О контроле общественности над спецслужбами (часть 1)

Что натворил Норберт Юрецко (Norbert Juretzko), бывший сотрудник БНД (BND - Федеральная разведслужба ФРГ), ставший ключевой фигурой драматических и странных событий, произошедших в BND в конце 90х годов и рассказавший сейчас, об этом в книге Bedingt dienstbereit ("Ограниченно годен"), вызвавшую своей откровенностью шок в спецслужбах Германии, России, США и Великобритании. Естественно, Юрецко не первый, кто решился снять покров таинственности с BND, но только прочитав эту книгу, понимаешь, почему Гельмут Шмидт, будучи канцлером ФРГ, говорил: из газеты Neue Zürcher Zeitung, я узнаю больше, чем от своей разведки (BND). Тоскливая рутина, бюрократизм, неповоротливость, боязнь ответственности - такой предстаёт эта служба на страницах книги, но у нас пойдёт речь не о книге, а о сути дела Юрецко. Того дела, которому он служил в БНД. И того дела, которое на него было заведено там.

"Вы любите предательство, но не любите предателей," - в сердцах бросил Норберт Юрецко, когда начальство обвинило его в излишней заботе о завербованных им агентах - российских офицерах. Вскоре в предательстве был обвинён и сам Норберт Юрецко. Его преступление заключалось в том, что он отказался выдавать московскому ФСБ своих агентов в России, заподозрил в предательстве своего шефа, сообщил о своих подозрениях службе собственной безопасности БНД, а потом сделал всё это достоянием гласности. Почему же Юрецко пошёл на столь необычный шаг?

Сам он объясняет это так.

Когда я - молодой солдат - принимал присягу, то поклялся честно служить ФРГ. По моему, я именно так и служил. Однако я убеждён, что если солдат, чиновник, судья, любой человек - неважно кто, понимает, что фактически от него требуют служить совсем не тому, правовому государству, которому присягал, он должен выступить против этого и даже нарушить известные границы.

Это хоть и соответствует руководящему принципу бундесвера солдат- это гражданин в форме, но звучит несколько идеалистично. Хотя, как ни странно, вся история Юрецко выглядит идеалистично. Во всяком случае пока (при всём желании обвинителей) никто из них так и не сумел найти никакой корысти в его действиях. Но для нас сейчас важнее фактическая сторона вопроса.

Летом 1996 года капитан Юрецко представил своему абверу (будем для простоты называть этим немецким словом службу собственной безопасности BND) материалы, из которых следовало, что один из руководителей разведки, более того, шеф службы собственной безопасности Фёрч, один из старейших сотрудников BND работает на ФСБ, а раньше работал на КГБ. Юрецко узнал об этом от агента "Рюбецаль", одного из агентов, завербованных им в начале 90х годов при выводе из ГДР западной группы российских войск - сокращённо ЗГВ.

Не секрет, что для западных спецслужб это время сравнимо с периодом золотой лихорадки. Тогда буквально за гроши можно было достать всё, что угодно. Юрецко, например, рассказывает, как его коллеги открыто - на торговом фургончике - подъезжали к российским военным городкам и казармам и у входа устраивали своего рода приёмный пункт: выменивали у солдат и офицеров документы и материалы на бытовую технику. Журнал "Шпигель" как-то назвал свою статью о таком бартере "Меняю танк на "Ладу". Порой военные за гроши продавали совершенно уникальные образцы вооружений. Так, тот же Юрецко между делом купил у какого-то мелкого торговца за 40 тысяч марок аппарат Patrol С55 (натовское название), распознающий "своих и чужих". Где и за сколько его приобрёл этот перекупщик осталось тайной, но американцы и британцы были готовы заплатить Юрецко за это чудо техники до двух миллионов долларов. Зная это, нетрудно понять, почему все, кто хоть что-то знал и рассказывал об этом были рано или поздно убиты: Холодов, Юшенков, Рохлин - вот только самые известные имена.

Но это другая тема. Сам Юрецко занимался в это время делами посложнее. Так, однажды вместе с партнёрами из ЦРУ он должен был выяснить, какое ядерное оружие вывозят россияне из ГДР и куда.

Это была очень трудная задача. Во-первых, советские войска тщательно охраняли составы, в которых перевозили по ГДР ядерное оружие со своих баз до парома Мукран, откуда оно по морю шло в СССР. Во- вторых, перевозки осуществлялись только по ночам, а нужно было провести и специальные замеры, и видеосъёмку.

