Бергамот, шампанское и ботинки ручной работы
Сегодня в нашем журнале мы поговорим о бергамоте, шампанском и ботинках. Эти никак не связанные между собой предметы мы все же попытаемся объединить единой темой. Ведь речь сегодня пойдет об «оригинальности», «истинности» вещей. Можно ли считать запах искусственной эссенции полноценной заменой аромата натурального бергамота, какое вино в праве называться «Шаманским», что такое – настоящая модельная обувь ручной работы? И так, обо всем по порядку...
Бергамот – это разновидность цитрусового растения, которое в Европе встречается только в одном единственном регионе – в Калабрии на юге Италии. Аромат бергамота, был открыт английским аристократом эрлом Грейем и до сих пор является отличительным признаком чая, названного именем этого дворянина: «Эрл Грей Ти». Хотя на самом деле аромат настоящего бергамота в этом чае давно уже заменили искусственной эссенцией. Кроме того, масло бергамота долгие годы составляло основу для многих парфюмерных изделий, прежде всего для знаменитого кельнского одеколона «4711», но и в парфюмерии в нашу эпоху глобализации и острой конкуренции естественное масло бергамота давно уже заменили искусственными эссенциями. Подобное развитие поставило владельцев бергамотных плантаций в Калабрии на грань выживания. У микрофона - Дарья Брянцева.
Так звучит 35-градусная жара, которая уже до обеда раскаляет воздух на ферме «Иль Бергамотто» в деревушке Кондофури на самом юге Италии. Только здесь, в единственном месте в Европе климатические условия позволяют выращивать бергамот. Хозяин фермы Уго Серджи шесть лет назад унаследовали плантацию от своего деда и пытается возродить экологически чистое производство ценного бергамотного масла. Это масло более двухсот лет пользовалось повышенным спросом в Европе, рассказывает Уго Серджи.
«В конце восемнадцатого века в Кельне изобрели одеколон «Кельнская вода», основу аромата которого составляла масло бергамота. Это послужило толчком к возникновению множества плантаций бергамотных деревьев на побережье Ионического моря. А масло бергамота получило широкое распространение в европейской парфюмерной промышленности».
Помимо Калабрии, масло бергамота добывали только в небольшом африканском государстве Кот-д´Ивуар. К тому же на юге Италии находилось до 90 процентов всех бергамотных плантаций. Поэтому у местных фермеров практически не было конкурентов... до 60-х годов прошлого века, когда появились технологии массового производства искусственных ароматических эссенций, которые оказались в четыре раза дешевле натурального бергамотного масла. Стоит ли говорить, что клиенты калабрийских крестьян, крупные парфюмерные и пищевые концерны практически сразу же переориентировались на новые вещества, а производство бергамотного масла в одночасье рухнуло.
В городе Реджо-ди-Калабрия несколько лет назад был создан консорциум, в задачу которого входит защита и развитие традиций производства бергамотного масла. Однако, похоже, что кроме самих крестьян Калабрии это мало кого интересует, жалуется руководитель консорциума Франческо Криспо:
«Наш консорциум предложил правительству Италии внести изменения в закон, определяющий правила этикетирования парфюмерной продукции. Мы предложили обязать фирмы указывать, какие искусственные и натуральные вещества содержатся в их изделиях. Итальянский парламент поддержал нашу инициативу, но до ее осуществления на практике дело так и не дошло из-за массированного сопротивления парфюмерных концернов их лоббистов не только в самой Италии, но и в Европейском союзе».
Натуральное бергамотное масло состоит из 350 различных веществ, а искусственная ароматическая эссенция – только из 20. Но из-за крайне высокой концентрации масла его применяют в производстве в очень небольших количествах, поэтому подмену естественного аромата искусственным средний потребитель даже не замечает. И этим пользуются парфюмерные концерны. Исключение составляет лондонская фирма «Боди шоп», которая по-прежнему использует в производстве только натуральное бергамотное масло и с гордостью оповещает об этом покупателей на этикетах своих товаров. Фермер Уго Серджи рассказывает:
«Деловые отношения с этой фирмой мы поддерживаем с 1995 года. Сначала в них участвовала только моя ферма, но постепенно спрос на масло бергамота рос, и сегодня 18 различных плантаций объединились и продают фирме «Боди шоп» ежегодно три тонны бергамотной эссенции».
Хотя маслом бергамота можно было бы ароматизировать не только кремы и лосьоны, но, например, ликеры или же хозяйственные моющие средства. Кроме того, бергамотное масло способствует снижению содержания холестерина в крови и потому могло бы оказаться интересным и для фармацевтической промышленности.
