Пять раз в день полуторагодовалой Кате делают анализы крови и инъекции инсулина. Возникновение инсулинозависимого диабета в столь раннем возрасте и при отсутствии родственников с аналогичным заболеванием – большая редкость. Лечащий врач считает, что так проявились отдаленные последствия воздействия радиации: на момент аварии Катиной маме было восемь лет. Случаи развития диабета у детей в возрасте до трех лет все чаще фиксируются в Гомельской области.

26 апреля исполняется 20 лет со дня аварии на ЧАЭС. Фоторепортаж корреспондента "Немецкой волны" Ирины Маковецкой из районов Белоруссии, особо сильно пострадавших от последствий катастрофы 1986 года. *** Такие запрещающие знаки стоят на всех дорогах, ведущих в зону отчуждения и отселения. Исключения делаются только для тех, у кого есть специальные пропуска, и для транзитного транспорта. Эта трасса через зону отчуждения и отселения Ветковского района Гомельской области идет в Россию.

Печи - единственное, что остается от многих домов. Отселенная деревня Скачок разграблена так же, как и многие другие деревни в зоне.

Ежедневно сотни жителей Гомельской области посещают Областной онкологический диспансер. В 2005 году на приеме у врачей-онкологов побывало около 160 тысяч человек. Еще 13,5 тысяч были госпитализированы.

На воротах дома Елены Музыченко расположен стенд с актуальной информацией. Здесь - сведения о гамма-фоне в городах Гомельской области, телефоны сотрудников администрации, выписки из законодательства об ответственности за незаконное нахождение в зоне. Бабушка зорко следит за непрошенными гостями: едва кого приметит, сообщает на ближайший пост охраны.

Хлебопекарный завод в Брагине, как и другие производственные предприятия, закрыт. Безработица и нищета, а следом - депрессия вынуждают людей воровать или злоупотреблять алкоголем.

Василий Игнатенко – один из шести пожарных, тушивших огонь ночью 26 апреля 1986 года на четвертом энергоблоке ЧАЭС. Как и его товарищи, он умер через 14 дней от острой лучевой болезни в Москве. Его бюст и мемориал захороненным деревням района установлен в центре Брагина.

В отселенной деревне Новые Громыки нет ни одного целого здания - все они разграблены. У властей нет средств, чтобы снести деревню. Не исключено, что она и останется в таком виде, потому что местные чиновники всерьез обсуждают идею об открытии туристических маршрутов через загрязненную зону.

Встретить зверя - от зайца до лося - в зоне отчуждения и отселения проще простого. Зверья столько, что невыделанная шкура лисы стоит шесть евро. Правда, выделанная - дороже. Например, в Брагине хозяин этой коллекции продал иностранцам выделанную шкуру волка за сто евро.

Антонина и ее пятеро детей пережили последнюю зиму в полузамерзшем доме. Из-за ошибки рабочих коммунального предприятия, менявших котел, половина дома стала непригодна для проживания. Чиновники предлагают Тамаре устранять ошибку за свой счет.

Разграбленный, но обнесенный новым забором дом в деревне Поселичи Хойникского района - типичная картина в этих местах. Заборы, которые строят по приказу властей, должны показать заботу государства о благоустройстве малых городов. На большее средств не хватает. Пример – та же деревня Поселичи. После аварии она приняла переселенцев из 30-километровой зоны вокруг ЧАЭС, позже подверглась отселению, а потом была реабилитирована. Два последних года на улицах, где живут чернобыльцы, не работал водопровод. Людям приходилось ходить за водой в соседнюю деревню Морхлевск.

Сотрудник Ветковского отдела администрации зоны отчуждения и отселения Иван Потовой использует личный снегоход "Буран" для охраны зоны, в частности, от проникновения в нее браконьеров и мародеров. На легковой машине, которая есть в распоряжении отдела, по заснеженным лесным дорогам просто не проехать.

Когда в 2004 году открыли новое здание Брагинской районной больницы, старый корпус хотели отремонтировать. Однако затем выяснилось, что здесь очень высокий радиационный фон. Постройку разрушили и захоронили в специальном могильнике на территории зоны.

Этот заброшенный дом находится в деревне Алексичи, в 25 километрах от зоны отчуждения и отселения. Здесь низкий уровень радиации, но деревня вымирает из-за "социального Чернобыля". Вода – в колодце, туалет – на улице, баня – в Хойниках за 20 километров. Автобус в райцентр ходит раз в неделю, а магазин в деревне работает через день. Молодежь уехала сразу после аварии, остались одни старики.

Остатки старого двухэтажного корпуса Брагинской районной больницы, где размещались терапевтическое и хирургическое отделения.

Деревня Новые Громыки. Мемориал односельчанам, погибшим во время Великой Отечественной войны. Памятник построили незадолго до чернобыльской аварии. Государство выделяет средства для ухода за ним, но бороться с бурьяном, которым зарастает зона, уже невозможно.

Более половины продукции ОАО "Полесские сыры" поставляется на экспорт в Россию, Германию и Польшу. Все сырье и конечная продукция проходят строгий радиологический контроль на современном оборудовании, предоставленном МАГАТЭ.

Без подсобного хозяйства в Брагине, да и вообще в сельской местности, не проживешь. В семье Шпилевских работает жена. Муж Юрий, потерявший работу, занимается хозяйством, достраивает дом и сараи, ухаживает за животными и приобщает к труду двоих детей. Главное богатство семьи – корова. Юрий слушает, как в ней шевелится теленок. Молоко их коровы, как показывают анализы, не содержит радионуклидов.

74-летняя Елена Никитовна Музыченко называет себя "командиром" над 7 самоселами, живущими в отселенной деревне Бартоломеевка. Она подкармливает других самоселов, разбирает ссоры и помогает администрации зоны.

Раньше эта остановка называлась "Деревня Гаристы" по имени центральной усадьбы местного колхоза. После аварии на ЧАЭС в 1987 году через деревню проложили асфальтовую дорогу - готовились к приезду министра иностранных дел СССР Андрея Громыко. Коммунистический лидер родился в деревне Старые Громыки, что следом за Гаристами. Министр не приехал, а жителей этой местности в 1990 году отселили из-за высокого уровня радиации.

Церковь и дом для священника в деревне Железняки строят ее бывшие жители - братья Короткевичи, успешно ведущие бизнес в Москве. Деревня была отселена из-за высокого уровня радиации, но теперь здесь снова разрешено жить.

79-летняя Эмилия Антоновна Езерская – последняя жительница отселенной деревни Скачок. Самая большая для нее проблема, как защитить себя от осужденных из исправительной колонии-поселения, расположенной неподалеку. Она рассказывает, что они часто воруют у нее продукты. По ее словам, единственная отрада в жизни - навещать могилы родных: мужа и дочери, похороненных на деревенском кладбище.

В свободное время Елена Никитовна занимается рукоделием. Плести кружева и вышивать умела в Бартоломеевке каждая хозяйка.

ОАО "Полесские сыры" в Хойниках – крупнейшее пищевое предприятие района. Его оборот - 210 миллионов долларов. Здесь выпускают сливочное масло, казеин, молоко, сыры и муку.