Семья художников: между Россией и Германией

В эти дни в московском Центральном Доме работников искусств в рубрике "Династии" проходит необычная выставка под названием "Продолжать, не повторяя". На ней представлены работы художника Николая Эстиса и его сыновей - Олега и Александра, которые иммигрировали в Германию семь лет назад. За это время они сумели завоевать сердца ценителей искусства и на севере Германии. С художниками встретилась моя коллега Екатерина Филиппова.

Николай Эстис рассказывает:

"Мы очутились здесь в январе 1996 года. Была в Германии выставка у Лидии Шульгиной, у моей жены. Были у нас здесь уже поклонники и почитатели в Германии, хоть мы и не были с ними знакомы. Были здесь какие-то наши альбомы, репродукции. Когда мы оказались в Пиннеберге, это небольшой городок под Гамбургом, надо сказать, что отнеслись к нам внимательно и чутко, дали нам комнату для мастерской. Можно это воспринимать как стипендию, подарок такой. И тут же проходила в этом

же здании региональная выставка. Нам предложили в ней участвовать, сразу отвели нам этаж. Потом выставки последовали одна за другой... здесь по соседству живут наши земляки - композитор Софья Губайдуллина и Виктор Суслин, композитор. И мы, познакомившись с ними, тоже сотрудничали. Было 65-летие Софьи Губайдуллиной, очень серьезная программа тоже проходила на фоне нашей выставки. Мы тут же по приезде вступили в Союз художников Германии, это было совсем не трудно".

В Германии на выставки и вернисажи семьи Эстис приходят новые друзья и поклонники, немцы и иммигранты, искусствоведы и простые люди, и множество музыкантов, которые часто играют на выставках Николая и его супруги Лидии Шульгиной, которая рано ушла из жизни и оставила после себя скульптуры из газетной бумаги, хрупкие как полет души. Лидия умерла от рака в 2000-ом году. А Николай воспитывает сына Сашу, который радует своими успехами, и рисует своих ангелов и птиц.

"Что касается моих работ, я собственно только этим всю жизнь и занимался, то есть графикой и живописью. Как свободный художник. Мне как-то это так удалось, прожив, собственно, всю жизнь в Москве, в Союзе, я ни одного дня, собственно говоря, нигде не служил и это понятие свободный художник, это для меня не фраза, не мифология, это была суть и задача и программа. Не служить и искусством не зарабатывать денег, а наоборот искусство надо было как-то еще и содержать. То есть зарабатывать деньги можно профессией, наша профессия это позволяет. Но, то что я называю искусством, денег мне не приносило, до перестройки, во всяком случае. А потом, когда разрешили вывоз картин за границу, можно было и продавать. И музеи стали покупать. Министерство культуры СССР и Третьяковская галерея и так далее. 0120/0154. За эти 40 лет, конечно, сделано немало. Но при этом все эти сотни работ каким-то странным образом уложились в несколько циклов. То есть такого замысла

не было. Только теперь, оглянувшись назад, я сам несколько этому удивляюсь... Названия всегда условны. Мне, например, как автору, названия вообще не нужны. Но поскольку, так или иначе, обозначать нужно, то это можно уложить в несколько циклов: "Птицы" - самый многочисленный цикл, "Ангелы", "Фигуры", вот еще цикл - "Вавилоны". 0259 0317. Каждый воспринимает это соответственно своим представлениям, переживаниям, своему опыту. То же самое и ангелы. Никто их не видел (смеется). Хотя, в общем-то, они присутствуют".

По словам Николая, в Германии он, конечно же, тоскует по Москве:

"Москвы, конечно, не хватает, вся моя жизнь там прошла. И круг друзей, коле, и самое главное, простите, почитателей, которые к тебе ходят. Мастерская ведь всегда была, в Москве особенно в 60-ые, 70-ые средоточием, все туда собирались. Это больше, чем семья. И художнику так важно чувствовать такую поддержку людей. Каждая выставка приносит такие замечательные плоды, то есть дарит друзей. От каждой выставки остаются люди - это самый большой подарок. А что касается теперешней жизни, конечно, этого круга недостает. Он здесь у нас тоже образовался, но отчасти он несколько иной, ну и потом он значительно тоньше. Здесь другой масштаб - один к тысяче - как бы наша теперешняя жизнь здесь и в Москве. - Спасибо мой друг. - Тебе спасибо, Эрнст. С первой выставки приходил к нам и ни одной не пропустил, всегда был с нами. Спасибо. - Ты мой самый лучший друг

".

