Дети иммигрантов на пути к двуязычию / «Heimatgarten» помогает переселенцам вернуться на родину
Доктор филологических наук, профессор Катарина Менг много лет занимается исследованием развития двуязычия у детей русскоговорящих мигрантов. Она - автор книг «Sprachgrenzen überspringen»(Преодоление языковых барьеров),«Russlanddeutsche-Sprachbiographien»,(Российские немцы: языковые биографии) «Russischsprachige Kinder in Deutschland» (Русскоговорящие дети в Германии) и других публикаций на эту тему. Катарина Менг руководит также проектом «Языковая интеграция переселенцев» в Мангеймском университете. С Катариной Менг встретилась в Берлине моя коллега Людмила Скворческая:
Катарина Менг – частый гость на факультете славистики берлинского университета имени Гумбольдта. Мы встретились в одной из аудиторий после ее лекции «Дети российских немцев в Германии: это путь к двуязычию?»
«Не удивляйтесь, что в конце предложения стоит вопросительный знак», - говорит Катарина Менг.
«Для русскоговорящих детей в Германии нелегко сохранить русский язык и освоить немецкий. Двуязычие – это хорошо... оно дает широкий кругозор... Взрослым изучать иностранный язык – это такое мучение. Но для детей это было бы так просто, если бы мы смогли организовать эту учебу».
Языковая интеграция детей российских немцев интересует Катарину Менг особенно. В начале 90-х годов она опросила сотни переселенцев, которые только что приехали в Германию. В течение последующих пяти лет Катарина наблюдала за тем, как менялась речь их детей.
Уже через несколько месяцев жизни в Германии дошкольники начинают употреблять в русской речи немецкие слова, и даже - языковые конструкции. Это явление Катарина Менг называет языковой коррозией.
«Если вы осваиваете два языка, они влияют друг на друга. Но чтобы в конце концов говорить по-настоящему по-немецки и по-русски, надо организовать этот процесс умелым способом».
В качестве такого «умелого способа» Катарина Менг привела опыт берлинских двуязычных детских садов «Умка» и «Теремок». Там одна из воспитательниц говорит с детьми только по-русски, а другая - только по-немецки.
А вот родителям Катарина Менг советует общаться с детьми на том языке, который они знают в совершенстве. Не станет ли в этом случае русский язык помехой при изучении немецкого?
«Это зависит от того, сколько людей говорят с этим ребенком по-немецки. Если только учительница – этого мало. Это тоже задача политиков, чтобы они создали такую среду, где дети смогли бы слышать немецкую речь...»
Проблемы социально-экономического характера затрудняют общение мигрантов с коренными немцами, уверена Катарина Менг. Районы, где живут только мигранты, низкие доходы, которые не позволяют родителям отвести детей в танцевальный кружок, спортивный клуб или театральную школу. Все это резко сужает круг общения детей.
А самим родителям завязать контакты с местным населением и освоить как следует немецкий язык еще сложнее.
«Местные немцы не очень заинтересованы в знакомстве с мигрантами. Но если они показывают, что у них есть интересный жизненный опыт... надо показывать себя как интересный, доброжелательный собеседник».
Только так можно успешно интегрироваться в немецкое общество, считает Катарина Менг.
«Если они хотят, они находят общий язык. Хотя это и сломанный... Я тоже говорю не очень хорошо по-русски, но вы меня понимаете, я надеюсь, радиослушатели тоже...»
С доктором филологических наук, профессором Катариной Менг встречалась и беседовала моя коллега Людмила Скворчесвкая. А теперь к другой теме.
Многие из российских немцев, приехав на родину предков, сильно разочаровались. Жизнь в Германии оказалась не такой безоблачной, как они себе её представляли. Некоторые, не справившись с трудностями, решили вернуться назад, в Россию или Казахстан. Правда, тут перед ними встала другая проблема: как сделать это, все мосты ведь были сожжены. До сих пор в Германии не было организаций, помогающих в таких ситуациях переселенцам. Недавно в Билефельде открылся филиал благотворительной организации „Heimatgarten“, который поставил перед собой цель – помочь тем, кто решил вернуться на родину. Тему продолжит Надежда Баева.
История супругов Марии и Давида Ибе из Бонна похожа на сотни других. Они приехали в Германию, когда обоим перевалило уже за пятьдесят. Сначала супруги пытались прижиться на новом месте, учили язык, работали и преодолевали ностальгию. Здоровье Давида Ибе от влажного климата ухудшалось с каждым годом, а родина предков Германия так и не становилась для него родной. Вот так, через семь лет после приезда переселенцы приняли решение вернуться в родную сибирскую деревню Бочкари. Мария Ибе рассказывает:
«Своей я себя не чувствую, я все равно закомплексована, потому что я так не могу разговаривать, как они (коренные немцы), и никогда не смогу. Сама обстановка нервозная у них тут. Они все тут такие спокойные, а мы боимся всего. Там мы не боялись, нет денег и ладно, а тут попробуй один раз не заплатить – будешь на улице стоять. Устала от всего этого. Я не знаю от чего, но я устала. Морально просто убивает это все».
