Исламские террористы в Алжире
Захваты заложников, экспансия ислама, амнистия, коррупция, преступления военных, которые рвутся к власти, соперничая при этом с исламистами, бессилие политической власти, президентские выборы. Нет, речь идёт не о Чечне, а об Алжире.
Ситуация в Алжире развивается в принципе по тому же сценарию, что и в Чечне. А поскольку Алжир "опережает" Чечню, есть смысл попытаться понять суть происходящего в Алжире, тем более, что с этим непосредственно связана и драма с европейскими заложниками в Сахаре. Вот уже несколько месяцев западный мир пытается понять, кто же захватил их - иностранцев, путешествовавших на машинах и мотоциклах по пустыне Сахара.
«Есть много оснований предполагать, что туристы оказались в плену у исламистской группировки GSPC (Groupe salafiste pour la prédication et le combat), что можно перевести с французского как "группа салафистов - воинствующих проповедников". Известно, что группа возникла в начале 90х годов и должна быть связана с террористической сетью, называемой "аль Каида".»
Как сообщает информационная программа "Tagesthemen", власти ФРГ уверены, что эти салафисты имеют широкую поддержку в мусульманской среде в Европе и Германии, а потому прекрасно информированы обо всё, что там происходит, имеют поддержку в Германии и даже совершают преступления в Германии. В качестве иллюстрации приведём несколько примеров.
Франкфурт. Центр города. Июнь 1999 года. Полиция проводит выборочный -профилактический - контроль автомашин. Когда один из полицейских приближается к "гольфу", в котором сидят трое алжирцев, один из них открывает огонь. Результат - четверо полицейских серьёзно ранены. Но машина остановлена и стрелявший задержан. Это 27-летний Замир Хаджи, находящийся в Германии нелегально. Он хотел избежать ареста, поскольку его разыскивали во Франции и Бельгии, поскольку он был замешан в целом ряде преступлений, совершённых исламистами.
«У нас были явные доказательства того, что Хаджи в течение года проходил подготовку в Пакистане. Хаджи сам признал это.»
Говорит Хартвиг Мёллер, руководитель Ведомства по охране конституции в федеральной земле Северный Рейн - Вестфалия. Кроме того в квартире одного из сообщников Хаджи были обнаружены несколько тысяч фальшивых евро и указания на то, что у этой группы есть связь с лидером алжирских салафистов Хасаном Хатабом. Однако, все эти факты в тот момент никого не заинтересовали, поскольку суд рассматривал только то, что относилось к обвинению Хаджи в покушении на убийство полицейских. Хаджи получил за это 14 лет.
Здесь стоит отметить, что всё это было в мирном 1999 году, а до трагических событий 11 сентября 2001 года германские власти не считали преступниками и не преследовали иностранных экстремистов (арабских, курдских и т.д.), получивших убежище в Германии. Считалось, что для Германии они не опасны. Именно поэтому власти не заинтересовались тем, что, как вы слышали, в квартире одного из алжирцев, проходивших по делу Хаджи, были обнаружены указания на то, что у этой группы есть связь с Хасаном Хатабом, лидером группы алжирских салафистов - воинствующих проповедников. Этот Хаттаб, если верить немецким экспертам, играющий центральную роль в организации похищения туристов в Сахаре, имеет разнообразные контакты в Германии.
В Германии существует своего рода агентурная сеть, состоящая из людей, более или менее тесно связанных друг с другом. Вербовка ведётся в ходе личных бесед. Кандидатам обещают прежде всего финансовую помощь. Но, поскольку все они мусульмане, наиболее важную роль играют аргументы идеологические, основанные на исламских принципах, которыми руководствуется и действующая в Алжире салафистская группировка GSPC.
Уверен Хартвиг Мёллер, сотрудник Ведомства по охране конституции. Он знает, что контакты между посланцами из Алжира и исламистами в Германии происходят прежде всего на территории мечетей. Например, только во Франкфурте властям известны пять мечетей, куда стекаются северо-африканские (и алжирские) экстремисты. Однако узнать, что там внутри мечетей происходит до известных событий 11 сентября было сложно - по закону о свободе вероисповедания германские власти ещё не имели права подслушивать в помещениях, принадлежащих религиозным общинам, даже экстремистским. После 11 сентября стало ясно, что именно в мечетях и кружках исламистов в Германии и ковались планы, которые были реализованы в тот день террористами.
