"Хьюстон": охота за фантомами глобального бизнеса

На испытательном полигоне немецкая инженерная мысль демонстрирует истинные чудеса: автомобиль на высокой скорости заходит на крутой вираж, водитель отпускает руль, но машина как ни в чем ни бывало продолжает движение, не покидая пределов трассы. "Никаких чудес, - поясняет водитель слегка обалдевшему пассажиру. - Всего лишь физика и математика, учитывающие взаимодействие наклонной плоскости и центробежной силы". Во власти сил, воздействию которых он не сможет противостоять и на которые повлиять тоже не сможет, окажется вскоре и сам пассажир, средних лет мужчина с печатью усталости и растерянности на лице.

В последнее время дела у хедхантера ("охотника за головами") Клеменса Труншки идут не лучшим образом. Устал он вести охоту на "крупную дичь", на топ-менеджеров глобального бизнеса, способных удержать на плаву любую доверенную им компанию и вывести ее за короткий срок в число отраслевых лидеров. Такие люди уже не рассылают резюме, а выбирают работодателей на своих условиях. Подобных чародеев большого бизнеса и рекрутирует Клеменс Труншка. Казалось бы, просто: позвонил, договорился о встрече, а то и по почте отправил деловое предложение, от которого "клиент" не сможет отказаться, - и свободен, забирай свои проценты от нового годового оклада топ-менеджера и наслаждайся райской жизнью в офшорных зонах мировой экономики. Увы, не так все легко.

Вербовка должна проходить сугубо конфиденциально, в обход секретарей и помощников, а также шоферов и телохранителей. "Будет сделано", - обещает хедхантер Труншка и идет вербовать действующего босса американского нефтяного гиганта на место главы совета директоров немецкого автоконцерна, который еще не разучился строить чудо-технику, но вынужден искать в заокеанских далях управленцев высшего класса.

Психоделический триллер

Как в хорошем гангстерском фильме, хедхантер получает досье с фотографией "объекта" и два дня на выполнение заказа. И все бы хорошо, но есть у Труншки тайная проблема – алкоголь, которым он пытается снять свои усталость и хандру. Вот и проспал хедхантер конференцию в Дюссельдорфе с участием вожделенного американца, отбыл тот за океан в полном неведении о планах немцев по его рекрутированию. Ничего другого не остается Клеменсу Труншке, как лететь вдогонку за "объектом" в знойный американский штат Техас, где собственно и разворачиваются события в немецком фильме под названием "Хьюстон" после открывшей его короткой прелюдии на автополигонах и в кабинетах Германии.

Событий как таковых весьма немного. Труншка поселяется в отель, знакомится там в баре с одним невероятно назойливым и разбитным американцем, который вдруг начинает ему помогать установить контакт с неуловимым "клиентом". В ход идут полулегальные и откровенно мафиозные методы, но все тщетно. Время идет, заказчик требует результатов, а Труншка, как сомнамбула, смотрит на знойный и неприветливый Хьюстон из окна своего климатизированного отеля, на небоскребы, на марево, редкие облака, белую мужскую рубашку, плавно опускающуюся пострелянной птицей, - метафору его собственного неудержимого падения.

Небоскребы с каждым кадром в этом психоделическом фильме все больше приобретают угрожающие контуры Замка из одноименного романа Кафки, и с каждым новым выпитым стаканом виски, который опрокидывает в себя герой фильма, все трезвее становится его взгляд на реальность, от которой он не в силах убежать.

"Охотник за головами" действительно устал и топит свою апатию в алкоголе. Об алкоголизме Труншки знает его жена и еще, пожалуй, узкий круг посвященных, наблюдающих на вечеринках, как он осушает один бокал за другим. Сам Клеменс еще не утратил веры в свою профпригодность. Но режиссер фильма "Хьюстон" целенаправленно ведет своего героя в самый центр тьмы, где тот уже не видит потенциальной угрозы, не способен оценить проявления дружеских чувств и не в силах остановить свое падение.

Фильм, снятый, как говорит режиссер, старой советской оптикой, которая придает кадрам галлюциногенную многослойность и размытость, инсценирован как погружение во внутренний мир игрока большого бизнеса, неспособного распознать ту последнюю черту, за которой начинается необратимая коррозия семейных уз и межличностных отношений, всего того, что существует в жизни помимо карьеры и материальных благ.

Пополнение в Берлинской школе

Критикой капитализма этот фильм, впрочем, трудно назвать. Он ставит вопрос о том, что значит: жить, осознавая себя винтиком в современной экономический системе? Охотник сам становится жертвой бизнеса, в котором побеждает самый беспринципный, дерзкий и прыткий. Немецкий актер Ульрих Тукур (Ulrich Tukur) играет своего героя без надрыва, почти молча на протяжении всего фильма, заставляя зрителя сочувствовать ему без жалости и желать успешного окончания безнадежной командировки.

Стилистика фильма "Хьюстон" ставит его режиссера Бастиана Гюнтера (Bastian Günther) в один ряд с такими представителями "берлинской школы" современного немецкого кинематографа, как Кристиан Петцольд (Christian Petzold) и Томас Арслан (Thomas Arslan), фильмы которых тоже читаются как психограммы тупиковых состояний человеческой души под прессингом непреодолимых глобальных обстоятельств.