Петербургские встречи
4 сентября 2003 г.Немцев до первой мировой войны в Петербурге было больше, чем других иностранцев. Сейчас, по некоторым данным, здесь их живет не более 4 тысяч. Самый нерусский город России заманивает в свои прохладные объятия, как правило, немецких бизнесменов, студентов, изучающих славистику, преподавателей университетов, деятелей искусств и общественно-благотворительных организаций. Среди них - студенты факультета славистики Гамбургского унииверситета Андреас Эльцер и Катрин Фишер. С ними встретилась моя коллега Оксана Евдокимова.
Андреасу 25 лет. Его темные волосы небрежно взъерошены, на спине - синий рюкзак. Спортивный стиль, лишенный питерской элегантности, выделяет его из толпы. Сразу видно - чужеземец. Но на самом деле, немец он на половину. Мама - русская. Отсюда - его неподдельный интерес к России. Родился и вырос Андреас Эльцер в Гамбурге, после школы пошел изучать славистику и публицистику. Вот уже целый год он в Петербурге: учится русской филологии и подрабатывает журналистом в Немецкой Санкт-Петербургской газете. Его спутница - темноволосая Катрин Фишер - нежная девушка тургеневского типа. Она располагает к себе с первой минуты общения. Катрин любит русскую классику и обожает, прогуливаясь по Петербургу, погружаться в атмосферу мистического города, так часто описанную великими писателями.
«Когда находишься в городе, который описан в книге, ощущаешь себя совершенно иначе.
»«Должен признаться, что я не в такой степени начитан по сравнению с Катрин. Но я тоже ощущаю присутствие петербургского духа из-за большого количества здесь музеев, квартир, в которых когда-то жили великие писатели и люди искусства. И порой, прогуливаясь по Мойке, я представляю, как здесь же прогуливался Пушкин. Мне кажется, что с тех пор город не очень сильно изменился. Для меня это невообразимо - ведь Гамбург, например, намного старше, но это не чувствуешь. Здесь в Петербурге всё сохранилось так, как это было в 18 или 19 столетии... И как раз поэтому он мне нравится. Мне здесь хорошо, несмотря на то, что нахожусь я вдали от дома, ведь я говорю по-русски.»
Хорошо Андреасу еще и потому, что Катрин всегда рядом. Если бы не Петербург, то они, может быть, и не встретились вовсе. Познакомились в Гамбурге, когда шел долгий и занудный процесс оформления документов для обучения в России. Узнав, что оба собираются в один и тот же город, они быстро нашли общий язык. С тех пор - а было это больше года назад - Андреас и Катрин не расставались. Несмотря на свой - по немецким меркам - юный возраст, уже думают о семье. Андреас шутит:
«Пожалуй, мой самый плохой опыт в Петербурге связан с тем, что здесь я нахожусь со своей подругой, и из-за этого я мало говорю по-русски. Но всё же, то, что мы вместе - скорее преимущество, чем недостаток.»
Мы сидим в кафе-ресторане "Лев", что на Васильевском острове. Милое местечко полюбилось немецкой парочкой за домашний уют и из-за заботливости оффицианток. Недалеко отсюда Андреас и Катрин снимают двухкомнатную квартиру. Мы вкусно обедаем, и я им рассказываю о том, что со второй половины 19 века большинство немцев селилось именно в этой части города из-за близости к научным и учебным учреждениям. Академия наук, библиотека, музеи, институты, университеты - всё это было и есть на Васильевском острове. В их создании неоспоримую роль сыграли немцы. Ощущают ли мои собеседники присутствие "немецкости" в Петербурге?
«У нас здесь много немецко-говорящих друзей из Германии и Швейцарии. И это как раз и есть самое немецкое в нашем здесь пребывании. Но специально немецких следов в Петербурге я не ищу. Хотя из-за того, что я работаю в Немецкой Санкт-Петербургской газете, знаю об этом. Например, сам факт, что Немецкая газета здесь выходит с 1727 года говорит о большом влиянии немцев. Но в принципе для меня это не имеет особого значения.»
«Я стараюсь узнать, где именно в Петербурге жили немцы, что они построили. Например, одна моя знакомая русская семья живет в доме, который был построен немцами. И это просто интересно. В основном же я не часто сталкиваюсь с этим. Но недавно я общалась с одним питерским художником, и он нахваливал немцев за то, что они так много сделали для истории Петербурга, что в царских семьях было так много немцев, а до первой мировой войны немцы работали в здешних школах и вузах.»
