Плевок нам всем в лицо

После событий 11 сентября и включения вашингтонской администрацией ряда чеченских полевых командиров в список главных международных террористов, многие международные политики и эксперты несколько изменили своё отношение к войне в Чечне. Они говорят, что, дескать, да, идёт война, которую необходимо прекратить, гибнут и пропадают без вести мирные жители, нарушения прав человека приобрели чуть ли не повсеместный характер. Но одновременно добавляют, что это начали осознавать и российские власти. И что они, по крайней мере, пытаются изменить ситуацию в Чечне. Союз комитетов солдатских матерей, которому именно сегодня исполняется 13 лет, с такой аргументацией категорически не согласен.

Ответственный секретарь Союза комитетов солдатских матерей Союза Валентина Мельникова:

- Я думаю, что вот этот вот шок 11 сентября... он немного сейчас прошёл. Посттравматический синдром в своём резком проявлении не вечен. Это шоковое состояние перешло, может быть, в хроническую фазу. Я понимаю реакцию американцев, но я не понимаю европейских политиков, которые настолько очарованы президентом Путиным и российскими военными, что верят тому, чего не существует. В последнее время мы часто обсуждаем эту тему с европейскими политиками и журналистами. Мы спрашиваем, почему они верят тому, что говорят российские власти, и почему они не верят тому, что говорят журналисты, правозащитники или солдатские матери.

По мнению ответственного секретаря Союза комитетов солдатских матерей, ситуация в Чечне не стала меняться к лучшему...

- ...потому что люди продолжают пропадать. Вот уже к нам приходят родственники, у которых захватили членов семьи, потому что нигде: ни в прокуратуре Чечни, ни у Каламанова никто не может найти поддержки и понимания. А с военнослужащими всё то же самое. Там также идёт мордобой, также голодают, также издеваются над ними. Поэтому говорить о том, что там стало лучше, никак нельзя. Кроме того, пока война продолжается, естественно, плохо всем. А показатель того, что война продолжается – это беженцы, которые тоже к нам обращаются и просят помочь, чтобы их не выдавливали в Чечню. А их пытаются голодом, угрозами, посулами всячески выдавить обратно туда, где ещё идут боевые действия.

По мнению Валентины Мельниковой, тема военной реформы, которую сейчас широко обсуждают, также связана с темой войны в Чечне:

- Война должна быть прекращена. Это одно. И военная реформа в России должна проводиться. Это другое. Конечно, эти две темы связаны между собой. Если бы у нас была профессиональная армия, никогда ни Ельцин, ни Путин не смогли бы развязать и продолжать войну в Чечне. Потому что за профессионалов государство должно отвечать. По полной программе, а не так, как сейчас.

Почему оценки комитетов солдатских матерей отличаются от официальных?

- Потому что мы считаем всех, кто умер и погиб не только на поле боя, но и по дороге в госпиталь, и в госпитале от ран, и потом в течение первого года после увольнения, который тоже считается страховым годом и смерть в этом году считается при прохождении военной службы. Военные считают только тех, кто погиб на поле боя. И только тех, кто попал в поле зрения журналистов. Чем меньше там журналистов, тем меньше там у нас потери. Потому что цифру, которую тут назвали недавно, я её сегодня в газете видела... это же просто плевок по отношению к погибшим. Год назад у них было 3200 погибших. Ровно год назад, в марте 2001 года. И сейчас у них 3200 погибших. Они пишут, что у них 29 пропавших без вести, хотя в списке комиссии по военнопленным, интернированным и пропавшим без вести 800 с лишним человек. Это просто плевок нам всем в лицо.

- Союз комитетов солдатских матерей на днях заявил, что "время пикетов и митингов прошло". А какие иные способы оказания давления на власти есть у солдатских матерей?

- У нас есть разные методы. Во-первых, мы стараемся, чтобы как можно меньше людей попали на военную службу, чтобы как меньше "пушечного мяса" получила Россия. Мы это делаем, мы это делали всегда. Потому что, к сожалению, страна всегда воюет. В течение последних 13 лет, что существует Союз комитетов солдатских матерей, страна постоянно вовлечена в какую-то войну. Во-вторых, мы продолжаем требовать от российских властей прекращения войны в Чечне. Мы это делаем и прямо, и косвенно. И путём простых требований, например, на прошедшем конгрессе мы приняли соответствующую резолюцию о прекращении войны в Чечне. Кроме того, мы задаём вопросы и направляем запросы по поводу того, как расходуются деньги, о том, на какие средства ведётся эта война, и кто и как за это платит? Мы также стараемся использовать такой инструмент, как международное давление (речь идёт о международных обязательствах России) для того, чтобы эту войну прекратить. Периодически мы представляем наши доклады комиссии ООН по правам человека. Речь идёт о положении военнослужащих, о пытках, о нарушении прав, в том числе и тех военнослужащих, которые оказались насильно втянуты в боевые действия. Ведь военнослужащие по призыву отправляются в Чечню без согласия. Это тоже нарушение. Потому что человек имеет право действовать в соответствии со своей совестью. И если солдат не хочет участвовать в незаконных боевых действиях, он должен иметь не только юридическое право, которое у него есть, но и физическую возможность отказаться от участия в войне.