Сын Николая - ученик двенадцатого класса гимназии Саша Эстис в его новом родном городе - Пиннеберге уже почти знаменит. Он тренирует детскую спортивную группу, руководит школьным театральным кружком и занимается общественной работой (недавно он организовал школьную демонстрацию против войны в Ираке. Саша сочиняет музыку, играет на аккордеоне, и, конечно же, рисует. А в свободное время он путешествует по Шлезвиг-Гольштейну, устраивает вернисажи своих работ, его отца и мамы и исполняет свои собственные композиции на аккордеоне.

"Я в основном занимаюсь графикой в последнее время. В основном, перо и тушь. Я пытаюсь найти свои собственные способы. Недавно я развил технику - это размывка фломастера, можно водой размывать и получается одновременно работа и с кистью, и с фломастером. Это остается графикой, конечно. Тут на меня сильно повлиял Китай, чем я долго занимался. Но сейчас я уже не делаю работы, которые в чисто китайском стиле, а пытаюсь соединить европейскую и китайскую графику. В Москве выставлены самые новые работы. Тоже все графика, сделанная с помощью этой техники и просто пером. Названий нет у меня, но можно назвать такие темы. Одна часть - это "Листы из альбома", которые сделаны в Москве летом и весной прошлой. Потом работы тушью - несколько рядов таких - "Деревья", "Птицы" и конечно, много абстрактных работ."

Посетить московскую мастерскую Николая и Саши Эстиса на Васильевской улице любители искусства могут до 28-ого марта, предварительно договорившись с художниками по телефону 250 46 96.

Почему немцы покидают Алтайский край?

Это был репортаж Екатерины Филлипповой. Продолжим передачу письмом Александра Франца, члена Совета Федеральной национально-культурной автономии российских немцев, редактора алтайской газеты Deutsche Kleine Zeitung. Александр Франц утверждает, что «ПОЛИТИКА ВЛАСТЕЙ РЕГИОНА ПО ОТНОШЕНИЮ К АЛТАЙСКИМ НЕМЦАМ ПРИВЕЛА К ТОМУ, ЧТО ДВЕ ТРЕТИ ИЗ НИХ УЖЕ ВЫЕХАЛИ В ГЕРМАНИЮ, А ОСТАЛЬНЫЕ СИДЯТ НА ЧЕМОДАНАХ».

Предлагаю вашему вниманию несколько сокращенный текст этого послания на адрес нашей редакции.

Непосредственным поводом для моего письма стал визит в Барнаул высокопоставленного чиновника министерства внутренних дел

Германии Франка Вилленберга (Frank Willenberg), курирующего в МВД интеграцию переселенцев в ФРГ. Обсуждавшиеся в ходе визита базовые параметры программы помощи Германии российским немцам дали интересный материал для выводов.

Прежде всего актуален вопрос - сколько же их алтайских немцев. Более-менее точны данные переписи 1989 г. (хотя и здесь за давностию лет мы находим разночтения). По данным ряда информационных агентств, речь идет о 127 тыс. человек, хотя в немецкой общине фигурирует цифра в 105 тыс. человек. Имеется также подтвержденная статистикой ОВИРа цифра выехавших с территории края за эти годы в ФРГ - более 70 тыс. человек. Расчетный остаток, которым оперируют сейчас специалисты, - 32-35 тыс. проживающих на Алтае немцев (из них до 10 тысяч - в Барнауле). К этой цифре могут добавиться немцы, переселившиеся на Алтай из Казахстана и Средней Азии - по крайней мере те из них, кто еще не уехал в Германию или не переселился в другие регионы России, но едва ли это радикально изменит ситуацию.

Ясность могла бы внести цифра немецкого населения по итогам переписи 2002 г., однако она хранится в секрете на Алтае. Для чего предпринимаются столь странные в наш век гласности и открытости меры?

