Поговорим на языке зверей

Вот, послушайте:

(…)

А теперь угадайте, что это был за зверь такой. Верно угадали или нет - узнаете во второй половине передачи. А начнём мы с вопроса, куда человеку податься, если у него дом сгорел? Нет, без шуток, шутки тут неуместны, от всякого рода катастроф никто из нас не застрахован. Вот городские власти в Кёльне и решили подстраховаться на всякий случай:

Ровные штабеля гигантских консервных банок с сосисками, гороховым супом и другой незатейливой, зато питательной едой. В морозильном шкафу - 120 порций готовых блюд. Срок годности, как минимум, до конца 2007-го года. Но огромная кухня пустует, в спальнях ровными рядами стоят кровати, застеленные свежим бельём. Во всём здании - ни души. И это хорошо, это значит, что в миллионном Кёльне всё спокойно, ни ЧП, ни катастроф, ни крупных пожаров. Но случись чрезвычайная ситуация, и в здании можно разместить и обеспечить всем необходимым до 500 человек. В городском управлении Кёльна жилищными вопросами заведует Михаэль Шляйхер. В его распоряжении находится и этот «дом для погорельцев». Но почему только погорельцев?

«У нас в прошлом году был такой крупный случай: колокольня одной из церквей в южной части города была в аварийном состоянии. Она могла обрушиться на жилой дом. Пришлось эвакуировать 270 жильцов. Человек 100 устроились у родственников и знакомых, остальные попали к нам. В основном это были пожилые люди, многим требовался уход. Кому-то нужны лекарства, других приходилось с ложечки кормить».

Постоянного персонала в «доме для погорельцев» нет. За порядком следят два пенсионера. Зарплаты они не получают, зато городские власти предоставили им льготные квартиры. Но случись какое-то чрезвычайное происшествие, тут же на помощь приходят добровольцы из благотворительной организации Мальтийского ордена. Полтора часа - и дом готов к приёму постояльцев. Такое случается в среднем от трёх до пяти раз в год. Происшествия бывают самые разные: на Рейне сел на мель прогулочный пароход с пассажирами-инвалидами. В жилом доме взорвался газ. Целый квартал пришлось эвакуировать, потому что строители натолкнулись на бомбу времён второй мировой войны. Во многих городах в таких случаях используют гостиницы. Но Кёльн - центр международных выставок и ярмарок. Когда они проходят, все гостиницы в округе заняты. Поэтому город и содержит специальный дом для экстренных случаев. Чтобы как-то снизить расходы, здесь проводят семинары и совещания, например, экспертов по чрезвычайным ситуациям. Когда в Кёльне проходят какие-то крупные мероприятия, здесь ночуют полицейские из других городов, Но во время чемпионата мира по футболу Михаэли Шляйхер на такой запрос ответил отказом: мало ли что может случиться на стадионах. К счастью, обошлось без крупных ЧП. А для мелких происшествий, когда надо временно разместить до 30 человек, у города есть специальные квартиры:

«Когда у нас случаются пожары, а это бывает по два-три раза в неделю, мы расселяем людей в специальных квартирах. В каждой можно разместить до четырёх человек. Причём жить они там могут даже несколько недель. Там есть вся мебель, телевизоры. В кухне - холодильники, кастрюли и сковородки, вся необходимая посуда. В ванной зубные щётки, паста, мыло, шампунь. Мы даже тренировочные костюмы разных размеров закупили, чтобы людям, в случае чего, было во что переодеться».

Но большую часть времени и дом и квартиры для погорельцев пустуют. И всё равно городские власти Кёльна считают, что расходы на их содержание оправданы:

«В своё время, скажем, после войны, строилось много убежищ для гражданского населения. Потом и холодная война закончилась, убежища и эвакуационные пункты распродали или использовали в других целях. Но после известных событий, вы понимаете, я говорю о террористической угрозе, мы решили, что надо быть готовыми ко всему. Если это пустые страхи - тем лучше».

