О роли российских программистов в международном разделении труда

Сегодня мы поговорим о российских программистах и аутсорсинге в области IT. Иначе говоря, речь у нас пойдёт о том месте, которое могли бы занять сегодня на мировом рынке работающие в России специалисты в области информационных технологий, и о тех заказах, которые они могли бы получать от западных, в том числе и немецких фирм. И вообще: в какой мере Россия конкурентоспособна в области IT по сравнению с Индией и Восточной Европой?

Существует масса мифов о том, насколько сильна Россия в области программирования и, в более широком плане, в области информационных технологий. Марина Борисова, решившая основательно разобраться в этом вопросе, поговорила с российскими и немецкими специалистами – и вышла на тему аутсорсинга.

Й.M.ХАРМС: У нас есть выбор: принять процесс глобализации пассивно, став его жертвой, или самим определять дальнейшее развитие процесса разделения труда. Оффшоринг не должен быть табу. Мы должны осознавать, что предприятия используют оффшоринг для поддержания и повышения своей конкурентоспособности.

БОРИСОВА: С таким заявлением, адресованным немецкой общественности, недавно выступил вице-президент организации BITKOM Йорг Менно Хармс. BITKOM - наиболее влиятельная ассоциация немецких компаний, работающих в сфере информационных технологий и телекоммуникаций. Пусть эти слова и станут эпиграфом нашего репортажа. «Сняв табу» с темы «оффшоринг», мы расскажем о сравнительно новом явлении в компьютерном мире и его значении для экономического развития России.

Для начала сразу уточним: с пресловутыми «оффшорными зонами», то есть территориями, которые используются компаниями и частными лицами для уклона от уплаты налогов, «оффшоринг» ничего общего не имеет. «Оффшоринг» - это как бы международная форма аутсорсинга. Вот вам ещё одно ключевое слово для этого репортажа, в котором идёт речь о международном разделении труда.

Термин «аутсорсинг» происходит от английского выражения «Outside Resource Using». Дословно: использование ресурсов извне. Этим термином обозначают передачу определённых производственных функций исполнителям на стороне. Иначе говоря: какая-то компания, чтобы сконцентрироваться на своей основной деятельности и снизить производственные расходы, поручает выполнение некоторых побочных задач другой фирме. Например, не сама нанимает охранников, а заключает договор с охранной фирмой, или не сама развозит свои грузы, а приглашает транспортное предприятие. Это и есть аутсорсинг. А когда какие-то функции передаются фирмам, которые находятся за рубежом, аутсорсинг называют ещё и оффшорингом.

БОРИСОВА: Так вот, у нас сегодня речь идёт об аутсорсинге и оффшоринге в области информационных технологий. Для России в настоящее время наиболее актуален аутсорсинг разработки программного обеспечения. Для простоты сравним это со строительством дачи. Если не сооружать дом своими руками, то необходимо нанять подрядную организацию, которая осуществит все этапы проектирования и строительства. Аналогично поступают сегодня многие западные предприятия, когда им необходимо построить информационную систему для поддержания бизнеса. Причём для выполнения этой весьма специфической задачи можно нанять подрядную организацию, которая располагается за тысячи километров. Ну, например, в России. По сути, речь идет о тех видах работ, которые западное предприятие считает для себя «черновыми». Вполне закономерно, что тут же возникает вопрос: а можно ли считать такую деятельность вообще престижной? Вот как отвечает на этот вопрос Александр Егоров, генеральный директор петербургской компании Рексофт и член правления Ассоциации РУССОФТ, которая объединяет крупнейших разработчиков программного обеспечения России, Украины и Белоруссии.

А. ЕГОРОВ: Зачастую приходится слышать, что это как-то плохо или это недостойно славной истории российского инженерного корпуса, но как человек, работающий уже 15 лет в этой области, я могу сказать следующее. Да, это болезненный психологический этап, что приходится, держа в голове те успехи, которые мы делали до 80-го года, работать в качестве суб - или субсубподрядчиков у компаний, с которыми мы еще совсем недавно конкурировали, но такова суровая правда жизни. За то время пока мы разбирались с нашими внутренними проблемами, значительная часть того потенциала, который существовал у предприятий Советского Союза, просто утерян и местами невосполнимо. Поэтому сегодня надо, абсолютно не стыдясь, браться за любую работу, чтобы решить три задачи: заработать деньги, заработать знания и построить систему воспроизводства кадров.