Не секрет, что вокруг немецкой проблемы и программ помощи российским немцам возникло и окрепло уже, пожалуй, даже не первое поколение бюрократии. Интересно, что в данном случае мы видим своего рода трогательный симбиоз чиновников российских, с одной стороны, и кормящихся на этих программах чиновников германских. Ситуация эта всех устраивает, кроме разве что ФСБ, периодически робко озвучивающих пожелания представителям специальных ведомств ФРГ вести себя на Алтае скромнее - не вмешиваться (читай - контролировать) в выборы властей на местах, не влиять на общественное мнение путем установления контроля над СМИ и т.п. Недовольны еще и лидеры общественных формирований российских немцев - ну не проявляют они восторга по поводу того, что за 10 лет две трети российских немцев выехало в Германию. Недовольны, в сущности, и сами российские немцы - качество программ "помощи" большинство их оценило, "голосуя ногами", т.е.выезжая на ПМЖ в Германию.

Так почему же на Алтае по итогам десяти лет осталось лишь около трети немецкого населения? Ведь, по имеющимся данным, в Немецком национальном районе живет сейчас лишь 15 процентов немцев, проживавших там 10 лет назад. Именно этот район является главным объектом "помощи" из Германии! На мой взгляд, ответ на это кроется в политике представителей ФРГ, пытающихся всеми силами развалить процесс культурного самоопределения российских и алтайских немцев. Что мы имеем в этой области на сегодняшний день? Две доставшиеся с советских времен программы - радиопередачу "На просторах Алтая" и газету Zeitung fur Dich. Бывшая "Роте Фане", издаваемая на задворках информационных потоков в Славгороде, газета сейчас являет собой воистину жалкое зрелище - как чисто внешне, так и с точки зрения содержания, состоящего преимущественно из перепечаток из газет ФРГ. Я и мои коллеги предпринимали попытки хоть как-то реформировать этот процесс, но получили отказ. Мне местные власти отказ объяснили тем, что "чиновники МВД Германии этого не одобрят".

Довольно жалкое зрелище представляют прочие попытки организовать "культурную" жизнь алтайских немцев. До сих пор в крае не созданы ни система немецких библиотек (пусть даже маленьких, или в структуре уже действующих), ни клубов, нет национального краевого музея. В сущности, нет ничего. Попытки немецкой общественности самоорганизоваться и наладить свою культурную жизнь в условиях не просто безразличия краевых властей, а настороженно-враждебного отношения к этому процессу, обречены на явный провал.

Стоит отметить, что германские чиновники, затратившие большие средства на различные программы "помощи" (суть которых – прежде всего стимулирование выезда в ФРГ молодых российских немцев) принципиально не потратили ни копейки на развитие культуры российских немцев. Более того, они активно противостоят попыткам самоорганизации немецких общин, попыткам хоть что-то наладить. К сожалению, вполне в унисон им действуют ряд краевых чиновников, ответственных за немецкую политику - вице-губернатор Юрий Вислогузов, советник губернатора Сергей Ножкин, глава госучреждения "Российско-немецкий дом" Георгий Классен. Я располагаю огромным количеством фактов, подтверждающих это. К сожалению, за последние годы ни одному из представителей немецкой общественности - включая ее лидера, председателя краевой национально-культурной автономии (коих уже сменилось два) - не удалось встретиться с губернатором. Он их по совету своих помощников просто не принимает. Судя по всему, объем развала, который накоплен отдельными алтайскими чиновниками в области реализации немецкой политики таков, что кое-кто из них просто боится реакции руководителя края. Возможно, некоторые краевые чиновники боятся, что в результате изучения материалов встанет вопрос: бегство за границу 70 процентов алтайских немцев, исправных налогоплательщиков, людей образованных, трудолюбивых - это так и задумывалось краевыми властями или это провал их немецкой политики? А если это провал, то кто же за него будет отвечать?

Это было письмо Александра Франца, члена Совета Федеральной национально-культурной автономии российских немцев, редактор алтайской газеты Deutsche Kleine Zeitung.