Для съёмок сотрудники BND имели технику, работающую в инфракрасном диапазоне, т.е. способную снимать в полной темноте. А потому Юрецко было достаточно ехать какое-то время параллельно с поездом и снимать из окна машины. Организовать замеры уровня излучения было значительно сложнее. Для этого из США были доставлены контейнеры, их называли "три медведя", которые должны были быть расположены в соответствии с определёнными техническими требованиями. Один - самый большой, находившийся в микроавтобусе, надо было установить в непосредственной близости от рельсов, по которым шёл поезд. Второй контейнер - на определённом расстоянии от первого, а третий, замаскированный под камень, должен был лежать прямо на полотне дороги. Но кроме того надо было сделать так, чтобы поезд несколько минут постоял около этих "медведей".

Для этого на одном из переездов, где уже в засаде стоял самый большой "медведь", была организована авария с автомобилем ТРАБАНТ. Когда поезд остановился, советская охрана с оружием в руках и с криками подбежала к машине. Какой-то ефрейтор размахивал пистолетом. Я уже подумал было, что ничем хорошим всё это не кончится, но солдатам было приказано только убрать ТРАБАНТ с путей. Вскоре был дан зелёный свет, но времени вполне хватило для замеров и съёмок.

Американцы были так довольны качеством съёмок и замеров, что я получил даже благодарность от имени президента США. Дело в том, что американцам до того раза никогда не удавалось так близко подобраться к интересовавшей их советской ядерной технике.

В начале 90х годов объектом особого внимания Норберта Юрецко и его коллег по разведслужбе становятся не только советские секреты, но и их носители - советские военные. Юрецко говорит, что пришёл к мысли о необходимости заняться ими, наблюдая за тем, с какой готовностью советские солдаты и офицеры обменивали различные бумаги с надписью "секретно" на видеомагнитофоны и прочую бытовую технику. Причём, он ставил перед собой прежде всего далёкую цель: найти среди них людей, которые могли бы работать на BND и после возвращения на родину. Но поскольку сам Юрецко по-русски не говорит, его интересовали только офицеры, говорящие по-немецки. Юрецко стал их искать в службах, которые отвечали за возврат в немецкие руки недвижимости, находившейся в пользовании ЗГВ. Немецкие ведомства по управлению госимуществом в ГДР получили соответствующие указания и при появлении потенциальных кандидатов в шпионы информировали об этом Юрецко. Затем он и его коллеги, прежде всего его партнёр "Фредди", какое-то время присматривались к этим кандидатам, не вступая с ними в прямой контакт. И только если видели, что овчинка стоит выделки, начинали с ними переговоры. Так к ним попал и офицер, видимо, достаточно высокий по званию, получивший кличку "Eulenspiegel" и сыгравший в деле Юрецко особую роль.

Судя по всему, сначала "Eulenspiegel" просто хотел подзаработать на продаже каких-то секретов, к которым имел доступ. При этом, видимо, понимая, сколь невелик риск попасть в сети КГБ, он готов был продавать эти секреты, практически, первому встречному. Во всяком случае, он клюнул на предложение о продаже имеющихся в наличии материалов.... Однако, Юрецко сразу положил на стол удостоверение сотрудника BND.

Как вспоминает Юрецко, он предпочёл сразу вести дело честно. Не выдавать себя за какого-нибудь торговца автомобилями, знающего каких-то людей, готовых на "бартерные" сделки, типа "информация в обмен на видео, или автомобили".

Поняв, что происходит вербовка, "Eulenspiegel" в первый момент испугался, поскольку, как он позже сам объяснил, всё было примитивно, как в фильмах про шпионов. В общем-то, будучи в армии не первый день, он знал, что надо делать: бежать в контрразведку и каяться. Поэтому я ему сразу сказал, что если он сейчас встанет и уйдёт - у меня проблем не будет. Но почему бы нам сейчас и не поговорить на эти темы...

Позже "Eulenspiegel", который работал ещё долго на BND, признавался тому же Юрецко, что столь прямой и откровенный стиль вербовки оказался для него оптимальным вариантом.

Таким образом мы завербовали в период вывода ЗГВ пять-семь агентов, которые стали поставлять материал, какого, ни по количеству, ни по качеству, BND раньше не знало. За это "добытчики" постоянно получали благодарности от "оценщиков", т.е. от тех, кто изучал, обобщал и анализировал собираемую информацию.

Однако нас беспокоили сообщения, в том числе и от новых агентов, что внутри BND работают как минимум, один, а то и больше людей, завербованных КГБ. Мы с "Фредди" опасались, что таким образом КГБ может узнать и имена завербованных мною людей. Поэтому мы решили не раскрывать эти имена вообще никому. Мы скрывали даже от своих коллег и начальников где, когда и с кем мы встречались. Таким образом можно сказать, что даже наше руководство не имело достоверной картины того, что мы делаем.

