зоне оккупации

Не только преступники боятся, как бы жертвы их преступлений не остались в живых. Нередко и сами жертвы преступлений не рады, что выжили, потому что не знают, как обращаться с собственным прошлым. И хотелось бы забыть, да не получается.

В здании бывшей следственной тюрьмы Штази в городе Росток, расположен архив и "Мемориал жертв немецких диктатур". В гулких, плохо освещенных тюремных коридорах и тесных камерах после воссоединения Германии был открыт музей. Подвалы с карцерами, узкие бетонные коробки с решеткой вместо потолка, в которые выходили на прогулку заключённые следственной тюрьмы, напоминают сегодня о том, как нелегко жилось в ГДР тем, кто отваживался на протест. В нескольких камерах бывшей тюрьмы, превращенной в музей, сейчас открыта выставка, посвященная не совсем обычному аспекту истории ГДР, а точнее ее предыстории - лагерям НКВД, которые существовали на территории советской оккупационной зоны с апреля 45 года вплоть до основания ГДР. Об одном из этих лагерей - лагере номер 9 в городке Фюнфайхен, через который прошли в общей сложности около 15 тысяч заключенных, вам расскажет сегодня Елена Байер.

На выставку, которая называется "Спецлагерь НКВД номер 9 - "Фюнфайхен", приходят школьные классы и группы пенсионеров, в дождливый день заглядывают отдыхающие близлежащих курортов. Всех их объединяет интерес к теме, поднимать которую во времена ГДР не решался никто: спецлагеря НКВД. О существовании этих островков "Архипелага Гулаг" на немецкой земле 40 лет молчали не только официальные историки в ГДР и "братском" СССР, но и бывшие заключенные.

"Не будешь держать язык за зубами - увидимся в Сибири",- эти слова офицера НКВД, сказанные через переводчика при вручении справки об освобождении, 18-тилетний Курт Грот запомнил на всю жизнь. И молчал. Молчал вплоть до падения Берлинской стены. Сегодня бывший узник лагеря Фюнфайхен, 72-хлетний Курт Грот каждый четверг приезжает в Росток, чтобы провести экскурсию по выставке, рассказать, например, о том, как его 15-тилентнего подростка на допросе в ГПУ заставили подписать составленный по-русски протокол. Поначалу Курт Грот пытался сопротивляться...

- Я кричал: «Нет, я это не подписывать не буду! Это же кириллица - всё по-русски - мало ли что здесь написано!» Мне было ясно, что в этом протоколе могло быть все, что угодно. Но переводчик схватил меня за волосы и ударил лицом об стол. Из носа и из разбитых губ пошла кровь. Но я не сдавался. Переводчик снова протянул мне карандаш и велел подписать. Я дрожал от страха - не забывайте, что мне было тогда 15 лет... Когда переводчик в третий раз ударил меня лицом об стол, я подписал.

- Сегодня я знаю, что я подписал, за что меня потом посадили в лагерь НКВД. Это было мое признание в том, что я якобы был диверсантом.

Такие вот 15-16-тилетние псевдо-диверсанты, как Курт Грот, составляли немалую часть узников спецлагерей НКВД на территории Германии. По приказу народного комиссара внутренних дел Лаврентия Берии на занятой советскими войсками территории Германии уже в апреле 1945 года начали создавать спецлагеря для потенциальных политических противников. Мальчишек (да и девчонок - членов параллельной Гитлерюгенду женской организации "Союз немецких девушек") советские оккупационные войска поголовно подозревали в причастности к так называемой группе сопротивления "Вервольф"- "Оборотень". Вместе с Куртом Гротом в лагерь Фюнфайхен по этому обвинению попало тридцать четыре его одноклассника. Некоторые из их них были позднее депортированы в СССР для принудительного труда, многие погибли от голода и болезней в лагере. Помимо молодежи, основную часть узников составляли мелкие госслужащие, учителя, представители интеллигенции и зажиточные крестьяне. В то же время, так называемую лагерную полицию, советская администрация набрала из бывших полицейских, служивших в полиции при Гитлере, вспоминает Курт Грот...

- Шеф лагерной полиции был родом из города Шверин. При Гитлере он был старшим лейтенантом. Русские повысили его до капитана в 1947 году, и он стал расхаживать по лагерю с новыми погонами!

После 40 лет страха и молчания невысокий, крепко сложенный и удивительно подвижный для своего возраста пенсионер каждый четверг водит экскурсии по залам выставки. Эта возможность поделиться своими воспоминаниями для него - своего рода терапия, признается Курт Грот. А для посетителей он становится живым мостиком в прошлое, и фотографии, небольшие витрины с экспонатами, которые он комментирует, на глазах теряют свою "музейность"...

- По этой улице и я ходил, а вот в этом бараке - номер 19 - я жил. Это - южная часть лагеря...

- А вот этот график показывает статистику смертей в лагере. Здесь вы видите, что с января 1947 года смертность в лагере значительно выросла. За один только январь скончалось 600 человек, в феврале - 450. Это была особо жестокая зима: было необычно холодно, а хлебный паек нам сократили вдвое и всю зиму запрещали топить в бараках, даже печки опломбировали. Поэтому столько людей погибло.

Здесь вы видите примитивные предметы нашего лагерного обихода, которые мы сами делали для себя в мастерских лагеря: жестяные тарелки, самодельные ложки.

А вот это - там, на стене, я непременно должен показать вам. На куске ткани один из бывших заключенных тайком записывал имена погибших в лагере товарищей, уроженцев его родной деревни Вольдек. Это - оригинал, который ему чудом удалось вынести из лагеря при освобождении. А вот - фотография этого человека, его фамилия - Гудшмид.