Катрин и Андреас общаются в Петербурге в основном с иностранными студентами. Как кажется Катрин, с русскими доволько сложно познакомиться. По их мнению, как это не парадоксально, в блистательном городе высокая духовность соседствует с грубостью и равнодушием. И это то, к чему Катрин и Андреас, с детства приученные к безусловной вежливости и взаимопомощи, никогда не привыкнут. Позже случай предоставляет мне возможность убедиться в неголословности их суждений. Мы идем по одной из улочек. И вдруг мои спутники бросаются помогать одной молодой женщине. Она не могла перенести коляску через канаву. А мне, признаться, становится стыдно - ведь я, как и другие прохожие - на нее не обратила внимания.
«Я заметила, что если тебя знают, то готовы для тебя горы свернуть. И это как раз большое преимущество по сравнению с Германией. Но на чужого человека здесь наплевать. Я сама видела, как одна нетрезвая женщина упала, стукнулась головой, у нее текла кровь, она лежала прямо перед магазином, и люди выходили из магазина и просто переступали через нее, никто не помог ей встать. Мне кажется, что здесь больше думают о себе, чем о других.»
В конце лета Андреас и Катрин поедут домой. Но перед возвращением они хотят совершить путешествие - из Петербурга до Уральских гор - ествественной границы, разделяющей Европу и Азию. Во время этой поездки Андреасу не терпится узнать, действительно ли Санкт-Петербург самый нерусский город России, действительно ли он - самый европейский. Об этом он судит, пока лишь сравнивая Петербург с Москвой. Узнаем еще одно мнение в этом вечном споре о первенстве двух российских столиц.
«Для меня противопоставление Москвы и Питера тождественно противопоставлению Берлина и Гамбурга. Петербург расположен на море, и поэтому более открытый, чем Москва. И люди здесь более открытые. ... Москва - полностью застроенна, она чище Петербурга, но слишком уж необозрима и быстро утомляет. Взять хотя бы план метро: в Петербурге он такой маленький, к нему так легко привыкнуть. Но можно ли считать Петербург Европой? Понятия не имею. Петербург просто более классический что ли. Здесь всё выглядит более старинным, хотя Москва намного старше. У Петербурга совсем другой шарм. Москва - столица, и это обязывает ее жителей к вечной спешке. А петербуржцы никуда не торопятся, они могут позволить себе выйти на прогулку, и поэтому жизнь здесь течет медленнее.»
К неторопливому стилю жизни в Петербурге Андреас и Катрин быстро привыкли. Они уже знают, что именно этого им будет не хватать в Гамбурге, а ещё того, что продуктовые магазины здесь работают без выходных и круглосуточно, а относительно Германии низкие цены позволяют чуть ли не каждый вечер проводить в театрах, ходить в музеи и кино. А еще:
«Что мне больше всего нравится в этом городе, это, когда с наступлением темноты едешь по Дворцовому мосту через Неву, и всё так красиво освещено. И тогда я даже чувствую себя чуточку дома.»
«А я научился любить этот город. И мне нравится любить Петербург, который, может быть, не так совершенен, как мой родной Гамбург. Но в этом несовершенстве столько шарма! Несмотря на трехсотлетний юбилей, здесь далеко не всё готово, международный аэропорт, который считается вторым по величине в России, до сих пор большая стройка, трамваи едут с ужасным грохотом - всё излучает столько энергии, и как раз этого мне будет не хватать в Германии. И поэтому, наверняка, я сюда еще раз вернусь.»
Это были петербургские встречи Оксаны Евдокимовой. А теперь вернемся в Германию. Кукольный театр и кабарэ для российских и местных немцев - эта идея, в которую пять лет назад поверила артистка Лилия Тетслау, сегодня приносит успех. Лилия колесит по стране и выступает со спектаклями перед детьми в школах и перед взрослыми - в небольших театрах. В реализацию этой мечты сложно было поверить еще десять лет назад, когда Лилия только приехала в Германию из Кривого Рога. Она училась в Новосибирском театральном училище и закончила отделение режиссуры Челябинского института культуры. С кабарэтисткой Лилией Тетслау встретилась Екатерина Филиппова.
Её театр под названием "Joey" - это театр и одного актера, и режиссера. Кукол она тоже сама изготовляет.