Пашешь, как вол, а шеф - как цепной пёс. Секретарша у него старая курица, и вообще вся жизнь - сплошной зоопарк, поётся в этой песенке. А поставил я её как переход к следующей теме. Мы, как и обещано, отправляемся в Берлин, в архив голосов зверей и животных при Гумбольдтском университете:

(…)

Нет, нет, это не лев рыкает, это так трубит благородный олень. А всего в архиве собрано 110.000 записей голосов птиц, животных и даже рыб и беспозвоночных:

(…)

А это вовсе не волк воет, это Карл-Хайнц Фроммольт, хранитель архива, пробует голос. Он - специалист по волкам. Ночью садится в лесу и воет, пока стая не ответит. Вот тут-то он и включает магнитофон. Многие считают его, как бы это помягче сказать, несколько эксцентричным человеком, чудаком:

«А почему собственно, надо быть сумасшедшим, чтобы по-волчьи выть? Волк для меня - такое же животное, как любое другое. Волки не опасны. Вот, как красиво они поют»:

(…)

Начало архиву было положено в 1951-ом году. Сегодня на полках хранятся записи самых разных животных. Здесь самая большая в мире коллекция голосов млекопитающих. Сотрудники института записывали их по всему миру, вплоть до Антарктиды. Но прорыв наступил, когда учёные решили записывать голоса животных не только в природных условиях, но и в зоопарках:

«Всё это благодаря тому, что мы решили не отказываться от записей в зоопарках. Млекопитающих трудно записывать в природных условиях. А в зоопарках мы записали голоса животных, которых нет в других архивах».

А сейчас вы услышите уникальную запись голоса животного. Такой нет ни в одном другом звуковом архиве мира. И сделана она не в зоопарке, а в студии. В 60-ые годы один из сотрудников поймал у себя в саду крота и принёс с собой на работу. И вот как на это отреагировал крот:

(…)крот

Крота записали и с миром отпустили. Вообще же архив создавался для изучения поведения животных. В частности, учёным удалось доказать, что песцы прекрасно различают голоса особей из своей стаи и чужаков. А ещё, оказывается, животные могут «разговаривать» на разных языках и диалектах. Вот - одна овсянка:

(…)

А вот другая. Слышите разницу?

(…)

«Различия в диалектах есть, например у овсянок. Можно даже сказать, что в одной деревне овсянка по-своему поёт, а в соседней - иначе. Границы довольно чёткие».

Но среди животных одной породы встречаются не только разные диалекты, но даже и разные языки. Вот, например, так полюбившийся нам благородный британский олень:

(…)

«Есть породы, где переходы плавные. Например, олени. У них разные голоса. Но есть такие географические различия, что даже сами звуки, которые олени издают, люди называются по-разному. В Англии, да и в Германии говорят, что олень «трубит». А в Америке живёт ближайший родственник благородного оленя - вапити. Так американцы говорят, что он «свистит». Вот, сами послушайте»:

(…)

Архивом широко пользуются студенты и учёные Гумбольдского университета, постоянно поступают запросы со всех концов света. Но Карлу-Хайнцу Фроммольту этого показалось мало, и он решил нести голоса зверей в народ. Помог ему в этом Интернет. Каждый может зайти на страничку, она так и называется «Tierstimmenarchiv.de“ и послушать голоса 18.000 птиц, зверей, насекомых и рыб. А ещё в 21-ом издании знаменитой энциклопедии Брокгауза впервые представлены на компакт-дисках 1.500 голосов животных. Но энциклопедия Брокгауза не у каждого на полке стоит. А вот мобильный телефон сегодня есть практически у каждого. Зачем платить деньги и скачивать себе на мобильник какую-то попсовую мелодийку, которая через три дня надоест, когда можно совершенно бесплатно пугать окружающих трубным зовом африканского слона:

(…)

А можно с сайта «Tierstimmenarchiv.de» скачать на мобильник и голоса панды или пятнистой гиены. Этот проект Карл-Хайнц Фроммольт реализовал по просьбе Министерства охраны окружающей среды, чтобы напомнить всем, что слоны, панды и гиены оказались на грани уничтожения. А вообще хранитель архива голосов зверей и специалист по волкам - убеждённый активист защиты среды обитания. Ведь от шума городского глохнут не только люди, но и звери. Если уж слушать какофонию, то не механическую, а животную, призывает Карл-Хайнц Фроммольт. Она нервы успокаивает:

(…)

Нина Хаген поёт, что звери никогда не бывают такими подлыми, как люди. Правильно. А я от себя добавляю, что звери никогда не могут выпить столько пива, как люди. Например, на Мюнхенском празднике пива «Октоберфест» в этом году было выпито 6 миллионов 100 тысяч литров пива. Такого ни один слон не выдержит. И на этом я прощаюсь с Вами.

Передачу мне помогли подготовить Моника Хёген и Петер Циммерманн.