Не удивляйтесь, если вам доведется увидеть в Швейцарии вино из Шампани с гербом Лозанны на этикетке и пробке. Это означает, что оно было продано на винном аукционе в Лозанне. Но его завезли не из области Шампань во Франции, известной своим шампанским. Вино это получено из винограда, который выращен в швейцарском кантоне Во, на обращенных к востоку виноградниках, спускающихся по склонам гор Юра к озеру Невшатель. Послушайте материал нашего корреспондента в Женеве Игоря Седых.
Когда едешь в Невшатель, эта встреча каждый раз оказывается неожиданной. Дорога в этой части Швейцарии однообразна: справа берег обрывается к озеру, а слева бесконечно, по пологим склонам в предгорьях Юры тянутся виноградники. Асфальтная лента шоссе пересекает городки, похожие друг на друга как братья. Но вдруг в глаза бросается большое панно: «ШАМПАНЬ».
Первый раз я от удивления даже затормозил: куда же я заехал? Это же не Франция, да и за французской границей – Бургундия. А здесь – Шампань. Да, Шампань, но – Швейцарская: шестьсот жителей, традиционный автомагазин, бензоколонка, небольшая центральная площадь, сложившаяся явно без расчета на современные машины. Вдали старинный замок, и виноградники до горизонта. Вывески на домах гласят: винный погребок... винный погребок... винный погребок... Здесь делают вино, шампанское вино.
Сорок три виноградаря швейцарской Шампани ежегодно производят двести восемьдесят тысяч бутылок белого вина, пользующегося высокой репутацией у ценителей и хорошим спросом. На этикетках и пробках – герб Лозанны: одно из лучших в кантоне Во, шампанское с берегов озера Невшатель продавалось на знаменитом винном аукционе в Лозанне.
«Мы хотим, чтобы оно продавалось там и впредь», - сказал мне Альбер Бандере. Он возглавляет Комитет действий виноградарей швейцарской Шампани, вступивший в неравный бой с Шампанью французской.
У стороннего наблюдателя может возникнуть недоумение: а о чем, собственно говоря, здесь спорить, ведь Швейцарское шампанское совершенно не похоже на игристые вина французской Шампани. В швейцарской деревне делают традиционное сухое белое вино, тогда как во Франции шампанское – это скорее метод производства игристых вин. Да и по масштабам деревне у подножья Юры не по силам соревноваться с французской тезкой, которая выпускает почти триста миллионов бутылок в год – в тысячу с лишним раз больше!
И тем не менее, швейцарская Шампань не дает покоя французской. Еще в 1974 году Швейцария и Франция заключили договор о защите знаков происхождения, названий по месту производства и других географических наименований. Французы признали марки вин с берегов озера Невшатель, выпускаемых в соседних в Шампанью деревнях - «Bonvillars», «Concise», «Corcelles», «Grandson», «Orbes». Зато название «Champagne» французы оставили себе. Однако швейцарцы продолжали потихоньку выпускать свое вино, и через двадцать лет Межпрофессиональный комитет вин Шампани во Франции вынужден был напомнить деревне из кантона Во: «Название «Champagne» обозначает вина, произведенные в Шампани, и ни в коем случае не обозначает продукцию, производимую в швейцарской деревне под названием Шампань».
В прошлом году в этом споре была поставлена, казалось бы, последняя точка. Первого июня вступил в силу комплекс двусторонних соглашений между Швейцарией и Европейским союзом. Они окончательно утверждали права на марку «Champagne» за винами французской области, и швейцарцы получили два года на то, чтобы сменить марку.
Но мы не сдадимся, говорит Альбер Бандере. Мы даже можем поспорить за право первенства. Как свидетельствуют документы, виноград на берегах озера Невшатель выращивают уже более тысячи лет, а название общины Шампань впервые упоминается в тысяча двести тринадцатом году. Наверное, все же, традиции французских виноделов не менее давние, но в споре за право собственного имени годятся все аргументы. Тем более, что, как признает Альбер Бандере, если дело будет проиграно, швейцарские виноделы понесут убытки более чем в миллион франков – это около семисот тысяч евро в пересчете на единую европейскую валюту.
Швейцарские Шампанцы подали апелляцию в Европейский суд в Люксембурге. Они ходатайствуют о том, чтобы в соглашения между ЕС и Швейцарской Конфедерацией были внесены поправки, которые позволили бы им сохранить название общины на этикетках бутылок с вином. На ведение тяжбы собрано шестьдесят восемь тысяч франков – сорок шесть тысяч евро , - и для защиты интересов деревни наняли двух адвокатов.
Сам Альбер Бандере настроен оптимистично. «Мы убеждены, что победим, потому что просим применить принципы демократии, - говорит он. – Нельзя, чтобы в обществе сильный затыкал рот слабому».
По мнению экспертов, разбирательство в Европейском суде может затянуться на годы, и историю шампанского с берегов озера Невшатель еще нельзя считать законченной.
Любопытно, что все эти перипетии нисколько не поколебали проевропейские настроения швейцарской Шампани. Бандере говорит: «Что бы ни было, мы остаемся сторонниками единой Европы».
