Шпионы в отставке. Часть 2
Мы продолжаем знакомить вас с вышедшей в издательстве «Hohenheim» книгой Клауса Белинга «Kundschafter a. D.» – «Разведчики в отставке». Её автор – историк и публицист, много лет проработавший во внешнеполитическом ведомстве ГДР, рассказывает о развале внешней разведки ГДР и о том, что произошло после воссоединения Германии с её кадровыми сотрудниками и агентами, работавшими на Западе. А их было немало: двести тысяч кадровых сотрудников «штази» (так называли гэдэровское МГБ), десятки тысяч стукачей внутри страны и около трёх тысяч шпионов на Западе.
Как вообще могло получиться, что столь многочисленное, всесильное и всезнающее (во всяком случае, такая у него была репутация) Министерство госбезопасности ГДР перестало существовать буквально в одночасье? Почему оно сдалось без боя? Для чего же тогда в течение сорока лет вербовались агенты и стукачи, тщательно собиралась секретная информация и компромат, которые подшивались в персональные досье, занимавшие, в общей сложности, 180 километров архивных полок? Уже сама по себе бесславная кончина ГДР позволяет сделать весьма нелестный вывод об эффективности «штази».
В последние месяцы существования Берлинской Стены сотни тысяч человек бежали из Восточной Германии, а потом, образно говоря, сбежала, прорвав Стену, и вся страна, присоединившись к ФРГ. Битва с классовым врагом была проиграна вчистую. Полезность «бойцов невидимого фронта» оказалась нулевой. Весь колоссальный аппарат госбезопасности со всей добытой на Западе секретной информацией, так же, как и вся восточногерманская армия со всеми её танками, самолётами и ракетами, не смогли спасти режим, который их кормил. В последние годы существования ГДР на армию тратилось в полтора раза больше, чем на нужды детских садов, школ и вузов. И что толку?
Но и если говорить о конкретных операциях внешней разведки ГДР, то их эффективность окажется весьма относительной, – подчёркивает в своей книге Клаус Белинг. То, что, на первый взгляд, можно отнести к успехам восточногерманских чекистов (например, внедрение знаменитого Гюнтера Гийома, ставшего со временем личным референтом канцлера ФРГ Вилли Бранда), на самом деле часто оборачивалось крупными неудачами. Так, например, разоблачение Гийома привело к отставке Вилли Брандта – самого, если можно так выразиться, «прогээдэровского» канцлера ФРГ. Сменивший его Гельмут Шмидт проводил куда более жёсткую внешнюю политику. Автор книги «Разведчики в отставке» считает также, что о неэффективности «штази» можно говорить не только, так сказать, с исторической точки зрения, но и с точки зрения профессиональной. Сама по себе добытая разведкой информация – лишь сырьё. Оно нуждается в обработке. То есть факты надо оценить, проанализировать и сделать из них соответствующие выводы. Так вот: аналитическая работа велась во внешней разведке ГДР (если судить, во всяком случае, по выводам и рекомендациям «штази», которые предназначались для руководства) на чрезвычайно низком уровне. Причины просты. Выводы и рекомендации пресловутых «асов» гэдээровского шпионажа были продиктованы прежде всего идеологическими мотивами и порою совершенно искажали реальное положение дел. С одной стороны, опасность западного шпионажа всячески преувеличивали (чтобы лишний раз показать собственную полезность), а, с другой, – слишком оптимистически (оптимистически для ГДР) оценивали ситуацию: мол, капитализм вот–вот развалится, и социализм победит. Между прочим, и в КГБ было точно так же. Ветеран советской внешней разведки Михаил Любимов так говорил об этом: «Попробуйте, если вы начальник разведки, прямо доложить представителям верховной власти информацию, которая расходится с их взглядами, – сразу лишитесь своего поста! Отсюда – субъективизм, основанный на дозированности неприятных сведений».
Чем занимаются сейчас отставные «бойцы невидимого фронта»? Один из бывших генералов «штази» руководит домоуправлением в восточногерманском городе Коттбус, другой, генерал–майор Энгельгард, окончив курсы переквалификации, работает в бюро путешествий в Берлине, несколько полковников работают частными детективами в крупных магазинах стройматериалов и патрулируют железнодорожные вокзалы... Бывший гэдээровский шпион Райнер Рупп, передававший «штази» секретную информацию из брюссельской штаб–квартиры НАТО (мы подробно рассказывали о нём в предыдущей передаче), ещё находясь в тюрьме, стал подрабатывать в аппарате одного из депутатов Бундестага (парламента ФРГ) от Партии демократического социализма – наследницы правившей в ГДР компартии. У Руппа был облегчённый режим заключения, то есть он обязан был лишь ночевать в тюрьме, а всё остальное время готовил обзоры иностранной печати для упомянутого депутата. В конце концов, дело кончилось скандалом, и спикер Бундестага (между прочим, один из лидеров мирной революции в ГДР) запретил своей властью бывшему агенту госбезопасности появляться в стенах парламента. Позже Рупп сам попытался в одной из федеральных земель стать депутатом от коммунистической фракции ПДС. Но делегаты съезда с треском провалили его кандидатуру.