«Именно в мечетях Германии идёт вербовка мусульман, годных к священной борьбе. Особый интерес представляют люди с криминальным прошлым.»
«Высокую активность салафистов в Европе поддерживают салафисты Алжира. Они предоставляют необходимые средства, дают технику связи, добывают нужные паспорта.»
Говорит Хартвиг Мёллер, руководитель Ведомства по охране конституции. Ему известно, что из той же среды вышел и Джелали Бенали, один из тех, кто хотел организовать теракт в Страсбурге, предотвращённый спецслужбами Европы. Суд во Франкфурте осудил Бенали за подготовку этого теракта. Как говорит адвокат несостоявшегося террориста...
«Мой подзащитный прошёл террористическую подготовку в Афганистане, причём, специализировался на борьбе в Алжире.»
Спецслужбы уверены, что в Германии находятся не менее 350 таких боевиков, а параллельно с подготовкой людей идёт и закупка оружия для них. В частности, сейчас появились сообщения, что именно на эти цели - на покупку оружия и на подготовку людей - должен пойти и выкуп, который хотели бы получить салафисты. Правда, МИД Германии отрицает, что похитители выставляли требования о выкупе. Однако, немецкие СМИ уверены, что о выкупе речь шла. Называют даже сумму - 4,6 миллионов евро, хотя одни источники утверждают, что это за каждого туриста, другие - что за всех сразу. До сих пор в подобных ситуациях ФРГ категорически отказывалась платить, чтобы не провоцировать новых захватов заложников.
В том, что касается заложников, европейские наблюдатели полагают, что с какого-то момента главной проблемой для похитителей стали не деньги, а получение для себя хоть каких-нибудь гарантий безопасности от алжирских властей. Похоже, этот захват вылился в ещё один акт соперничества между алжирскими военными, исламистами и президентом страны. Более того...
«Многие эксперты считают, что похищения туристов организованы алжирскими военными, которые хотят ослабить президента Алжира Бутефлику, попытавшегося отправить в отставку группу генералов, контролирующих власть в стране и постоянно стремящихся доказать, что только благодаря им Алжир ещё не попал в руки террористов, контрабандистов, мафиозных структур и исламистов-экстремистов.»
Но скорее всего, как и в Чечне, нельзя провести чёткую границу между этими группировками, уверен, например, журналист Хихем Абуд, в прошлом сотрудник спецслужб, написавший книгу "Мафия генералов".
«Переплетение интересов террористов, военных и фундаменталистов станет понятнее, если вспомнить, что организатором исламистского фронта ФИС (FIS) был шеф алжирской разведки, являвшийся даже министром и советником президента. Хаос, произвол и насилие правят Алжиром более 10 лет, точнее, с 11 января 1992 года, когда в стране был совершён военный переворот. Так военные прореагировали на результаты первых свободных парламентских выборов - тогда стало ясно, что победу одержали фундаменталисты. По данным правозащитной организации Algeria-Watch, за минувшие годы 200 тысяч человек погибли, десятки тысяч были подвергнуты пыткам, около 10 тысяч алжирцев исчезли. Только в прошлом году убито более полутора тысяч человек.»
Власти вот уже десять лет уверяют, что война между фундаменталистами и армией на исходе. И правда, в городах, вроде бы стало спокойнее. Но в сельской местности резня - явление повседневное. Недавно сообщалось, что в 300 км от столицы военные уничтожили 20 человек, причисленных к салафистской группировке GSPC - той, которая захватила иностранных туристов.
Под пение национального гимна наш шофёр Ходжа рассказывает о специфических достопримечательностях города Алжира.