История семьи Ибе самая обычная, считает Зафар Шараджабов, референт по странам СНГ благотворительной организации „Heimatgarten“ в городе Билефельд. На его письменном столе высятся стопки заявлений переселенцев с просьбой помочь им вернуться обратно.
Зафар Шараджабов:
«К нам за помощью обратились уже более 300 человек. Все они намерены покинуть Германию, но не все могут это сделать, потому что многие продали свои дома, квартиры. У кого есть деньги, тот, конечно, не ищет нашей помощи, они просто возвращаются на места своего бывшего проживания. Но многие люди, у которых нет средств и которые не видят дальше перспективы для себя здесь в Германии, они обращаются к нам».
Безработица, неспособность интегрироваться в местное общество, ностальгия или – как в случае с четой Квинт – семейные обстоятельства – все это приводит к тому, что некоторые российские немцы принимают решение вернуться в Россию или Казахстан. Сколько таких семей по всей Германии не знает никто. Официальной статистики нет, ведь переселенцы являются гражданами Германии и могут перемещаться по миру, как им заблагорассудится, никто их не регистрирует. Но о том, что такие все же есть и они нуждаются в поддержке, свидетельствует картотека Зафара Шараджабова: 300 российских немцев, которые обратились к нему за помощью. Но, к сожалению, сотрудникам объединения „Heimatgarten“ не всегда по силам решить их проблемы.
«Нет никаких параграфов, законов, которые бы поддерживали переселенцев в их желании вернуться домой. Как правило, это люди, имеющие немецкое гражданство. А немецкое государство не обязано поддерживать тех, кто по каким-то причинам хочет уехать за рубеж. Государство обеспечивает основные жизненные потребности людей, то есть крыша над головой есть, чем питаться есть и т.д. А такие чувства, как ностальгия, тоска по родине или что человек хочет вернуться просто в места своего прежнего пребывания к своим бывшим друзьям – это законом не охвачено».
Проект „Heimatgarten“ был организован шесть лет назад благотворительной организацией Arbeiterwohlfahrt для помощи беженцам из бывшей Югославии. За эти годы „Heimatgarten“ приобрел солидный опыт, нашел источники финансирования возвращенцев. Деньги необходимые для возвращения российских немцев Зафар Шараджабов пытается, по его словам, «выбить» у социальных ведомств.
Зафар Шараджабов:
«Как правило, переселенцы, которые хотят уезжать и у которых нет средств на это, – это получатели социального пособия или сейчас Arbeitslosengeld II. Здесь мы видим некоторый потенциал. Дело в том, что если взять суммы, которые тратит государство на содержание этих людей, например, на семью из четырех человек 1200 (евро) государство выделяет на квартиру, питание, одежду и т.д. Таким образом, семье понадобилось бы 5.000-6.000, чтобы вернуться домой. Это было бы облегчением для социальной системы коммун и люди были бы довольны».
Социальные ведомства с этой аргументацией хотя и соглашаются, но одновременно выплачивать пятикратное пособие чаще всего отказываются. Единственный выход Зафар Шараджабов видит в том, чтобы донести до общественности тему возвращенцев, показать, что такая проблема существует. Тогда, может быть, и появится соответствующий закон, руководство к действию для чиновников. Ну, а пока работникам организации „Heimatgarten“ приходится помогать российским немцам, в основном консультациями: как, например, получить гражданство, как переправить в Россию контейнеры с вещами, в каком районе Астаны дешевле снять квартиру и многие-многие другие.
Семья Ибе ответа на свое заявление в социальное ведомство на выделение материальной помощи пока не получила. А значит, маленькая надежда у российских немцев из Бонна еще есть. Между тем здоровье Давида Ибе ухудшается день ото дня, и настроен переселенец очень решительно.
Давид Ибе:
«Вот если бы мне сегодня дали деньги, я бы на второй день снялся бы везде с учета, в посольстве, в ратуше и на третий день я бы уехал. И ничего бы мне не надо. Я бы даже расписку в социальное ведомство написал, даже бы им аусвайс (германское удостоверение личности) отдал, что назад больше сюда не поеду. Вот так я настроен».
К репортажу Надежды Баевой остается только добавить народную мудрость: родина там, где нам хорошо. И это чувство гораздо больше, чем тоска по березам и людям, с которыми ты провел большую часть своей жизни. Главную роль, как мне кажется, играет уверенность в себе, в том, что ты способен преодолеть трудности повседневной жизни. А преодолевать их гораздо легче в привычной тебе среде.
„Моему сердцу нужна родина“ поет Hansi Hinterseer. Этой народной немецкой песней я с вами и прощаюсь, дорогие друзья.