Еще я обязательно хочу показать вам фотографии, сделанные при раскопках захоронений в лагере. В июле 1945 умер первый заключенный. Несколько дней спустя - еще 2-3 человека. Их похоронили в отдельных могилах. Позже, когда в день умирало куда больше чем один- два человека, их стали хоронить в одной могиле по несколько человек. В эти могилы тела укладывали параллельно друг другу, и, как вы видите на этих фотографиях, все выглядело более или менее по-человечески. Позже нас заставили выкопать большие ямы. В них трупы сбрасывали уже как попало. Из лазарета тела привозили на тачках и сваливали их в яму, засыпая каждую "новую партию" хлором. У меня все это до сих пор стоит перед глазами... Очень тяжело вспоминать... Когда мы в ходе раскопок наткнулись на эти массовые захоронения, мы сделали лишь несколько фотографий, которые вы видите здесь.

Мы решили оставить мертвых в покое. На месте этого массового захоронения мы поставили бронзовые надгробья с именами. 5 196 имен...

5 196 мужчин, женщин и подростков... почти половина всех заключенных спецлагеря НКВД Фюнфайхен не дожила до освобождения. Большинство погибло от голода и болезней, которые буквально косили ослабленных физически заключенных, вспоминает Курт Грот:

- По утрам мы получали по 500 граммов хлеба и 17 граммов сахара (это примерно столовая ложка без горки). И так день за днем, неделя за неделей. Вы можете представить себе, что от такого питания даже здоровый человек постепенно ослабевает, сопротивляемость организма понижается. И в таком состоянии достаточно обычной простуды, и насморк быстро переходит в воспаление легких. Тяжело больных отправляли в лазарет, из которого, как правило, был только один путь - вперед ногами, в общую могилу.

Однако историки, да и сами бывшие узники не склонны к тому, чтобы назвать эти лагеря НКВД "лагерями уничтожения". Сегодня считается, что первоначальным планом народного комиссариата внутренних дел в Москве было использование заключенных для принудительных работ, в том числе и на территории СССР. Миллионы советских заключенных работали к тому времени уже не одно десятилетие в шахтах, на лесоповале, на «великих стройках» коммунизма. Очевидно, их ряды и предполагалось пополнить и за счет заключённых одиннадцати спецлагерей НКВД, действовавших на территории советской оккупационной зоны Германии. Курт Грот вспоминает:

- В январе 1947 года в нашем лагере внезапно начали проводить медосмотр. День и ночь, целыми бараками заключенных прогоняли перед комиссией русских врачей. Раздетые догола мы проходили мимо, а врачи только махали рукой: направо или налево.

Но истощение заключенных достигло за полтора года такого уровня, что лишь 600 человек из почти 12 тысяч узников лагеря "Фюнфайхен" были признаны пригодными к работе. В других спецлагерях НКВД в Германии селекция трудоспособных дала те же плачевные результаты - не более пяти процентов. Эти люди - среди них и несколько одноклассников Курта Грота - были действительно депортированы в СССР и использованы для рабского труда. Курту Гроту повезло. Он был не достаточно крепок для отправки в СССР. Но, в отличие от почти 150 тысяч братьев и сестер по несчастью, погибших в спецлагерях НКВД в Германии, Курт Грот выжил:

- Меня освободили 15 августа 1948 года. Мне было 18 лет, когда я вышел за ворота лагеря. В этот день стояла чудесная солнечная погода. Это было в воскресенье. Этот день я не забуду никогда.

Месяца за два до освобождения Курт Грот и его товарищи стали получать увеличенный паек. Выпускать на свободу истощенных, превратившихся в полуживых скелетов людей советские оккупационные власти видимо стеснялись...

Но освобождением история узников советских спецлагерей в Германии не заканчивается. Даже близким и друзьям они не решались рассказывать о том, что пришлось пережить в лагерях и до того, на допросах в НКВД. Официально этих лагерей не существовало, и за рассказы о них можно было быстро получить новый срок, вспоминает Курт Грот:

- Понятно почему. Для ГДР Советский Союз был "старшим братом", это было "государство рабочих и крестьян", в котором такого просто не могло быть.

Только после воссоединения Германии оставшиеся в живых узники спецлагеря НКВД Фюнфайхен смогли, не таясь, встретиться и вспомнить пережитое. Более того, общими усилиями им удалось организовать рабочую группу, которая не только собрала деньги на строительство мемориала в Фюнфайхене - в московских архивах активистам группы удалось найти поименные списки погибших в лагере с точной датой смерти. Для родных и близких погибших это была первая за почти 50 лет официальная информация. До сих пор никто из них так и не получил даже справки о смерти родственников. Ведь официально этих лагерей НКВД для ГДР не существовало.

Выставка, посвященная спецлагерю НКВД номер 9 "Фюнфайхен" разместилась в здании бывшей следственной тюрьмы министерства госбезопасности ГДР. После объединения Германии этот мрачный, спрятанный во внутреннем дворе за другими зданиями дом был превращен в мемориал. И хотя прямой связи между НКВД и Штази нет, рассказывает Кристоф Клееманн, руководитель ростокского филиала ведомства Гаука, выбор места проведения выставки пал на это здание не случайно:

- "Товарищи" из министерства госбезопасности ГДР были чекистами. Они многому научились у русских, переняли методы российских спецслужб для того, чтобы довести до совершенства свой собственный аппарат преследования инакомыслящих.

Что погубило систему? Избыток бдительности, или её недостаток, или бесчеловечность бдящих?..