В аристократическом квартале Лондона Сент-Джеймс, через дорогу от официальной резиденции принца Чарльза, Сент-Джеймского дворца находится один из самых удивительных обувных магазинов британской столицы. В нем побывал наш корреспондент Джерри Миллер.
На отделанном под старину деревом фасаде красуются четыре золотые буквы «Лобб», а над ними три королевских эмблемы-гранта, знак того, что и королева, и ее супруг принц Филлип, и живущий по соседству принц Уэльский делают покупки именно здесь. И не только они. Вот уже 150 лет фирма «Джон Лобб, Сапожник» делает на заказ, вручную обувь для знаменитостей разных стран. На каждой странице огромного альбома, который открыл передо мной в своем кабинете праправнук основателя и сегодняшний глава фирмы Джон Хантер Лобб, вклеены по шесть картонных прямоугольников с контурами ступней сотен знаменитых людей, среди них - принцессы Дианы, и Франка Синатры, и Лоуренса Оливье, и Альфреда Хичкока, и Бернарда Шоу, и Федора Шаляпина.
На этих же кусочках картона от руки нанесено множество пометок – размеры, связанные с подъемом ступни, ноги у щиколоток, различиями между левой и правой ступнями, а также дата заказа и адрес для доставки готовой продукции. На контуре массивной ступни Шаляпина написано «13 марта 1915-ого года, 11 Кинг-стрит, Сент-Джеймс» – Шаляпин жил неподалеку от магазина «Лобб», когда заказал себе здесь пару обуви.
Основатель фирмы Джон Лобб, хромой мальчишка из Корнуолла, восточной части Англии, уехал искать счастья в Австралию в первой половине 19-ого века, в период «золотой лихорадки». Там он начал шить обувь для золотодобытчиков, среди прочего изобрел специальный пустотелый каблук для тайного выноса с приисков золотых самородков. Потом вернулся в Англию и в 1849-ом году открыл в Лондоне собственное дело.
«Джонн Лобб» - это не только магазин, но и мастерская, примерно половина процесса изготовления обуви проходит в этом же здании. На фирму работает около 50 сотрудников, половина – на дому, они приезжают сюда за материалами и инструкциями. Остальные, в том числе двое сыновей главы фирмы, трудятся, причем часто на виду у заказчиков, в самом магазине, на первом этаже, а также в многочисленных помещениях подземного этажа. Там же под землей на длинных стеллажах хранятся тысячи деревянных колодок клиентов прошлого и настоящего, так что при повторном заказе мерки снимать не нужно. В отдельной комнате подземелья в огромном шкафу по прозвищу «Букингемский дворец» хранится архив фирмы, книги регистрации заказов за последние 150 лет.
Почти все работники «Лобба» проходят обучение на самой же фирме – уж больно мастерство это редкое, в той же Великобритании есть лишь еще одна фирма занимающаяся исключительно ручным изготовлением обуви – «Фостер и Максвелл» - её магазин-мастерская на соседней с фирмой «Лобб» улице джентельменских магазинов Джермин-стрит. А в начале 20-ого века в одном лишь Лондоне подобных фирм было около сорока.
В «Лоббе» сохраняется четкое разделение труда между мастерами-обувщиками. Начинает работу «фиттер» - примерщик, внимательно и тщательно снимающий мерки с ноги клиента. За ним к процессу присоединяется «ласт-мэйкер» - изготовитель деревянных колодок, вырезающий и доводящий /рашпер??/ рашпилями и напильниками колодки для правой и левой ног. Дальше очередь «кликера» - закройщика, подбирающего и с помощью колодок выкраивающего восемь кусков кожи, из которых позднее «клозер» сметывает и сшивает верхнюю часть ботинка. Далее за дело берется «мэйкер», соединяющий верх с подошвой, а «полишер» отделывает поверхность уже готового шедевра обувного дела. Весь процесс изготовления одной пары обуви занимает порой несколько месяцев.
Хотя стоимость средней пары обуви «Лобба» баснословно высока – около 3.500 евро, а фасоны довольно старомодные – до сих пор фирма следует в основном образцам 20-ых и 30-ых годов прошлого века - клиентов у фирмы хоть отбавляй. Сотрудники-примерщики разъезжают и принимают заказы в таких странах как США, Япония, Швейцария и даже Италия – а эта страна известна высоким качеством обуви, так что, казалось бы, итальянцев иностранной обувью не удивишь. Понятно, что большинство клиентов «Лобба» – люди среднего возраста и старше, но есть и молодежь, имеющая средства и хорошо понимающая, насколько приятна на ноге обувь, изготовленная специально для вас, на ваш вкус и из кожи вашего любимого цвета.
Вот, что такое настоящая обувь, которая на самом деле сидит по ноге. Но только простым смертным она не по карману. А жаль...