БОРИСОВА: Совершенно очевидно, что задачи, которые ставят перед собой представители российской IT-индустрии, полностью совпадают с задачами, стоящими сегодня перед всей экономикой России. Опасения же, которые возникают у россиян по поводу аутсорсинга, не случайны, ведь они основаны на опыте в сырьевом секторе. Правда, по мнению Александра Егорова, судьба России как IT-придатка развитых стран еще не предрешена.

А. ЕГОРОВ: Да, здесь есть некоторая аналогия с сырьевой базой, но есть очень важный нюанс, о котором необходимо помнить. Во-первых, сырье, будучи проданным, не воспроизводится, а специфика интеллектуального капитала в том, что, во-первых, он масштабируем, то есть из одной программы можно сделать несколько тысяч копий, и это процесс моментальный, он не требует никаких специальных вложений в производство. Во-вторых, очень важным является факт, что, выполняя функции сырьевого придатка, если выражаться вашими словами, мы решаем попутно второй вопрос накопления опыта. Без того, чтобы построить или вырастить адекватный слой компаний, то есть людей, понимающих, как на сегодняшний день функционирует рынок IT в мире, как там появляются, рождаются и развиваются идеи, и как все это движется и дышит, никаких Силиконовых долин просто так не возникнет. Это иллюзия и, к сожалению, очень большое количество людей недопонимает, что, не построив этой экологической ниши – сервисной – вряд ли получится строить остальные ступеньки этой пирамиды.

БОРИСОВА: Правда, в России то и дело раздаются призывы создать собственную Силиконовую долину или хотя бы IT-технопарки, причем в недалеком будущем. На Западе это вызывает скепсис. Причем и российские специалисты, и европейские бизнесмены указывают на один и тот же негативный фактор.

В.ФАБИШ: В России просто отсутствует та прослойка предпринимателей-поставщиков, которая стимулировала бы интерес Запада к развертыванию производства в России. На мой взгляд, ситуация в России по-прежнему слишком ненадежная, чтобы делать ставку на долгосрочный бизнес.

БОРИСОВА: …уверен Вольфганг Фабиш, генеральный директор немецкой компании b-next Engineering. Кроме политического риска немецкий менеджер отмечает еще целый ряд негативных факторов, мешающих России стать активным участником международного разделения труда.

В.ФАБИШ: Во-первых, во многих отраслях в России относительно плохая инфраструктура. К тому же в России вообще очень низкая осведомленность о западных принципах работы. Что же касается преимущества низких издержек, то у Москвы и Московского региона по сравнению с другими странами Восточной и даже Западной Европы этого преимущества уже практически нет. Можно добавить еще и дефицит доверия к русским партнерам по бизнесу, который, с одной стороны, выражается в недоверии к надежности совершаемых сделок, а с другой стороны, к поведению самих этих партнеров. И что особенно тревожно сегодня - это общая политическая ситуация в России, которая неудовлетворительна и очень нестабильна.

БОРИСОВА: Однако нестабильная политическая ситуация в России, которую Фабиш ставит во главу угла, на самом деле оказывается не столь уж и значительным препятствием для немецких компаний – во всяком случае, для тех, которые работают в области информационных технологий. Об этом говорит, ссылаясь на проведённое недавно в отрасли исследование, Маттиас Вебер, руководитель отдела IT-услуг немецкой ассоциации BITKOM.

М.ВЕБЕР: Политическая ситуация играет определенную роль, но другие факторы - более важные при непосредственной кооперации между фирмами. Мы недавно опубликовали отчет, где были представлены результаты исследований ситуации в области оффшорного программирования в Германии, и выяснилось, что политическая ситуация в развитии оффшорного программирования играет не очень большую роль. Тут более важны другие факторы, а именно, качество и количество программистов, уровень зрелости процессов в фирмах, уровень менеджмента и другие факторы.

