14.11.2001 Сибирская язва - сделано в СССР
Сегодня можно с достаточно большой долей уверенности сказать, что речь, к счастью, не идёт о боевых штаммах сибирской язвы. Однако эти штаммы действительно существуют в России, как и другие виды бактериологического оружия, и они действительно могут попасть в руки террористов.
Вспомните: летом 1999 года в станице Обливской Ростовской области была эпидемия конго–крымской геморрагической лихорадки. В течение всего нескольких дней почти сто человек были госпитализированы из–за заражения вирусом этого опасного и очень редкого инфекционного заболевания. Несколько человек умерли. И что самое страшное: немало фактов указывало на то, что причиной вспышки эпидемии стала утечка биологического оружия.
Президент российского Союза "За химическую безопасность", профессор Лев Фёдоров прямо заявил тогда в интервью газете "Московские новости": "У меня накопилось достаточно оснований, чтобы с большой долей вероятности предполагать: вспышка конго–крымской лихорадки в Ростовской области имеет отношение к накоплению и производству в России бактериологического оружия". А начальник управления по биологической защите министерства обороны, генерал–лейтенант Валентин Евстигнеев заговорил об угрозе "биологического терроризма" со стороны чеченцев. Как подчеркнул Евстигнеев, "достаточно вынести из лаборатории всего один грамм" вещества – и оружие готово.
Но из какой лаборатории? Где в сегодняшней России хранится биологическое оружие? И зачем оно хранится? Наконец, кто и как создавал смертоносный арсенал? Об этом рассказывает книга, с которой мы впервые познакомили вас два года назад. Сейчас, когда приходится тщательно проверять каждое письмо (а нет ли в нём возбудителей сибирской язвы), книга эта переиздана. Она снова стала актуальной, и мы решили опять обратиться к ней. Немецкий перевод книги, выпущенной мюнхенским издательством "Экон", носит такое название: "Пятнадцатое управление. Российские тайные планы биологической войны".
Написал её (в соавторстве с американским журналистом Стивеном Хэндельманом) один из ведущих специалистов советской военной программы создания бактериологического оружия Кен Алибек. До начала девяностых годов полковник Канаджан Алибеков (так его звали тогда) был первым заместителем начальника гигантского производственного объединения "Биопрепарат". "Биопрепарат" являлся мозговым, научно–производственным и координационным центром всех советских разработок в области биологического оружия. А военное руководство разработками осуществляло так называемое "Пятнадцатое управление" (отсюда название немецкого издания книги Кена Алибека). Кстати, во главе этого пятнадцатого управления стоял с 89–го года и до его расформирования тот самый генерал–лейтенант Валентин Евстигнеев, который так озабочен угрозой чеченского биологического терроризма.
Как рассказывает Кен Алибек, в конце восьмидесятых годов исследованиями, испытаниями, производством и средствами доставки биологического оружия в СССР занимались более шестидесяти тысяч человек. Даже в девяностом году, когда экономика страны трещала по всем швам, а Горбачёв объявил всему миру о широкомасштабных инициативах по разоружению, общая сумма бюджетных дотаций, выделенная на этот вид оружия массового поражения, составила почти миллиард долларов!
В специальном приложении к книге Алибека перечислены наиболее крупные учреждения, институты, лаборатории, заводы, занимавшиеся созданием и производством биологического оружия в Советском Союзе. Этот список занимает несколько страниц, так что мы назовём лишь некоторые из перечисленных объектов.
Институт молекулярной биологии и военно–промышленный комплекс "Вектор" в Кольцово (Новосибирская область). Здесь создавали и испытывали вирусные боевые вещества: штаммы оспы, эболы, марбургской и боливийской лихорадок, энцефалита... Институт микробиологии в Кирове. Тут работали с вирусами сибирской язвы и чумы, возбудителями ку–лихорадки, сыпного тифа, оспы, с различными токсинами. Недалеко от Кирова, в Стрижах, во второй половине восьмидесятых годов была построена новейшая из существующих сегодня фабрик по производству боевых патогенов – болезнетворных микроорганизмов. Крупнейший подземный завод, где изготавляли биологическое оружие, располагался в Степногорске (сейчас – Казахстан). Можно назвать также Омутнинск, Оболенск, добрый десяток других городов. А главный испытательный полигон биологического оружия располагался на Острове Возрождения в Аральском море.