«В этом ресторанчике в 1996 году взорвалась самодельная бомба. Я случайно был рядом - воздушная волна отбросила меня аж на четыре метра. А здесь был ресторан, принадлежавший французской авиакомпании Эр Франс. Его закрыли в 1994 году после захвата террористами аэробуса Эр Франс и прекращения полётов из Парижа в Алжир. Однако, похоже, и впрямь времена изменились - Эр Франс сообщила, что возобновляет полёты, а значит откроется и ресторан. Тем не менее в столице на каждом перекрёстке вы увидите полицейского. Не столько для регулирования движения, сколько для острастки потенциальных террористов. Последние 10 лет полиция вместе с военными борется с исламистами, террористами и повстанцами.»
Наиболее объективную картину происходящего в стране даёт ежедневная газета "Liberté". Она была создана в 1988 году, когда после массовых беспорядков начался процесс демократизации, заговорили о свободе слова и начали готовиться к первым свободным парламентским выборам. Но их результат - победа фундаменталистов - не понравился военным и демократизации пришёл конец. В редакции газеты висят портреты четырёх её сотрудников, ставших жертвами противостояния военных и исламистов.
Редактор Замия Локмэ хотела бы надеяться, что ситуация меняется к лучшему, но особых оснований для оптимизма нет и у неё:
«Да, Алжир больше не является столицей террора, как это было в 1995, 1996, 1997 годах, когда постоянно взрывались бомбы в автомобилях, происходили теракты. Люди могут свободнее передвигаться по городу. По вечерам нет больше комендантского часа...Но, тем не менее, нужно быть острожным. Ещё в прошлом году в столице взрывались бомбы. Вашу безопасность никто не гарантирует. Иногда в местах, где особенно многолюдно, например на рынке, мне приходит на ум: Боже мой, что будет, если кто-нибудь взорвёт здесь бомбу. Сейчас, правда, фундаменталисты чаще устраивают теракты в деревнях. Большие города - благодаря постоянному присутствию полиции стали спокойнее....»
В 1999 году, став президентом Алжира, Абдельазиз Бутефлика начал проводить политику "гражданского единения". Первым шагом стала амнистия всем фундаменталистам, за которыми не числится кровавых преступлений. Это принесло Бутефлике симпатии значительной части населения.
«Народу понравилось уже то, что он получил президента, который ... говорит. До того президенты никогда с народом не общались, ничего ему не обещали. Бутефлика же рисовал будущее в радужных тонах, предлагал реформы, будил надежды. Поэтому народ активно принял участие в выборах и проголосовал за "гражданское единение"».
Однако вскоре народ охладел к своему президенту. Почему?
Как объясняет Хасан Моали, журналист газеты "Либерте",
«в Алжире всё сегодня неясно. С одной стороны, гражданское единение - это своего рода прощение для террористов. Многие сегодня воспринимают это как несправедливость, поскольку амнистия распространяется на преступников, многие видят это как уступку террористам и фундаменталистам. С другой стороны, президент уверяет мировое сообщество, что продолжает бороться с исламистами и террористами. Это противоречие.»
Эксперты поясняют это противоречие так. Генералы, которых многие обвиняют в организации терактов и резни пытаются, прикрываясь Бутефликой и его "гражданским единением", обелить себя, создать себе имидж сторонников мира. Однако, время президента, похоже, прошло. В начале мая он сменил уже пятого премьер-министра за четыре года. Нынешнего президент расценил как опасного соперника. Но положение президента шатко и мало вероятно, что генералы согласятся на то, чтобы Бутефлика пошёл на второй срок. С одной стороны, он явно не способен справиться с ситуацией в стране. С другой стороны, он кажется генералам недостаточно послушным. Есть основание ожидать, что бывший шеф госбезопасности, назначенный сейчас премьер-министром, уже в будущем году сменит Бутефлику на посту президента.
В тоже время нетрудно заметить, что генералы делают сейчас ставку на тех, кто правил страной прежде - к власти возвращаются политические силы, которые руководили Алжиром до того, как там в конце 80х начался процесс демократизации и обновления. Население от этого явно не в восторге - активность избирателей не достигла и 50% - народ не уверен, что его положение способна улучшить партия - наследница Фронта национального освобождения, который правил полвека. Бутефлика обещал в 1999 году и улучшение системы образования, и тюремную реформу. Но сделать практически ничего не удаётся. Как доказательство: неделю назад в одной из больших тюрем произошло восстание заключённых, протестовавших против ужасных условий содержания. Выступление было подавлено. Обещана народу была и модернизация закона о семье. Сейчас, как и прежде, мужчина является единоличным властителем. Дочери, сёстры, жёны - все подчиняются ему. Это должно измениться, но как - споры об этом продолжаются уже годы. В дискуссия принимают участие не только юристы, но и духовные лидеры. Стоит заметить, что ныне действующий закон о семье был принят в 1984 году, когда об исламистах и речи не было, но тем не менее уже сейчас этот закон оказался пропитан духом шариата. Вот лишь несколько примеров.