Неделю назад, в предыдущем выпуске «Читального зала», шла речь и о Габриеле Гаст, которая много лет работала в Bundesnachrichtendienst – западногерманской внешней разведке (она была ведущим аналитиком отдела, занимавшегося Советским Союзом), одновременно являясь агентом «штази». Её завербовал ещё в конце шестидесятых годов офицер гэдээровской госбезопасности, ставший её любовником и связником. Много позже, после объединения Германии, когда Габриеле Гаст находилась уже под следствием, она узнала, что «Карличек» (так ласково она называла своего друга) лишь старательно играл свою роль, не больше, педантично фиксируя в своих донесениях все её привычки, слабости и предпочтения – в том числе и самого интимного свойства. В отличие от Габриеле Гаст, он остался на свободе: бывшие граждане ГДР, работавшие в министерстве госбезопасности, по закону не несут ответственности по статьям «шпионаж» и «измена родине». По той же причине лишь свидетелями выступали на судебных процессах и так называемые «Ромео» – сотрудники «штази», соблазнявшие одиноких секретарш, которые работали в министерствах и штаб–квартирах политических партий ФРГ, и потом вербовавшие их. Генерал–полковник МГБ Маркус Вольф, долгое время возглавлявший службу внешней разведки ГДР, создал даже специальную школу для подготовки этих «Ромео».
Судьба самого Маркуса Вольфа тоже весьма примечательна. Генерал–полковник Вольф ушёл в отставку ещё до мирной революции в ГДР. После падения Берлинской Стены пытался завоевать симпатии демонстрантов, выступавших за демократизацию страны, но был так освистан на одном митингов, что больше подобных попыток не делал. В канун объединения Германии Маркус Вольф бежал в Москву, откуда бы, наверное, и не вернулся, если бы не поражение августовского путча 91–го года. В 93–ем Вольфа судили и приговорили к шести годам тюрьмы. Отставной генерал–полковник «штази» назвал приговор «абсурдным» и пошёл по инстанциям. Он требовал того, чтобы его судили не по законам объединённой Германии, а по законам уже не существовавшей ГДР. В конце концов, Конституционный суд Германии признал, что за измену родине Вольфа осудили неправильно. Бывший глава внешней разведки ГДР ликовал. Но всё произошло буквально по поговорке: за что боролся, за то и напоролся. Маркус Вольф не подумал, что по восточногерманским законам, в отличие от западногерманских, которые он не признавал, ещё не истёк срок давности по таким преступлениям, как незаконное лишение свободы, похищение и нанесение тяжких телесных повреждений. И его судили во второй раз – уже не за шпионаж, а за то, что организовывал в своё время похищение бежавшего на Запад сотрудника «штази». И хотя приговор переквалифицировали на условный, а в тюрьме Вольфу не пришлось сидеть, он всё равно считает себя жертвой политических преследований. Сейчас живёт в Берлине и пишет мемуары. Две из его книг переведены на русский язык и изданы в России.
Маркус Вольф любит говорить об «охоте на ведьм», которая якобы велась после развала ГДР в объединённой Германии, о суровой «мести победителей» и о том, что из восточногерманских разведчиков сделали козлов отпущения. Говорил об этом и по российскому телевидению. Но давайте посмотрим на факты. В книге «Разведчики в отставке» приведена такая статистика. После падения Берлинской стены в Германии было заведено более пяти с половиной тысяч уголовных дел по обвинениям, связанным со шпионажем. По ним проходило около семи тысяч кадровых сотрудников, агентов, курьеров и связников внешней разведки ГДР. Четыре тысячи подозреваемых – бывшие граждане ГДР. Из этих дел только ничтожная часть была, в конце концов, передана в суд. Только 23–х человек осудили. Причём, двадцать из них получили условное наказание (в том числе и Маркус Вольф). И лишь троим пришлось сесть в тюрьму. Троим! Причём посадили их не за шпионаж, а за «сопутствующие» преступления – например, за покушение на убийство. Ну, о какой «охоте на ведьм» тут может идти речь! Правда, бывших сотрудников «штази» не берут на государственную службу, но на любую фирму, в любое издательство, в банк, на завод, наконец, они могут устроиться совершенно свободно.
Между прочим, агентам внешней разведки ГДР, завербованным на Западе, пришлось гораздо хуже. Ведь их, в отличие от сотрудников «штази», можно судить за измену родине. Из трёх тысяч граждан ФРГ – бывших шпионов – осуждено примерно 250 человек. Но лишь пятьдесят получили серьёзные, по немецким понятиям, сроки: от двух до двенадцати лет.
Это, если хотите, своеобразный юридический итог истории немецко–немецкого шпионажа. Осталось одно–единственное ещё незакрытое уголовное дело – дело одного из бывших руководителей западногерманской контрразведки Ханса–Йоахима Тидге.
Когда в ноябре 89–го года пала Берлинская стена, стремительные перемены в ГДР бурно обсуждались и в богатом восточноберлинском районе Каролиненхоф. Здесь стояли по соседству аккуратные особнячки, в которых жили популярные телеведущие, известные учёные и тому подобная солидная публика. Когда шли споры о будущем ГДР, добродушный пятидесятилетний толстяк с приятным лицом, которого все знали как профессора Фишера, предпочитал отмалчиваться. Никто из соседей и представления не имел о том, что научная карьера «профессора Фишера» началась совсем недавно. На самом деле его звали Ханс–Йоахим Тидге, и до 85–го года он был одним из руководителей западногерманской контрразведки. Карьеру сделал тем более поразительную, что страшно много пил и постоянно попадал в какие–то скандалы. В конце концов, влез в долги, пропил всё, что только можно было пропить, и гэдээровские чекисты взяли его, что называется, голыми руками. Оказавшийся в безвыходном положении Тидге не нашёл ничего лучшего, как перебежать в ГДР. Он выдал «штази» всех западногерманских агентов в Восточной Германии (а знал он очень многих), выдал их связников, подробно рассказал о методах работы контрразведки ФРГ (например, о системе контроля в аэропортах и приёмах выявления гэдээровских шпионов), передал ценнейшую информацию технического характера (о том, как проверяется корреспонденция подозреваемых, по каким признакам можно узнать автомашины сотрудников контрразведки, ведущих слежку, и так далее). После того, как пала Берлинская Стена, Тидге недолго оставался в Германии. Он бежал снова – на этот раз в Советский Союз. С тех пор живёт в Москве – под опекой сначала КГБ, а теперь СВР (службы внешней разведки России). Возвращаться пока не собирается: в Германии его ждёт ордер на арест. Он обвиняется в измене родине. По немецким законам срок давности истекает в таком случае летом 2005–го года. После этого, Тидге, возможно, вернётся в Германию, где живут его дочери и внуки.
Клаус Белинг очень увлекательно описывает в своей книге встречу с Тидге в Москве. Он описывает хорошо одетого пенсионера: меховая шапка (встреча произошла зимой), большие очки в толстой тёмной оправе... Встреча произошла в старинном, недавно отремонтированном и покрашенном бледно–розовой краской особняке с колоннами у входа, находящемся в центре Москвы. Тидге (сегодня он называет себя Ганс Оттович и носит, конечно, другую фамилию) живёт, разумеется, где–то в другом месте. Особняк – это место конспиративных встреч или представительское здание, принадлежащее российским спецслужбам. Круг общения Тидге и его жены Бригитты очень мал: несколько пенсионеров, знающих немецкий язык. «Мой русский язык очень слаб, если не сказать – находится в зачаточном состоянии», – признаётся Тидге. За четырнадцать лет он так и не сумел выучить русский. Зато, похоже, излечился от алкоголизма. Но существенно похудеть ему так и не удалось. Всему виной блины с клюквенным вареньем и конфеты «Мишка» косолапый, к которым Тигде шпион–перебежчик пристрастился в Москве. Все письма, которые он пишет родным в Германию, проходят цензуру СВР. Выехать из Москвы без согласования со Службой внешней разведки России он тоже не может. Но связи с Германией не теряет. Речь идёт не только о переписке с детьми и внуками. Тидге читает немецкие газеты и журналы, установил «тарелку» на крыше, чтобы смотреть немецкое телевидение. Сокрушается по поводу очередной неудачи футбольного клуба «Кёльн», за который всегда болел: «Кёльн» вылетает в этом году из высшей лиги. Написал книгу, которая так и называется – «Перебежчик». Но полностью получить за неё гонорар всё равно не сможет: по иску Ведомства по охране конституции (контрразведки ФРГ) с него должны взыскать около ста тысяч евро (такой ущерб он нанёс западногерманским спецслужбам).