Выделим также пережившие и Горбачёва, и даже Ельцина Екатеринбургский центр военно–технических проблем биологической защиты и Вирусологический центр в подмосковном Сергиевом Посаде. Изменились названия городов (Екатеринбург вместо Свердловска, Сергиев Посад вместо Загорска), но упомянутые центры продолжали работать. Поэтому Кен Алибек подчёркивает в своей книге: Россия сохранила наступательный потенциал в области биологического оружия. Иначе зачем, скажем, в НИИ микробиологии Министерства обороны России хранится более ста образцов штаммов сибирской язвы?
Сибирская язва – страшное заболевание. И страшное оружие. "Биологическим Чернобылем" называет в своей книге Кен Алибек аварию на свердловском комплексе 30 марта 1979–го года. На девятнадцатом участке возбудители сибирской язвы сначала выделялись из специальных ростовых культур, а затем высушивались. Образовавшаяся смертоносная пыль позже обрабатывалась для получения аэрозолей, которые становились начинкой боеголовок ракет, авиабомб, артиллерийских боеприпасов и специальных распылителей. Участок соединялся с внешним миром вентиляционной трубой со специальными фильтрами. Фильтры эти время от времени засорялись и их надо было менять. Начала делать это 30–го марта и вечерняя смена. Но тут подошёл конец рабочего дня, и все заторопились домой, передав дела ночной смене. По какой–то причине сменщикам забыли сказать о снятом для замены фильтре.
Прошло несколько часов, пока кто–то заметил, что вентилятор качает наружу отравленный вирусами сибирской язвы воздух. На самом участке регулярно проходили вакцинацию, но рабочие ночной смены расположенной через дорогу керамической фабрики заразились сибирской язвой. В течение недели почти все заражённые умерли. Кроме них, в городские больницы попали десятки человек, оказавшиеся в тот вечер в районе комплекса по производству биологического оружия. Всего в Свердловске погибло около ста человек. Скрыть эпидемию было невозможно. Но власти (в том числе и первый секретарь обкома партии Борис Николаевич Ельцин) официально объяснили причину заболевания "заражённой говядиной", которую якобы продавали на рынке частные торговцы. В своих мемуарах "Исповедь на заданную тему", вышедших в 90–м году, Ельцин, правда, признаёт факт утечки на секретной фабрике, но упоминает об этой трагедии лишь вскользь, мимоходом.
Впрочем, сибирская язва – не самый сильный боевой патоген. С военной точки зрения более "эффективными" (прошу прощения за это слово) считаются геморрагические лихорадки. Они снижают свёртываемость крови, и кровь заливает внутренние органы. Смертность от некоторых разновидностей конго–крымской лихорадки, эпидемия которой вспыхнула в Обливской, достигает сорока процентов, но другие геморрагические лихорадки – эбола, марбург, ласса, аргентинская, боливийская – ещё опаснее. А токсины ботулизма и столбняка во много раз превосходят по своему токсическому действию самый опасный из нервно–паралитических газов – зоман.
Разрабатывать боевые вещества на основе этих и других бактерий, вирусов, токсинов (ядов, вырабатываемых микроорганизмами) и риккетсий (бактериоподобных микробов) в Советском Союзе начали фактически ещё в двадцатые годы. При Ленине был создан так называемый "Специальный кабинет". В 37–м году дело уже поставили на более широкую ногу. Смертоносными бактериями и ядами стала заниматься секретная Токсикологическая лаборатория, располагавшаяся в Варсонофьевском переулке, за лубянской тюрьмой. Причём, заниматься весьма серьёзно. Во всяком случае, когда в 1952 году готовилось покушение на "отступника" и "ревизиониста" Тито, один из разработанных специалистами Лубянки планов предполагал следующее (мы цитируем этот документ по книге генерал–лейтенанта Павла Судоплатова, долгие годы возглавлявшего в НКВД–МГБ разведывательно–диверсионные и террористические службы): "Поручить агенту Максу добиться личной аудиенции у Тито, во время которой он может из замаскированного в одежде бесшумно действующего механизма выпустить дозу бактерий лёгочной чумы, что гарантирует заражение и смерть Тито..."
Лёгочная чума – самая опасная из форм чумы. У заболевшего уже через несколько часов появляются озноб, общая слабость, боль в груди и кашель. Силы больного быстро тают, он теряет сознание. Смерть наступает через три–четыре дня.
От покушения на Тито после смерти Сталина отказались, но через много лет, как рассказывает в своей книге Кен Алибек, биологическое оружие применили против моджахедов во время войны в Афганистане. Боевые аэрозоли сбрасывались бомбардировщиками Ил–28, специальное соединение которых базировалось у южных границ СССР.
Конечно, и на Западе занимались исследованиями в этой области. Только ли для того, чтобы найти средства защиты от биологического оружия? Трудно ответить на этот вопрос совершенно определённо. Но вот факт, который приводит в своей книге Кен Алибек: в конце восьмидесятых в Советском Союзе сибирской язвой занимались две тысячи специалистов. В Соединённых Штатах – два человека.
Дело тут не только в международных конвенциях, но и в том, что биологическое оружие – очень "грязное" (неизбирательное) и ненадёжное. При рассеивании боевых веществ с самолётов или при разрыве боеприпасов, начинённых возбудителями инфекционных заболеваний, образуется аэрозольное облако. Как оно распространяется, где точно оседает на землю, – всё это зависит от капризов погоды.
Однако разработки и производство биологического оружия технологически наладить гораздо проще и дешевле, чем производство других видов оружия массового поражения. И уже к началу восьмидесятых годов западные разведки собрали достаточно фактов, свидетельствовавших, например, о том, что над созданием биологического оружия работает Ирак, экспериментируя, главным образом, именно с вирусами сибирской язвы. Ирак испытывал также различные способы доставки биологического оружия к цели. Как удалось позже установить инспекторам ООН, Саддам Хуссейн предполагал сбросить на Израиль тысячи тонн смертоносных аэрозолей с помощью беспилотных МИГов советского производства. Этому помешали война в Персидском заливе и твёрдые заявления американцев о том, что Саддам Хуссейн очень дорого заплатит, если решится применить биологическое или химическое оружие.
После поражения в войне иракский диктатор обязался уничтожить все запасы оружия массового поражения. Контроль за этим осуществляли инспекторы ООН. И хотя иракцы успели до приезда международной комиссии в буквальном смысле сравнять с землёй один из центров производства смертельных вирусов – Салман–Пак, заровняв территорию бульдозерами, инспекторам удалось найти косвенные доказательства, свидетельствующие о том, что здесь изготавлялось биологическое оружие.
Таких данных со временем становилось всё больше. Об иракских арсеналах биологического оружия рассказал, например, зять Саддама Хуссейна, генерал Хуссейн Камаль, отвечавший за производство новейших видов вооружений и бежавший в 95–м году за границу. Десятки ракетных боеголовок и более сотни бомб были начинены возбудителями сибирской язвы и токсинами ботулизма.
Угроза применения биологического оружия исходит не только от Саддама Хуссейна или от террористов. Кен Алибек рассказывает в своей книге о том, что некоторые из бывших его коллег по программе создания биологического оружия работают сейчас во многих странах. В мае 97–го года, например, около ста сотрудников российских научных центров (в том числе – из "Вектора" и института в Оболенске) приняли участие в биотехнологической ярмарке, прошедшей в Тегеране. Вскоре иранская делегация приехала на "Вектор". С тех пор иранцы стали здесь частыми гостями. В Северной Корее недалеко от Пхеньяна создан крупный научно–производственный комплекс, специализирующийся на создании смертоносных вирусов и бактерий. А Китай ведёт разработки своего биологического оружия на северо–востоке страны, недалеко от полигона, на котором испытывается и ядерное оружие.
Во второй половине восьмидесятых годов в этом регионе Китая дважды вспыхивали эпидемии геморрагической лихорадки, о которой в этих краях раньше и не слыхивали. Автор книги "Пятнадцатое управление" считает, что это – результат несчастных случаев в лаборатории, где выращиваются штаммы вирусных боевых веществ. То есть, возможно, то же самое, что произошло два года назад в Ростовской области.
Будем надеяться, что эти случаи останутся единичными, и возбудителями боевых патогенов не удастся завладеть террористам. И всё же пока существует биологическое оружие, пока оно где–то хранится, этой опасности, к сожалению, нельзя исключить.