Лев Слобин: Евреи были неотъемлемой частью Беларуси

Лев Слобин - кинематографист, оператор, родился в 1941 году в Минске. Автор более 50 документальных фильмов, а также книги очерков "Осталось за кадром и между строк…" о судьбах людей, переживших Вторую мировую войну и Холокост в Беларуси. Работает над второй книгой, с 2013 года живет в Израиле.

Deutsche Welle: Большинство ваших фильмов в той или иной степени посвящены Беларуси. Почему вы уехали из этой страны?

Лев Слобин: Я вынужден жить за границей. Я снимал оппозиционеров, например, Василя Быкова, Алеся Адамовича, которых очень уважал. По сути, я сам был в оппозиции. Коллеги называли меня "фронтовым оператором". Я снимал фильмы о многих белорусских деятелях культуры, художниках, писателях - о Янке Купале, Максиме Горецком, Элизе Ожешко, сюжеты о том, как разгоняли "Чернобыльский шлях". Их, конечно, не показывали…

Но я хочу подчеркнуть: у человека родина одна, как и родители одни. Отречься от родины - это все равно как отречься от своих корней. Некоторые евреи, которые переезжают в Израиль, говорят, что они вернулись на родину предков. А для меня святая земля и родина - там, где во время войны пролилась кровь моих родных.

- Тема войны - центральная в вашем творчестве. Например, в фильме "А ведь это было..." (2004) вы рассказываете историю о еврейском мальчике, который единственный уцелел при расстреле возле деревни Крынка Могилевской области.

- Светлана Алексиевич писала "У войны не женское лицо". А я пишу о детях войны. Ведь я и сам был ребенком войны. В этом фильме я использовал метод длительного наблюдения. Многие зрители смотрели его со слезами на глазах. Это исповедь ребенка. Вова Свердлов - единственный из 82 еврейских детей, бежавший от расстрела 2 апреля 1942 года. Его спасла простая белорусская женщина Алеся Звоник, прятавшая его всю войну. За спасение ребенка она стала Праведником народов мира. Понять войну невозможно с помощью каких-либо цифр, статистики, названий оружия. Главное - душа человека.

В своих книгах я рассказываю также о сопротивлении в минском гетто. Сам факт того, что евреи, находясь в гетто, организуются, не вписывался в идеологию. Образ еврея-мученика нельзя было разрушать. К счастью, я смог обойти цензуру, которая есть в Беларуси до сих пор. В 2009 году книга была издана.

- Вы в 1995 году снимали фильм о Тростенце - самом крупном на территории СССР месте массовых уничтожений во время Второй мировой войны. Но его так и не показали?

- Нет! Его даже не дали доделать. Первый же вариант был зарезан цензурой. Мы осмелились в этом фильме сказать крамольные вещи. Например, что памятник с вечным огнем (установлен в 1963 г.- прим. Ред.) находится не в Благовщине, где расстреливали евреев, а в нескольких километрах от исторического места, возле дороги, чтобы удобнее было добираться. А в Благовщине устроили свалку. Я снимал, как там работали машины, экскаваторы ровняли мусор (свалка несколько лет назад была закрыта - Прим. ред.). А могилы-рвы были все испещрены дырами. Как будто все усеяно гнездами ласточек-береговушек на обрывах. Это местное население выкапывало трупы расстрелянных, искали "золото евреев".

Под конец войны немцы пытались замести следы своих преступлений, они сжигали трупы. Этим пеплом удобряли поля. Мы сняли интервью с местным жителем, у которого там был огород. Мы спросили, ел ли бы он картошку, если бы знал, что урожай такой хороший из-за пепла убитых. Он ответил: "А хто яго ведае, можа, і еў бы. Я ж і еў, і нічога не здаралася" (перевод с бел.: "А кто его знает, может, и ел бы. Да я и ел, и ничего не происходило" - Прим. ред.).

- Это примеры того, в каком состоянии находится культура памяти в Беларуси?

- И культура памяти, и национальное самосознание. Ведь евреи были неотъемлемой частью Беларуси. Янка Купала писал о евреях теплые слова, и евреи помогали ему в начале творческого пути издать свои первые произведения. Об этом забывают.

- Так можно ли посмотреть ваш фильм о Тростенце?

- Есть где-то плохонькая копия… Но она меня самого не устраивает. Режиссер, с которым мы снимали ленту, заканчивает ее серией портретов погибших в Тростенце. Среди них нет ни одного еврея. Это форма современного проявления антисемитизма.

- Тем не менее в прошлом году в Малом Тростенце на месте трудового лагеря открыли мемориал. Президент Александр Лукашенко присутствовал на открытии.

- В этом нет ничего удивительного. Раньше делать этого нельзя было. А сейчас, чтобы сохранить независимость государства, нужно признать, что у Беларуси были свои история и культура.

Смотрите также: