Изысканные новогодние подарки
С наступающим праздником вас! В канун Нового Года я, по традиции, снова возвращаюсь к каким–то репортажам из выпусков радиожурнала «Европа и европейцы». Сегодня, в специальном праздничном выпуске, речь пойдёт о подарках, о том, что можно и нужно дарить любимым, близким, родным и просто друзьям. Книжки, рубашки, галстуки, духи, платочки, колготки, сумки, – об этом пусть рассказывают другие. А я решил посвятить сегодняшнюю передачу боле оригинальным подаркам, где–то даже в чём–то весьма изысканным. Но не обязательно недоступным.
Начнём мы с арманьяка. Этот напиток многие нередко путают с коньком. Но у французов есть поговорка: «Коньяк мы придумали для остального мира, а себе оставили арманьяк». Что же это такое – арманьяк и с чем его едят? В смысле – пьют?
«Шабо», «Жерланд» и «Жанно», – из всех разновидностей арманьяка эти больше всего известны тем, кто летает за границу и заходит в аэропортах в магазины беспошлинной торговли. Потому что там чаще всего продаются именно эти марки арманьяка. Стоят они обычно дороже, чем коньяк такой же выдержки. Почему?
Потому что арманьяк лучше коньяка, – ответят любители. Потому что он вкуснее, – скажут те, кто знает, о чём говорит. Потому что он изменчивей, – объяснят специалисты. В отличие от коньяка, который обычно изготовляется из коньячных спиртов, полученных из винограда разных лет урожая, арманьяк делается только из урожая одного года, только из молодого вина. Конечно же, арманьяк производится только в регионе Арманьяк (на юге–востоке Франции, в Гаскони, где жил легендарный ДАртаньян). Конечно же, в качестве «сырья» берётся только местное вино. Конечно же, арманьяк выдерживается по особой технологии (его переливают из более «молодых» дубовых бочек в более старые), конечно же, проходит проверку на качество... Но всё же определяющим является то, что перегонка, дистилляция арманьяка обязательно должна завершиться до апреля того года, который следует за годом сбора урожая. Поэтому арманьяки одних и тех же виноделов (или, точнее, «арманьякоделов»), но разных лет выпуска, имеют разный вкус.
Между прочим, арманьяк древнее коньяка. В то время, как коньяк начали пить где–то в семнадцатом веке, первое упоминание об арманьяке (между прочим, в трактате одного из лейб–врачей тогдашнего Папы) относится к тринадцатому веку. Придворный доктор рекомендовал «волшебный эликсир» как средство от старения. Поэтому арманьяк долгое время продавался... в аптеках.
Первые виноградники посадили в этой части Франции ещё древние римляне. Правда, они предпочитали вино, а не крепкие напитки. По существу, лишь в восемнадцатом веке, когда арманьяк стали выдерживать в дубовых бочках, появился на свет тот прекрасный, мягкий, ароматный и красивый напиток, который сегодня экспортируется в 130 стран мира. Спрос на него так велик, что местные виноделы создали даже своеобразный эрзац арманьяка – так называемый «белый арманьяк». Он в дубовых бочках не хранится, а сразу после перегонки разливается в бутылки.
Что касается настоящего арманьяка, то он тоже бывает разного качества. Это зависит, разумеется, и от выдержки. Вы можете определить её по обозначениям на этикетке. Они такие же, как и на коньячных этикетках. Три звёздочки и буквы «VS» – это обычно полтора–два года выдержки в бочках, четыре буквы «VSOP» или надпись «Reserve» – пять лет, XO – шесть лет выдержки. Есть, кончено, и более старые арманьяки. У таких на этикетке обычно указан возраст: 15 лет, 20 лет... Но и молодой арманьяк пахнет черносливом, орехом, персиком, фиалкой...
Песня, просто песня, – другим словом этот очерк об арманьяке и не назовёшь. Но алкогольные напитки – это такое дело... Не каждому подаришь. Да и довольно дорогое это удовольствие – дарить арманьяк. Если речь идёт о мужчине, то есть неплохая альтернатива – перочинный ножик. Но не простой ножик, а «Викторинокс».
