З.Нуркадилов: чтобы в Европе заговорили о Назарбаеве...

Сегодня, как и вчера, гость «Немецкой волны» и программы «Фокус»- бывший высокопоставленный казахстанский чиновник Заманбек Нуркадилов. В течение всех лет независимости Казахстана он был в «команде Назарбаева», но сегодня Нуркадилов – пожалуй, самый резкий критик президента республики в самом Казахстане. Главный объект этой критики – специфическая и всеобъемлющая коррупционная система, которая, по утверждению З.Нуркадилова, зиждется на личности главы государства. Об особенностях этой системы гость «НВ» рассказал в предыдущем выпуске программы. Сегодня – продолжение. Речь в нем – о периодах формирования этой системы и о перспективах оппозиции в ее желании сменить нынешний политический режим.

В глазах казахстанской общественности Вы, господин Нуркадилов, стали в оппозицию лично Нурсултану Назарбаеву 11 марта 2004 года, когда обрушили на него жесткие обвинения в коррупции. Обвинения тем более чувствительные, что многие годы вы занимали высокие государственные посты и работали в команде президента, принадлежали его самому близкому окружению, и, соответственно, владеете самой конфиденциальной информацией. Как складывались ваши отношения с президентом в эти годы и как складывалась система, которую вы называете «назарбаевской коррупцией»?

ЗН: Первые стычки у нас начались в 94 году, когда я был мэром Алма-Аты. Тогда премьер-министром работал Терещенко, и тогда начался первый этап коррупции – «прихватизация», продажа сырья за рубеж – вот тогда между нами пробежала черная кошка. Тогда меня без меня ночью освободили с работы. Если честно, мы тогда по телефону «материли» друг друга. Спустя два месяца мы с ним встретились, и он сказал, что будет перспектива. Я пошел в депутаты Верховного совета, выиграл. Но он его разогнал – после известного письма Татьяны Квитковской Конституционный суд признал его не легитимным. Я всего 28 дней пробыл депутатом. После этого я пошел в парламент, был депутатом, и в это время пошел второй этап коррупции – уже не повальная «прихватизация». Появились такие люди, как Виктор Тё. Кстати, этот ставленник Назарбаева и его люди сейчас в Калининграде владеют портом. Их люди и в таможне, и в суде, и в прокуратуре. 75% чиновников там – из Казахстана, и что через этот порт делается – один бог ведает. Я об этом официально писал, но Путин не возмутился, а Назарбаев не расстрелял меня, и все проглотили. Когда я был депутатом парламента, я не раз выступал на эту тему, и по итогам проекта бюджета 1997 года, и по итогам 95 и 96 годов я сделал громкое заявление. Кроме того, в то время у Назарбаева в то время появился зуд стать шахом. Книгу написал, что его прадед – чуть ли не хан, и по наследству хотел это сделать. И когда это дошло до меня, я ему откровенно сказал: «Вы что делаете»? Потом он пригласил меня в феврале 1997 года, мы вели долгий, жесткий разговор, он пообещал, что будет вносить изменения, что не все правильно делается. И перед тем, как переезжать в Астану, за три дня, (а я сказал, что не поеду в Астану, но депутатом останусь, и он почувствовал, что в Алма-Ате я могу сколотить большую группу против него), и он меня сделал губернатором алма-атинской области, которая находилась в ужасном положении. А потом, видя, что у меня на этом месте получается, перенес областной центр в Талды-Курган, зная, что я туда не поеду – мы ждали ребенка. Близкий человек, можно сказать, старший брат, зная, что моя семья нуждается в ребенке, в это время нанес такой страшный удар. Я не поехал, естественно. Он сказал: возьми Агентство по чрезвычайным ситуациям и сиди до пенсии.

А после 11 марта?

ЗН: Если бы я хоть одну копейку украл бы, Назарбаев мог бы с 11 марта по сегодняшний день меня на 15-25 лет посадить в тюрьму, когда я его в течение этого времени назвал главным вором в законе, главным расхитителем страны, изменником родины, я подозревал его в причастности к чеченской войне и международному терроризму – он не отвечал. Ведь я то знаю, что он виновен.

В свое время подробности и конкретные детали коррупционного скандала «Казахгейт» стали достоянием и западной, и, хоть и очень ограниченно, казахстанской прессы. Вы готовы передать конкретные материалы, касающиеся ваших обвинений в адрес власти в Казахстане прокурорам и журналистам?

ЗН: Любой документ, публикуемый в СМИ, никакого влияния на авторитет Назарбаева не оказывает. По одной причине. Международный суд его судить не может. «Казахгейт» в Америке затягивается. А наш суд не может его судить, потому что в конституцию внесено изменение, согласно которому он отвечает перед судом только в случае государственной измены.

Какова цель вашего нынешнего приезда в Европу?

ЗН: Я желаю, чтобы здесь, наконец-то, заговорили о Назарбаеве. Чтобы узнали, кто он, в чем сущность «назарбаевской коррупции. Кто-то хочет закрывать на это глаза. В первую очередь я назвал Путина. На Западе есть же компетентные люди, разведчики, аналитики.

Какие перспективы есть у казахстанской демократической оппозиции? Сейчас много говорят о возможностях «оранжевых» революций в Киргизии и Казахстане…

ЗН: Вы поймите: три с половиной тысячи километров в длину, две с половиной в ширину, один населенный пункт отдален от другого на сто-двести километров- по тысяче человек собрать украинскую оппозицию или в маленьком Киргизстане – таких революций у нас сделать невозможно, если не найдется местный «Чапаев», и пойдет волна, но тогда народ нельзя остановить. И тогда не нужен ни Нуркадилов, ни Кажегельдин, ни Жакиянов. Он будет лидером. Вот тогда начнется вакханалия. Вот тогда африканский трайболизм как раз пройдет у нас, и это будет конец. Назарбаев как раз ведет к этому.

О Нуркадилове в прессе после вашего заявления 11 марта и отставки пишут осторожно – Вы противник власти, но дистанцируетесь от оппозиции. Хотелось бы Вам поддержать кого-либо из нынешних лидеров объединенной оппозиции?

ЗН: Это не я дистанцировался, это меня «дистанцировали». Все думают, что это я дистанцировался. Я в своих заявлениях далеко ушел, а они догнать не могут.

Вы должны судить по делам. Кто-то из мудрецов сказал: «Пожалуйста, заговори хоть о чем-нибудь, тогда я скажу, кто ты». Хотелось бы, чтобы кто-то заговорил так, чтобы все почувствовали и в Казахстане, и за рубежом, кто он.