1. Перейти к содержанию
  2. Перейти к главному меню
  3. К другим проектам DW

Представителей Human Rights Watch в России могут просто замотать по инстанциям

Беседовал Вячеслав Юрин, Бонн18 октября 2006 г.

С ужесточением государственного контроля за деятельностью иностранных некоммерческих организаций в России «мы будем заниматься самоотчетностью, а не работой». Интервью DW-RADIO.

https://p.dw.com/p/9GMo
Фото: dw-tv

18 октября, истек срок, к которому филиалы в России иностранных неправительственных – или как еще говорят, некоммерческих – организаций должны были представить в соответствующие ведомства документы на перерегистрацию. Таковы требования нового российского закона о НКО, ужесточающего государственный контроль за деятельностью таких организаций. Для них появилась новая форма отчетности и дополнительные требования при регистрации. Российские НПО живут по этим правилам уже около полугода, теперь – очередь за иностранными. Но представители и тех, и других сообщают о том, что бюрократы чинят на их пути всевозможные препятствия. Много остается и неясностей. Так, в среду 18 октября вдруг стало известно, что срок подачи документов может быть продлен, на сколько – пока не известно. Представительства иностранных НПО, не успевших зарегистрироваться, немедленному закрытию не подлежат, хотя и лишены права продолжать свою деятельность до того, пока не пройдут регистрацию. Со всеми этими проблемами столкнулись и представительства немецких НПО в России.

Human Rights Watch Logo

Вот что нам рассказали в иностранной правозащитной организации Human Rights Watch. Заместитель главы ее московского представительства Александр Петров на наш вопрос о возникновении проблем при регистрации ответил:

- С проблемами мы уже сталкиваемся. И, скорее всего, с завтрашнего дня работа организации будет приостановлена: мы должны будем ждать, пока нас включат в реестр представительств иностранных НКО, работающих в России. Проблемы такого рода коснутся всех организаций, которые работают в России, но еще не включены в реестр мы остаемся юридическим лицом, то есть, слава богу, у нас не замораживают счета и не закрывают офисы, но все действия, формы работы будут приостановлены. Это означает, что мы, скажем, не будем заниматься исследовательской работой, мы не сможем давать интервью для средств массовой информации, мы не сможем принимать участие во всякого рода мероприятиях типа «круглых столов», обсуждений и т.д. – в ожидании того, когда нас включат в реестр.

- А насколько велика вероятность того, что в реестр вашу организацию рано или поздно включат?

- Я думаю, что вероятность того, что нас включат в реестр, довольно велика, поскольку при приеме документов обращают внимание на формальные моменты. Другое дело, что этих формальных моментов огромное количество. У нас ушло очень много времени на то, чтобы собрать сведения о наших учредителях. Сведения эти были довольно детальными. Люди в течение лета были в отпусках, довольно сложно было найти кого-то, кто-то не сразу ответил на наши запросы. С другой стороны, передача такой информации в Россию всегда предполагает опасность раскрытия этой информации для всеобщего пользования. Мы прекрасно помним такой случай, когда си-ди-ромы со списками вкладчиков банков или людьми, которые не платят налоги, появлялись на ближайших рынках или на ближайшем углу. Я уже не говорю о том, что наш устав, который был зарегистрирован здесь, в России, на русском языке и неоднократно регистрировался, нужно было перевести на английский язык, потом сделать официальный перевод с английского языка на русский – здесь, на территории России, заверить его у нотариуса… И вот такие глупости заняли довольно много времени. И я бы сказал, что эта регистрация – не то чтобы некий барьер, через который нужно перепрыгнуть, чтобы дальше жить спокойно. К сожалению, складывается впечатление, что это лишь начало долгого сложного подъема в гору, потому что на отчетность организации накладываются дополнительные и очень серьезные требования – как на финансовую отчетность, так и на отчетность по существу, что называется: чем мы занимались, какими проектами. Мы все эти проекты должны будум в следующем году представлять в ту же самую регистрационную палату. С какими-то проектами она может не согласиться, запретить, потому что они противоречат неким принципам, относящимся к безопасности Российской Федерации – ну, и так далее. Я просто боюсь думать о том, что начнется после того, как мы получим регистрацию, потому что наш маленький штат будет загружен этой отчетностью еще больше, чем раньше, и мы будем заниматься самоотчетностью, а не работой.