«Сюда приехала без всякой надежды, что я когда-нибудь вернусь на сцену. Через два года заболела ностальгией по сцене, такой ностальгией, что просто было невозможно. Жизнь стала настолько простой, настолько неинтересной, потеряла всякий смысл, что... ноги в руки... и я стала делать себе будущее. Далось оно довольно не просто. Такие трудности я себе представить не могла, там. То есть все, что там делали 30 человек в театре кукольном и человек 80-100 в нормальном театре - все делаю я одна.»
А начала Лилия Тетслау с того, что предложила свои услуги в одном из маленьких частных театров города Вольфсбург и целых четыре года училась там "работать по-новому". Такая возможность у нее появилась благодаря бирже труда, которая предоставила ей рабочее место, финансируемое государством. А сегодня она сама себе хозяйка. Лилия сочиняет пьесы, придумывает и монтирует декорации, шьет костюмы, и, конечно, выступает.
"Ein Siedler, zwei Siedler, Aus...Siedler" - "Один поселенец, два поселенца, поздние переселенцы "- этот смешной и острый спектакль кабарэ посвящен взаимопониманию между переселенцами и местными немцами. Он нравится и русским, которые привыкли смеяться над собой, и немцам, которые видят себя чужими глазами.
Против вражды и ненависти, за любовь и дружбу - другое представление "Оледеневшие чувства" для младших школьников, с которым Лилия недавно побывала в гамбургской школе Grundschule Max-Eichholz-Ring, где учится 10 процентов детей переселенцев из России и Казахстана.
«Просто я сделала один проект в школе с третьеклассниками, театр делали мы. И полгода я вращалась вместе с ними...полгода я их проблемы не только со стороны видела... И после этого у меня родилась идея помогать нашим ребяткам. И все, что я там пережила вылилось в такое произведение как "Gefrohrene Gefühle". Не замороженное, не отмороженное сердце, нет, это чувства. Застывшие, оледеневшие. Ну, как-то люди сами переводят - замороженные. Я как раз говорю о тех чувствах, о которых ребятки наши подзабыли. Такие чувства как взаимная помощь.»
Виктор - новенький и пока ничего не понимает по-немецки. Как относятся к нему одноклассники? Кто хочет с ним дружить? Как мы можем ему помочь? Эти вопросы задает Лилия своим девятилетним зрителям.
«Мне понравилось то, что все было так естественно. И как артистка имитировала разные голоса детей.»
«Спектакль посвящен проблеме насилия, печали и любви, про поцелуи и нежность.»
«Мораль истории такова - то, что все можно изменить, и не обязательно решать проблемы при помощи кулаков.»
«Дэвид не хотел дружить с Виктором, потому что он говорит на другом, его родном языке. Ему, конечно, надо серьезно заняться немецким.»
«Важно то, чтобы друзья всегда оставались друзьями.»
«Мне очень понравилась артистка.»
Директор школы Томас Хавеллек также остался довольным спектаклем:
«Я очень рад, что нам удалось пригласить артистку Тетслау с ее представлением. Это оказалось возможным благодаря федеральному проекту под названием "Интеграция Восток-Запад", который действует в нашем микрорайоне. В рамках проекта устраиваются выставки по истории российских немцев, а летом - праздники под открытым небом, которые способствуют установлению взаимопонимания между переселенцами и местными жителями. Этому призван способствововать и журнал "Kennenlernen" - "Знакомства», в котором сотрудничают как переселенцы, так и местные немцы.»
У спектаклей Лилии Тетслау, с которыми она побывала более чем в двухстах городах, тоже два адресата:
«Я не набиваюсь ни на какую дружбу между нами. Просто пытаюсь заставить местных немцев задуматься о том, какие мы есть на самом деле. С помощью юмора, с помощью сатиры, ну и заодно, им самим подставляю увеличительное стекло, чтобы на себя посмотрели со стороны. Сатира - это не зеркало, это увеличительное стекло, - это Маяковский сказал. Ну вот, когда они себя через лупу видят, удивляются, ха-ха. А потом говорят, что вам действительно так приходится жить с нами. Я говорю: не так, хуже!»
А это спектакль больше про немцев или про немцев-переселенцев?
«Про нас с ними. С не могу нас отделить от них, мы здесь живем, поэтому мы связаны с ними вот так, как мы связаны ними - личная, общественная жизнь, работа - все эти аспекты по-немногу освещены.
Я не задумываясь назвала свой театр "Joey". После того как родился внук и родился театр, они родились в одно время. Внука назвали Джоуи и мне это имя очень понравилось, потому что это почти радость в переводе с английского... Это моя цель - приносить людям радость. Своим искусством приносить людям радость.»