Говорят, что чуть ли не каждый европейский подросток мечтает купить (или получить в подарок) швейцарский перочинный нож «Викторинокс» – кроме тех, у кого он уже есть. В магазинах, киосках, во всех аэропортах мира видишь издалека знаменитую красную (выпускаются также синие, чёрные и белые, но они менее популярны), – красную рукоятку с белым швейцарским крестом. В ней может помещаться более двух десятков различных компонентов. Кроме обычных лезвий и традиционных штопора, шила, отвёртки и открывалки, это ножницы, плоскогубцы, пилочка для ногтей, ножовка по металлу, лупа, пинцет, зубочистка... Самый «комплектный» «Викторинокс» – так называемый «Свисс–Кэмп» – восьмислойный. Он весит почти двести граммов. Самый маленький – толщиной с кредитную карточку.
Перочинные ножи «Викторинокс» продаются сегодня в ста странах мира. Но будьте осторожны при покупке: популярность швейцарских перочинных ножей так велика, что их давно уже с удовольствием подделывают. У фальшивок сталь лезвий куда более мягкая, отделка – более грубая, и через пару месяцев нож в буквальном смысле разваливается на части. Оригинал, кстати, достаточно легко определить: у основания лезвия должна быть обязательная надпись «Victorinox Switzerland».
Завод, выпускающий знаменитые ножи (77 тысяч каждый день), находится в городке Ибах, в кантоне Швиц, который и дал название всей Швейцарии. Основал фирму (точнее, цех, из которого выросло это гигантское производство) Карл Эльзенер, родители которого владели здесь шляпной и кожевенной мастерскими. Их унаследовал старший брат Карла, поэтому тому пришлось создавать собственное дело. Ремеслу он учился во Франции и Германии, а потом, вернувшись домой, открыл здесь в 1884 году мастерскую по изготовлению ножей. Спустя шесть лет он выпустил свой первый перочинный нож. «Солдатским» или «армейским» его стали называть позже, когда Эльзенер подписал контракт на поставку складных ножей швейцарской армии. Набор предметов состоял сначала из одного лезвия, отвертки, консервного ножа и шила. Рукоятка изготовлялась из дерева. В начале двадцатого века на ней появилась гравировка швейцарского креста. В 1923 году лезвия стали производить из нержавеющей стали, что, разумеется, резко повысило качество и популярность перочинных ножей «Викторинокс».
Откуда, между прочим, произошло это название? Сначала фабрика Карла Эльзенера носила имя «Виктории» – в честь его матери, очень деятельной и энергичной женщины, воспитавшей двенадцать детей. Потом, когда появилась нержавеющая сталь (по-французски – «иноксидабль», «иноксид»), то к имени «Виктория» добавили французское название «нержавейки» в сокращенном виде – и получилось «Викторинокс».
Карл Эльзенер постоянно усовершенствовал свои ножи, добавляя всё новые дополнительные компоненты без того, чтобы существенно увеличивать толщину рукоятки. В 1942 году прибавилась открывалка для бутылок, в 52–ом – пилочка для ногтей.
Сталь, из которой изготовляются клинки и другие инструменты, закупается во Франции и Германии (в Швейцарии такая высококачественная сталь не производится). Германия является также крупнейшим импортёром «армейских» перочинных ножей. А в целом 90 процентов продукции компании «Викторинокс» идёт на экспорт. Кстати говоря, несмотря на расхожее мнение, фирма «Викторинокс», вовсе не является сегодня единственным, эксклюзивным поставщиком перочинных ножей для швейцарской армии. И белый крест на рукоятке ножа – такой же, как на швейцарском флаге, – это в данном случае не столько государственный символ, сколько товарный знак.
Но я обещал сегодня рассказать не только о каких–то банальных перочинных ножичках, а об эксклюзивных подарках. Но оригинальных. Кольцо с брильянтом, пусть даже и величиной со сливу, не вписывается в сюжет. Но вот самая изысканная (и самая дорогая) обувь в мире – вполне подходит. Рассказывает наш лондонский корреспондент Джерри Миллер:
На отделанном под старину деревом фасаде красуются четыре золотые буквы «Лобб», а над ними три королевских эмблемы-гранта, знак того, что и королева, и ее супруг принц Филлип, и живущий по соседству принц Уэльский делают покупки именно здесь. И не только они. Вот уже 150 лет фирма «Джон Лобб, Сапожник» делает на заказ, вручную обувь для знаменитостей разных стран. На каждой странице огромного альбома, который открыл передо мной в своем кабинете праправнук основателя и сегодняшний глава фирмы Джон Хантер Лобб, вклеены по шесть картонных прямоугольников с контурами ступней сотен знаменитых людей, среди них - принцессы Дианы, и Франка Синатры, и Лоуренса Оливье, и Альфреда Хичкока, и Бернарда Шоу, и Федора Шаляпина.