«- сколько бы лет ни было женщине, она не может выходить замуж без согласия отца или старшего брата. Муж может взять себе вторую жену. Это закон позволяет. В случае развода у мужа остаётся жильё, а жена должна вместе с кучей детей идти на улицу. Поэтому в Алжире так много нищих женщин с детьми-попрошайками. Из стыда они закрывают лица платками или чадрой. В большинстве случаев же женщины одеты по-западному.»
Говорит журналистка Замиа Локмэ. Её мало успокаивает аргумент, что раньше было ещё хуже.
«Раньше женщины не могли работать, они не выходили на базар, не посещали школу. Они имели право только сидеть дома. Если они и выходили на улицу, то только в сопровождении мужа, отца или старшего брата.»
Говорит Вахиба Смайл, директор "Музея жертв сопротивления". Здесь рассказывают об истории борьбы Алжира за освобождение от французских владычества, которой продолжалось с 1830 до 1962 года, причём последние 12 лет Франция вела жесточайшую войну с алжирцами, стремившимися к независимости. Тогда - в ходе этой войны - женщины сыграли существенную роль. Под своими паранджами и платками они прятали оружие и бомбы. И сегодня многие женщины стремятся занимать более существенное место в обществе. Первым шагом в этом направлении они считают отказ от религиозных норм, требующих от женщин прятать лицо и носить традиционные накидки, вроде паранджи или платка.
«Естественно, 130 лет колониального владычества сказались на всём. Многие алжирцы и сейчас говорят только по-французски, даже дома. И у нас дома говорили по-французски, мы носили западную одежду. Но сейчас всё активнее проявляется исламское движение, к которому я чувствую и себя причастным. Я читаю коран и согласна, что мусульманская женщина не должна ходить с непокрытой головой. Я в этом убеждена, однако, не потому, что меня к этому кто-то принуждал. Я начала носить платок, раньше своей матери. Раньше - во времена борьбы за освобождения, или при социалистах - она его никогда не носила. Сейчас - после паломничества в Мекку - носит. Мать образованная женщина, она всегда работала, водила машину, да и сегодня водит. Но платок - это проявление нашей убеждённости.»
Говорит Вахиба Смайл, директор "Музея жертв сопротивления".
Ещё недавно в старых кварталах Алжира часто были слышны перестрелки. Многие вообще не решались забираться в глухие переулки исторического центра - там можно было стать нечаянной жертвой полицейской облавы на исламских экстремистов или, наоборот, оказаться жертвой террористов, которые мстили тем, кто сотрудничает с властями и полицией. Сегодня страх перед грабителями стал сильнее страха перед террористами, а социальное и экономическое положение большинства резко ухудшилось. Половина населения живёт ниже уровня бедности. Вновь распространяются болезни, о которых было стали забывать: тиф, холера, туберкулёз. Назревает экологическая катастрофа, как следствие применение напалма. А уж о социальных проблемах и говорить нечего: проституция, наркомания, детский труд. Молодой предприниматель Джамаль ЭтГанА полагает, что в результате варварской и жестокой борьбы всесильных генералов с терроризмом страна отброшена на уровень 1991 года.
«В такой ситуации идти на выборы нет смысла. Власти нам говорят - вы должны выбирать между нами и фундаменталистами. А я не хочу ни того, ни другого. Поэтому я не пойду на выборы - бойкот этих выборов - наилучшее средство доказать им, что они ведут нас в тупик. Пусть попробуют править без народа - долго это не продлится.»
Слушая эту передачу об Алжире вы, как и я, бесспорно проводили параллели с Чечнёй. Параллели между Чечнёй и Алжиром нельзя не заметить.