Что немцы пьют охотнее пива?
Сегодняшняя передача посвящена исключительно немцам. Точнее говоря, трём устойчивым стереотипам, которые относятся к немецкому национальному характеру, к представлениям о немецком менталитете и немецком образе жизни. Почти о каждом народе у соседей, ближних и дальних, создались определённые штампы. Какие-то из них действительно соответствуют действительности. Например, считается, что немцы лишены чувства юмора. Ну, если и не лишены начисто, то юмор у немцев, по моему личному мнению, как бы это сказать поделикатней, тяжеловатый… Немцы вообще народ очень серьёзный, ну, прямо жуть какой серьёзный. Однако это ведь оборотная сторона медали. Так же серьёзно немцы, как правило, относятся к своим обязанностям, к своему и чужому труду. Издавна за Германией закрепилась репутация (кстати говоря, тоже соответствующая действительности) одной из самых успешных стран-экспортёров в мире. Идёт ли речь о станках или автомобилях, о бытовой технике или лекарствах, - надпись «Made in Germany» является гарантией качества. Но в 21-м веке всё важнее становятся не промышленные товары, а сервис – в самом широком смысле этого слова. К сервису относят, в частности, также профессиональное обучение и повышение профессиональной квалификации. Эксперты оценивают общий оборот мирового рынка профтехобразования более, чем в два триллиона американских долларов. «Made in Germany» и в этой области могло бы оцениваться как знак качества. Могло бы…
Для того, чтобы достичь успеха, необходимо время и терпение. В этом убеждён Эрик Свела, директор Международной академии управления и экономики. Она находится в городке Вольфенбюттель, в Нижней Саксонии и является частной, коммерческой профессиональной школой высокого уровня. Уже в течение трёх лет за тысячи километров от нижнесаксонской провинции, в Китае, Академия обучает менеджеров и бизнесменов. Причём, как подчеркивает Свела, не дублируя при этом немецкие формы обучения.
«Мы ведём обучение на другом языке и по совершенно другой системе, чем это делаем в Германии. Классического для нас чередования теоретических и практических занятий в Китае нет, поэтому мы изменили структуру. Слушатели проходят длительную практику под руководством кураторов на фирмах и промышленных предприятиях. Для этого сначала надо было найти подходящих кураторов. Финансировать практику и повышение квалификации китайские предприятия и фирмы тоже не привыкли и не хотят. В общем, надо прилагать просто невероятные усилия для того, чтобы давать людям в Китае такое же образование, которое мы даём в Германии. Это удаётся только тогда, когда с нами сотрудничают крупные фирмы».
Полмиллиона евро инвестировала Академия, обучая будущих китайских тренеров и кураторов и оплачивая лицензии, дающие право на признание диплома Академии в Китае. Уже в этом году затраты должны окупиться. Ведь спрос на профессиональные руководящие кадры в Китае очень высок. Особенно остро нуждаются в специалистах (в том числе – в менеджерах среднего звена) немецкие концерны, которые открывают в Китае свои производства.
«Они работают уже во всех отраслях. И везде требуются в огромных количествах квалифицированные специалисты, руководящие работники».
Сфера профессионального обучения давно уже стала важным экономическим фактором. Сюзанна Бургер из министерства образования и науки подчёркивает коммерческую значимость отрасли:
«Если вы посмотрите на экспортную статистику Австралии, то увидите, что экспорт услуг в сфере образования – второй по важности фактор. В Соединённых Штатах Америки он занимает пятое место. Германия проиграла бы, если бы не пыталась занять на мировом рынке профессионального обучения подобающее её репутации и уровню место».
В Германии существует около 40 тысяч средних специальных и высших учебных заведений, профессиональных школ и так далее. Но пока не больше десяти процентов из них вышли на зарубежные рынки. Поэтому в немецкой экспортной статистике статьи «Экспорт услуг в области образования» вообще нет. Правительство ФРГ хотело бы изменить ситуацию, и пять лет назад разработало специальную программу. Она предусматривает, среди прочего, бюджетное финансирование в размере около миллиона евро в год. Специальные стипендии выделили также некоторые крупные немецкие концерны (в частности, БМВ и «Дегусса»), а также Союз немецких автомобилестроительных компаний. Разумеется, это только начало. Но немецкие фирмы и министерство образования и науки настроены оптимистично. Ощутимые успехи уже есть. Скажем, если всего несколько лет назад немецкие проекты составляли в Египте около 40 процентов всех проектов в области профтехобразования, то сейчас это почти 90 процентов. Алла Эцц из германо-египетской торгово-промышленной палаты объясняет, почему:
«У людей, живущих в нашей части света, Германия ассоциируется, прежде всего, с высоким качеством продукции. Не только машин, промышленных товаров и так далее, но и с высоким качеством обучения».