На этих же кусочках картона от руки нанесено множество пометок – размеры, связанные с подъемом ступни, ноги у щиколоток, различиями между левой и правой ступнями, а также дата заказа и адрес для доставки готовой продукции. На контуре массивной ступни Шаляпина написано «13 марта 1915-ого года, 11 Кинг-стрит, Сент-Джеймс» – Шаляпин жил неподалеку от магазина «Лобб», когда заказал себе здесь пару обуви.
Основатель фирмы Джон Лобб, хромой мальчишка из Корнуолла, восточной части Англии, уехал искать счастья в Австралию в первой половине 19-ого века, в период «золотой лихорадки». Там он начал шить обувь для золотодобытчиков, среди прочего изобрел специальный пустотелый каблук для тайного выноса с приисков золотых самородков. Потом вернулся в Англию и в 1849-ом году открыл в Лондоне собственное дело.
«Джонн Лобб» - это не только магазин, но и мастерская, примерно половина процесса изготовления обуви проходит в этом же здании. На фирму работает около 50 сотрудников, половина – на дому, они приезжают сюда за материалами и инструкциями. Остальные, в том числе двое сыновей главы фирмы, трудятся, причем часто на виду у заказчиков, в самом магазине, на первом этаже, а также в многочисленных помещениях подземного этажа. Там же под землей на длинных стеллажах хранятся тысячи деревянных колодок клиентов прошлого и настоящего, так что при повторном заказе мерки снимать не нужно. В отдельной комнате подземелья в огромном шкафу по прозвищу «Букингемский дворец» хранится архив фирмы, книги регистрации заказов за последние 150 лет.
Почти все работники «Лобба» проходят обучение на самой же фирме – уж больно мастерство это редкое, в той же Великобритании есть лишь еще одна фирма занимающаяся исключительно ручным изготовлением обуви – «Фостер и Максвелл» - её магазин-мастерская на соседней с фирмой «Лобб» улице джентельменских магазинов Джермин-стрит. А в начале 20-ого века в одном лишь Лондоне подобных фирм было около сорока.
В «Лоббе» сохраняется четкое разделение труда между мастерами-обувщиками. Начинает работу «фиттер» - примерщик, внимательно и тщательно снимающий мерки с ноги клиента. За ним к процессу присоединяется «ласт-мэйкер» - изготовитель деревянных колодок, вырезающий и доводящий /рашпер??/ рашпилями и напильниками колодки для правой и левой ног. Дальше очередь «кликера» - закройщика, подбирающего и с помощью колодок выкраивающего восемь кусков кожи, из которых позднее «клозер» сметывает и сшивает верхнюю часть ботинка. Далее за дело берется «мэйкер», соединяющий верх с подошвой, а «полишер» отделывает поверхность уже готового шедевра обувного дела. Весь процесс изготовления одной пары обуви занимает порой несколько месяцев.
Хотя стоимость средней пары обуви «Лобба» баснословно высока – около 3.500 евро, а фасоны довольно старомодные – до сих пор фирма следует в основном образцам 20-ых и 30-ых годов прошлого века - клиентов у фирмы хоть отбавляй. Сотрудники-примерщики разъезжают и принимают заказы в таких странах как США, Япония, Швейцария и даже Италия – а эта страна известна высоким качеством обуви, так что, казалось бы, итальянцев иностранной обувью не удивишь. Понятно, что большинство клиентов «Лобба» – люди среднего возраста и старше, но есть и молодежь
Послушал я этот репортаж из Лондона и подумал: если бы случилось чудо и кто–нибудь подарил мне туфли от «Лобба», я бы их не носил: пожалел бы. А тогда зачем они мне нужны были бы? В общем, мне и без них хорошо. Надеюсь, что хорошо и вам. Ещё раз: с наступающим праздником!