Немецкий анти-Фауст в двух ипостасях
12 марта 2008 г.Постановка психологически и визуально минималистична - мы видим буквально только то, что значится в тексте Бюхнера и музыке Берга. Последняя столь мощна, столь полно востребует все возможности восприятия, что то, что видит глаз, кажется еще более блеклым и второстепенным. На сцене есть земля, в которой возятся герои, чтобы стать снова прахом и глиной, вода, в которой плещутся дети и тонет Воццек, и полностью отсутствуют другие декорации. "Историзированные" и аскетичные костюмы из дешевого холста и шерстяной фланели дают нам в физическом ощущении то время, когда человеку полагались одни порты - и уж тем более одна шинель.
Припоминая беспомощность и навязчивый психологизм предыдущих постановок Воццека, хочется поблагодарить режиссера Фримэна, сценографа Михаэля Симона (Michael Simon) и художника по костюмам Анну Айцерман (Anna Eizermann), за стильную и красивую кулису, пусть и лишенную драматизма. Чуда оперы - слияния визуального и звучащего, музыки, текста и образа - здесь не происходит, режиссер кладет оружие к ногам композитора, даже не начав поединок. Это, по крайней мере, честно...
"Воццек" полвека спустя В Кёльне почти одновременно состоялась премьера оперы "Роттер", написанной композитором Торстеном Рашем (Torsten Rasch) по драме восточногерманского драматурга Томаса Браша. Созвучие имен не должно вводить в заблуждение: композитор и драматург даже не были знакомы. Томас Браш (Thomas Brasch) родился 1945 году в Лондоне в еврейской семье. Своим английским паспортом он очень гордился и всю жизнь неизменно носил его при себе. В юности он, сын заметного партийного функционера, коммуниста Хорста Браша, принадлежал к восточногерманской "золотой молодежи" - с типичным для этого круга диссидентским уклоном. "Уклон" кончился выездом на Запад. Знаменитым драматургом Браш не стал, хотя его фигура несогласного интеллектуала весьма показательна для восточногерманской интеллигенции. Браш умер в 2001 году. Его наследие оказалось в руках его спутницы жизни - Катарины Тальбах (Katharina Thalbach), очень известной и прекрасной театральной актрисы и не слишком выдающегося, но усердного режиссера. Именно Катарина Тальбах, в недавнем прошлом - звезда труппы Берлинского ансамбля, реализовала проект оперы "Роттер, или Немецкая сказка". Она перевела текст Браша в либретто, организовала заказ музыки и сама же поставила результат на сцене Кёльнского оперного театра... Композитор Торстен Раш относительно молод (ему чуть более 40 лет), он родом из ГДР, в детстве пел в знаменитом дрезденском хоре мальчиков - Kreuz-Chor. Прославился своим циклом песен "Мое сердце пылает" по мотивам песен группы Rammstein. Альбом разошелся гигантским тиражом и даже был номинирован на престижную награду Echo Klassik. Вечно живой герой любого времени Немецкий композитор, немецкий драматург, немецкая актриса в качестве постановщицы - и бесконечно немецкая тема: все тот же винтик, все тот же Воццек, но уже в 20-м, ужасном для Германии веке: все это, конечно, подогревало интерес к проекту. Новый Воццек, которого зовут Роттер, проходит через шестеренки Веймарской республики, гитлеризма, ГДР. Мы встречаем его подмастерьем мясника, потом видим верным слугой обоих режимов, солдатом на фронте и в тылу. Воццек 20 века - вечный соглашатель. Он не убивает свою Элизабет (так по-прежнему зовут главную героиню), но делает ее глубоко несчастной. Он потакает Ульбрехту, как потакал Гитлеру. Что мясная лавка, что фронт, что стройка социализма: Карл Роттер был и остается торжеством посредственности. Сильные драматургические стороны драмы Томаса Браша, написавшего свой текст в нарочито упрощенной, аллегорической стилистике народной площадной драмы, полностью нивелируется музыкальной бессмысленностью. Постановка Тальбах утрирует приемы левого театра - все те же придуманные Брехтом и растиражированные потом по всему миру. "Воццек" - этот анти-Фауст немецкой культуры - продолжает жить и еще ждет своего нового, очередного прочтения. Анастасия Рахманова