Ассоциации, добавлю я, конечно, вещь хорошая, но и практическое подтверждение их, как в США или в Австралии, являющимися мировыми лидерами в области экспорта образования, тоже не повредило бы.
Ну, а теперь о другом связанном с немцами стереотипе. Считается, что они скуповаты. Но, наверное, немногие знают, что немцы намного больше жителей других европейских стран жертвуют на благотворительные нужды.
Многие из вас, если летали в отпуск за границу, наверняка, обращали внимание в аэропортах на огромные пластмассовые прозрачные ящики (особенно часто их можно увидеть как раз в крупных международных аэропортах). В этих ящиках – деньги: бумажные купюры, монеты, самого разного достоинства и из самых разных стран. Обычно на таком ящике, на самом видном месте – логотип благотворительной организации, для которой предназначены деньги: красный крест или, скажем, синенький человечек ЮНИСЕФ - детской организации ООН. Бывает, что указано также, на какой конкретно проект собираются деньги – на детские дома в Колумбии, водоочистные станции в Эфиопии, для жертв землетрясения или военных беженцев. У многих туристов, возвращающихся домой из отпуска, остаётся медная и серебряная мелочь тех стран, где отдыхали. А монеты в иностранной валюте практически ни в одном банке не обменивают. Ради мелких бумажных купюр также нет смысла специально идти в банк. Пожертвовать их на благое дело – лучший способ избавиться от этих денег. И в пластмассовых ящиках в аэропортах накапливаются немалые суммы. Но что происходит потом с этими деньгами? Ведь их надо же рассортировать по странам, а потом как-то (чаще всего в этих самых странах) обменять на «ходовую» валюту – евро, доллары, швейцарские франки… Только потом можно финансировать благотворительные проекты.
В Европе есть одна-единственная крупная фирма, которая этим занимается - «Койн Кампани». И находится она совсем недалеко от Бонна, где расположена «Немецкая волна», - в городе Ахене.
Куда ни посмотришь – везде монеты. Большие, маленькие, медные, серебряные, золотые, круглые, квадратные, с дырками посередине… В сортировочном зале фирмы «Койн Кампани» стоят ящики и ящички с деньгами, абсолютно бесполезными в Германии. Ими нельзя расплатиться (это иностранная валюта), и менять их в обычном банке не меняют. В месяц через руки восьми сортировщиц проходит около 50 тонн мелочи.
«Я беру новый мешочек с монетами, высыпаю на стол, потом сортирую по странам».
Хьюла Шарач ловко выуживает из пятикилограммовой горки мелочи монеты и бросает их в один из стоящих рядом красных пластмассовых ящичков. Их всего штук тридцать. Почти каждый предназначен для определённой страны, лишь немногие – для целых регионов (обычно, так сказать, экзотических).
«Я обычно смотрю, монет какой страны в новой партии больше, и начинаю с них. Вот в этом мешочке больше всего немецких марок. Но это бывает, конечно, по-разному».
Немецкие марки больше не являются официальной денежной единицей Германии. Их заменил евро. Правда, в Германии по-прежнему без всяких ограничений обменивают марки – в том числе и монеты, но делают это только центральные банки федеральных земель. А в некоторых других странах Европейского Союза, которые перешли на евро, старая валюта уже не обменивается. Исполнительный директор фирмы «Койн Кампани» Маринус Ласс объясняет:
«Есть страны, в которых срок, установленный для обмена прежней валюты на евро, уже прошел. Это Франция, Бельгия, Люксембург, Португалия и Греция. Их старые монеты идут на переплавку».
Такие монеты сортировщицы бросают в специальное белое пластмассовое ведёрко. Но не они, а похожие друг на друга монеты разных стран создают бОльшие трудности, - говорит Хьюла Шарач:
«Это, как правило, монеты арабских стран, например, Ирана и Ирака. Для этого у нас есть специальный каталог монет, с которым мы всегда работаем, когда есть сомнения».
Заказчики фирмы «Койн Кампани» - главным образом, благотворительные организации и гуманитарные инициативы, которые получают пожертвования в валюте разных стран. Это, например, мелочь, которую туристы, возвращающиеся из отпуска, оставляют в специальных ящиках, установленных в международных аэропортах. Но почему они сами не обменивают эти деньги?
