Мигранты изменяют немецкий язык

Влияние мигрантов на развитие немецкого языка изучает профессор славистики Лейпцигского университета Уве Хинрихс (Uwe Hinrichs). Но вот проблема: в Лейпциге мигранты составляют значительно меньше десяти процентов населения. А в столице это каждый четвертый. Поэтому свои исследования профессор Хинрихс проводит и в Берлине.

Забыл артикль, падежей припомнил только два

Мигранты, даже если они старательно учат немецкий язык, делают ошибки. Ничего удивительного: ведь немецкий - язык не простой. Но самые расхожие ошибки постепенно перенимают и носители языка - коренные немцы. К такому выводу приходит профессор Хинрихс, поясняя, что речь идет, прежде всего, об устной речи.

Первая проблема - артикли. В русском и турецком, например, их вообще нет. Ну как мигрантам из этих стран приучиться различать определенный и неопределенный артикли, да еще знать, какого рода артикль употреблять в том или ином случае. Вот, например, слово "солнце" по-русски - среднего рода, а по-немецки - женского. А "луна" по-немецки - мужского рода. Вот и путают мигранты артикли или вовсе их опускают. А тут еще язык эсэмэсок и социальных сетей. Там и немцы уже сознательно опускают артикли - краткости ради.

Другая морока - с падежами. В немецком их четыре: именительный, родительный, дательный и винительный. В русском - шесть, в польском или хорватском - даже семь. А вот в английском или французском они вообще никакой роли не играют. Профессор Хинрихс констатирует: "Мигранты путают падежи или вообще опускают падежные окончания". Вот так падежи теряют значение, употребляются все реже. Например, мигранты из Турции часто употребляют дательный вместо родительного.

"Ты райзу уже забỳхал?"

Не поняли? Reise - это "поездка", buchen - "заказать". Так зачастую и говорят мигранты из России. Берем немецкий корень, лепим к нему русские суффиксы и окончания. Вот и получается вместо "ты уже поездку заказал?" "ты райзу уже забỳхал?" Или вот, например, "я забыла пилю взять". Это означает "я забыла таблетку принять". Pille - это по-немецки "таблетка", а nehmen - глагол "брать".

"Подобная тарабарщина типична для молодежных групп в таких крупных городах, как Франкфурт-на-Майне или Дюссельдорф. Они перепрыгивают из турецкого или русского в немецкий и обратно. Чем больше смешения языков, тем больше грамматических ошибок", - отмечает профессор Хинрихс.

Лингвист и культуролог Харальд Харман (Harald Haarmann) - автор более чем 40 книг о развитии языков и влиянии других культур на их эволюцию. Он тоже считает, что "вполне логично искать корни перемен в речевых навыках мигрантов". Они по определенным каналам попадают и в обиходный немецкий язык. Что это за каналы? Прежде всего, школы, особенно в тех районах, где проживают преимущественно мигранты. Учителя могут с этим бороться, но школьный двор и улица оказываются сильнее. Вот и начинают молодые немцы опускать артикли, путать падежи, вставлять турецкие или русские словечки.

"Лягушки предвещают закат языковой культуры"

Шквал критики обрушился на профессора Хинрихса, когда он публиковал свои тезисы. Его объявили "могильщиком родного языка". Или леваком, который "рисует приукрашенную картину мультикультурной Германии". Но, по словам профессора, он лишь фиксирует реальные изменения. Не было в истории языка, который не претерпел бы изменений под влиянием языков мигрантов. "Так было в Римской империи, так было в Англии, почему же Германия должна стать исключением?"

А Харальд Харман приводит в защиту коллеги такой аргумент: "Не стоит прислушиваться к лягушками, которые сидят в болоте, жалуются на непреодолимые проблемы с иностранцами, и предвещают закат немецкой языковой культуры. Пусть себе квакают, они дальше своего болота ничего не видят".

Действительно, почему бы не рассматривать перемены в языке как потенциал для творчества? Почему не рассматривать структурные изменения языка в сторону упрощения как преимущество? "Те, кто лет через 30 или 40 будут учить немецкий язык, скорее всего, будут иметь дело с меньшим количеством падежей", - предвещает профессор Хинрихс. Перспектива, которая наверняка порадует не только мигрантов, но и немецких школьников.