БОРИСОВА: Что касается дефицита доверия к России, то он, безусловно, налицо, и с этим Вебер согласен.

М.ВЕБЕР: И, к сожалению, есть определенные барьеры в сотрудничестве с российскими фирмами. Нужно все время получать визу, чтобы посещать своих коллег в России. Это вещи, которые мешают развитию сотрудничества, потому что создание программ - дело доверия, и люди должны интенсивно встречаться, чтобы развивалось такое доверие.

БОРИСОВА: Впрочем, установить доверие и наладить инфраструктуру ещё не поздно, а потому говорить о том, что Россия проиграла или проигрывает конкурентную борьбу на рынке информационных услуг пока нельзя.

А.ЕГОРОВ: Фактор более низкой стоимости рабочей силы в РФ должен стать тем рычагом или катапультой, которая позволит нам данную индустрию вывести на определенный уровень.

БОРИСОВА: «Определенный уровень» глазами аналитиков выглядит примерно следующим образом. Представим себе аппетитный пирог – это рынок аутсорсинга в области информационных технологий. В 2004 году его стоимость составила около 96 миллиардов долларов. Самый вкусный, центральный кусок пирога с ягодками, на сегодня достается Индии - это около 16-18 миллиардов долларов. А вот остатки, но при этом отнюдь не крохи, а примерно 80 миллиардов долларов, вновь и вновь делят между собой другие страны-конкуренты.

А.ЕГОРОВ: Все остальные страны этой второй группы пытаются занять стратегическое положение на этом растущем рынке, чтобы в перспективе четырех-пяти лет иметь там некоторую долю. Россия, на мой взгляд, просто обязана приложить все усилия, чтобы причитающуюся ей долю рынка обязательно занять. По оценкам аналитиков, это примерно 4-5% , примерно от 4 до 6 миллиардов долларов в год, чтобы было понятно, что это за объем - это чуть больше, чем объем экспорта вооружений РФ за последние годы.

БОРИСОВА: …подчёркивает Александр Егоров, генеральный директор петербургской компании Рексофт и член правления российско-украино-белорусской ассоциации РУССОФТ. Так что игра, безусловно, стоит свеч. Но вот дать прогноз исхода этой игры эксперты явно затрудняются, о чём свидетельствует глубокий вздох эксперта немецкой ассоциации BITKOM Маттиас Вебер:

М.ВЕБЕР: Очень трудно оценивать ситуацию через десять лет, я могу сказать только о главных тенденциях, которые мы наблюдаем в настоящее время. Мы видим, что в России была создана достаточно мощная индустрия в области программирования. Есть примерно два десятка достаточно крупных фирм, которые начинают успешно действовать на международных рынках, но пока они не могут сравнивать себя с ведущими фирмами из Индии, у которых иногда от 10 до 50 тысяч сотрудников. У самых крупных русских компаний – 2-3 тысячи сотрудников.

БОРИСОВА: Так что Александр Егоров и его российские коллеги-конкуренты в настоящий момент настроены на быстрый рост своих компаний, и упрекнуть их в отсутствии амбиций никак нельзя:

А. ЕГОРОВ: Без амбиций ничего не бывает. Любая компания стоит ровно столько, сколько стоят ее амбиции, так же и страна.

БОРИСОВА: Кроме амбиций, у российской IT-индустрии есть еще и реальные возможности роста, которые связаны с глобальными процессами в мировой экономике. Эти процессы буквально заставляют западные компании осваивать новые рынки и невольно подтягивать сегодняшних подрядчиков до необходимого уровня, превращая их в завтрашних потенциальных конкурентов.

А. ЕГОРОВ: Происходит не «утечка мозгов», а приток идей, технологий и инновационных решений из более развитых стран в менее развитые, где в качестве приманки, скажем, выступает менее высокая стоимость рабочей силы. Это экономический парадокс, но, тем не менее, компании вынуждены в условиях глобальной конкуренции делать все возможное для снижения издержек. И если в 1,5 тысяч километров от Берлина можно ту же самую работу делать в три раза дешевле, то ничто не остановит нормально мыслящее предприятие, нормально мыслящий экономический субъект от того, чтобы эту возможность использовать.