«Если собранных монет – всего несколько тонн в год, то затраты не окупаются. Представьте, что вам надо обменять, например, австралийскую мелочь. Одна только двадцатикилограммовая посылка в Австралию стоит 80 евро. О рентабельности можно говорить только тогда, когда сортируешь и обмениваешь каждый год 50, 60 или сто тонн монет. Столько в Германии не собирает никто».
Поэтому благотворительные организации и обращаются к помощи ахенской фирмы. Она сортирует и обменивает до шестисот тонн монет в год. Ходовая валюта обменивается сразу, экзотическая порою лежит в сейфах «Койн Кампани» несколько месяцев – до тех пор, пока соберётся достаточное количество. Но для клиентов фирмы никакой разницы нет. Самое позднее спустя три месяца после того, как они отправляют неотсортированную «россыпь» в Ахен, заказчики получают евро, доллары или швейцарские франки, в которые эта «россыпь» переводится по официальным обменным курсам. «Койн Кампани» берёт за работу от пяти до тридцати процентов общей суммы. Это зависит, в первую очередь, от клиента (постоянным – большая скидка) и от денежной массы заказа (потому что чем больше монет, тем выше рентабельность).
Фирма «Койн Кампани» обменивает даже валюту тех стран, которой вообще-то за пределами этих самых стран быть не должно. Маринус Ласс с гордостью говорит:
«Есть страны, которые запрещают как вывоз валюты, так и ввоз. Особые правила существуют, например, в Тунисе и Марокко. В других государствах есть жёсткие ограничения – как, скажем в Египте. Максимум пять тысяч египетских фунтов можно ввозить в Египет. В таких случаях нам приходится искать особые формы обмена денег. И мы их находим».
Как именно выглядят эти «особые формы валютного обмена», исполнительный директор «Койн Кампани» не говорит. «Секрет фирмы», - отвечает он.
И завершит сегодняшнюю передачу ещё один немецкий стереотип – точнее говоря, его разоблачение. Что пьют немцы охотнее всего на свете? Ну, конечно, пиво, - ответит каждый. И ошибётся. Чаще, чем пиво, чаще, чем вино, чаще, чем минеральную воду, немцы пьют кофе. Четыре миллиарда евро составил в прошлом году оборот немецких оптовых торговцев кофе и фирм-импортёров.
Гремит старая жаровня, на которой поджариваются кофейные зёрна. Запах – восхитительный. Томас Штюльке из гамбургского Музея кофе, разливая душистый напиток в тонкие белые чашки, рассказывает, что полвека назад эта жаровня принадлежала одному из трёхсот гамбургских предпринимателей, которые зарабатывали расфасовкой и обжаркой зерен, мололи и продавали кофе. Стоил этот ароматный и тонизирующий напиток дорого, и немцы пили его никак не каждый день. Сегодня всё уже обстоит совершенно иначе. Кофе давно перестал быть предметом роскоши, им торгуют на мировых рынках в объёмах, с которыми может соперничать разве что нефть. В старую жаровню, стоящую в Музее кофе, можно загрузить максимум три килограмма зерён, тогда как сегодня немецкая кофейная промышленность обжаривает и перемалывает в год до полумиллиона тонн. Причем, главным образом, речь идёт здесь о дешёвом кофе, который готовят в домашних кофеварках-«капельницах», как их называют профессионалы. Но председатель отраслевого союза Хольгер Прайбиш, уверяет, что немцы всё охотнее отдают предпочтения более дорогим способам приготовления кофе: эспрессо, капуччино, латте… 28 процентов немцев предпочитает именно эти виды кофе. Для них, как подчеркивает Прайбиш, кофе – больше, чем просто ежедневный бодрящий напиток.
Это подтверждает и Штефани Хоффман, которая работает барменшей в одной из берлинских кофеен.
«Мы не просто подаем чашечки с кофе. Мы каждую порцию каппучино и бокал с латте стараемся украсить как произведение искусства. Бывает, что посетители сами заказывают. Какая-то пара просит: пусть будут сердечки, кто-то хочет – цветок… Люди не просто выпивают свой кофе и уходят. Их запросы растут».
Такой рост запросов любителей кофе благотворно сказывается на странах, выращивающих сырой кофе, - таких, например, как Гватемала. Там растет арабика. Германия является третьим по величине импортёром гватемальской арабики – после США и Японии.
Между прочим, сами жители Гватемалы тоже с удовольствием пьют кофе. Но заваривают его так крепко, что у европейцев дыхание бы свело. Правда, добавляют туда очень много сахара – чтобы вкус не был слишком горьким.
После такого сочного рассказа о немецких любителях кофе мне тоже захотелось выпить чашечку. Что я сейчас, после передачи, и сделаю.