Можно ли назвать это обманом?

Нет, мне кажется, что обманом это не было. Я довольно рано понял всю сложность и опасность сложившейся ситуации для агентов и не мог бы с ними работать, если бы знал, что подвергаю их дополнительной и ненужной опасности. Стоит к тому же добавить, что их гонорары были очень и очень скромными.

А кроме того Юрецко не раз мог убедиться в справедливости своих опасений. Около десяти агентов, из завербованных BND в ЗГВ, позже были арестованы, осуждены, или просто исчезли, скажем, неожиданно умерли. Но среди них не было ни одного из тех, кого завербовал и с кем потом работал Юрецко. Естественно, напрашивается лишь одно объяснение - ФСБ их не трогала, потому что не имела о них информации от BND.

Поскольку такая ситуация не могла не беспокоить "абвер" - службу собственной безопасности BND, её сотрудники затевают вместе с Юрецко операцию с целью обнаружить "крота" КГБ в BND. К самому Юрецко в абвере относились с доверием, поскольку он (Юрецко) помог разоблачению фактов коррупции в BND. Она проявлялась, например, в том, что сотрудники, работающие с агентами, перепродавали добытые ими материалы родственным службам (британской МИ 6, американскому ЦРУ), причём за суммы, во много раз превышающие гонорары самих агентов. Но "внутренние" проблемы BND заслуживают отдельной передачи, а сейчас речь идёт только о поисках "крота" КГБ в BND.

Информация о наличии такого "крота" появлялась постоянно. А однажды один из агентов Юрецко даже назвал ему примерное имя "крота" - Фёрч.

Это имя приблизительно, но достаточно точно передал мне агент "Рюбецаль", завербованный мною в ЗГВ. Впервые это было столь конкретно, что стало страшно. Если это правда, то она грозит катасрофой.

Ведь под подозрением оказался Фолькер Фёрч, начальник абвера, один из руководителей службы, работавший в BND в с 1956 года и побывавший на многих важных постах BND, как в разведке, так и в контрразведке, и в системе безопасности. Его считали, едва ли не самым могущественным человеком в BND. Абвер начал тайное наблюдение за своим собственным начальником.

Сейчас в разгар скандала вокруг Юрецко один из сотрудников авбера, естественно, пожелавший остаться неназванным, подтвердил в интервью журналистам телеканала ARD, что в кабинете Фёрча были установлены жучки и телекамеры. Следили за каждым его шагом, каждым телефонным разговором.

Получалось, что предателем должен был быть я. Юрецко придумывал всё новые истории, которые указывали на меня. Частично это были совершенно абсурдные выдумки, о которых я не мог знать, поскольку он и люди, которые вели следствие - мои подчинённые - обошли меня и направляли информацию непосредственно Президенту BND.

Говорит сейчас Фёрч. Узнав как-то о происходящем, он требует от Юрецко информацию, о настоящем имени агента "Рюбецаль", очень продуктивного и принесшего, в частности, сообщение о том, что Фёрч - агент. Юрецко, согласовав свои действия с дознавателями абвера, сообщает Фёрчу имя, которое никакого отношения к "Рюбецалю" не имеет - "Любимов" (условное имя). Вскоре ФСБ арестовывает Любимова. Такой человек действительно существует (его документы добыли для BND где-то в России), но он не говорил по-немецки, никогда не был в Германии и никогда не встречался с Юрецко. Причём, это настолько легко установить, что ФСБ, задержав "Любимова", вскоре отпускает его.

По мнению Юрецко и дознавателей, всё становится однозначно, ведь никто, кроме Фёрча, не связывал кличку "Рюбецаль" с именем "Любимов". А значит именно Фёрч и сообщил об этом ФСБ. Следователи, как бы невзначай, сообщают об этом Фёрчу и, как записал в протоколе руководитель следствия,

первая реакция Фёрча была явно панической. Он совершенно явно теряет контроль над собой.

Фёрч это оспаривает:

Я знаю это обвинение. Но мне было, по-моему, сказано, что речь идёт о какой-то путанице. А разозлило меня то, что я убедился в очередной раз, что Юрецко нас вновь обманул.

Эти слова взяты из репортажа, показанного на днях по телевидению ФРГ. Любопытно, что авторы как бы не замечают, что внутри одной фразы Фёрч сам себе противоречит: сначала говорит о путанице, а потом об обмане. В любом случае, следователям поведение их шефа кажется подозрительным. Они верят Юрецко.