О проблемах атомного оружия в Иране
Иран продолжает оставаться крупнейшим государством - спонсором террора. Режим рвётся к ядерному оружию и подавляет свой народ, заслуживающий свободы. Вместе с нашими европейскими союзниками мы работаем над тем, как убедить иранский режим в необходимости отказаться от реализации программы обогащения урана и переработки плутония, а так же от поддержки терроризма.
Заявил на днях президент Буш в речи о положении нации. Но насколько доказаны "ядерные" обвинения США? Насколько "европейские союзники" (ЕС и МАГАТЭ) на самом деле поддерживают линию США? (последние два года не раз были основания сомневаться в этом) И какова роль России в создании иранского ядерного комплекса? Вот три вопроса, которые стоят перед нами сегодня. О сложной ситуации в самом Иране и о его связи с терроризмом мы поговорим как-нибудь в другой раз.
Летом 2004 года "большая восьмерка" в Эвиане заявила, что ядерная программа Ирана повышает риск распространения ядерного оружия, и "самым решительным образом поддержала идею всеобъемлющей проверки ядерной программы этой страны специалистами МАГАТЭ". Таким образом впервые за 20 лет было заявлено, что и США, и Россия, и Евросоюз едины в понимании опасности, исходящей от иранской ядерной программы, и стоят на стороне МАГАТЭ, которое давно уже (выполняя свой устав), но почти безуспешно пытается получить доступ к ядерным секретам Ирана. Единственным рычагом воздействия МАГАТЭ на Иран является угроза передать эту проблему на рассмотрение Совета Безопасности ООН. Реагируя на эту угрозу, Иран в 2003 году пообещал приостановить всю деятельность, связанную с обогащением и переработкой урана, если Великобритания, Франция и Германия предоставят ему оборудование, на котором можно заниматься только мирной программой, но нельзя построить бомбу. Однако постоянно возникают серьезные сомнения относительно добросовестности Ирана. МАГАТЭ уже в ноябре 2003 года зафиксировало многочисленные "нарушения" и "случаи невыполнения" Ираном его обещаний и гарантий. По уставу МАГАТЭ было обязано сообщить об этом в Совет Безопасности, однако не пошло на это в 2003 году, решив дать шанс дипломатической инициативе европейцев. При этом Иран обязался
1) приостановить всю деятельность, связанную с обогащением урана
2) предоставить МАГАТЭ полный отчёт о своей ядерной деятельности Ирана.
Но как написал 28 января в газете "Уолл-стрит джорнэл" посол Сандерс, спецпредставитель США, занимающийся этой проблематикой.
«этот отчёт Ирана в октябре 2003 года не был полным. «Пропущены», например, секретные работы с технически сложными центрифугами Р-2, поставленными АбдулКадырХаном. И в следующем 2004 году Иран оказался не готов выполнять свои обязательства: продолжал создавать компоненты центрифуг, оспаривая определение понятия "приостановка", меняя позиции на переговорах. Наконец, летом 2004 года Иран полностью отказался от ранее данных обещаний и возобновил в полном масштабе работы по переработке урана для производства исходного сырья для обогащения в тех самых центрифугах, создание которых Иран обязался (но отказался) прекратить».
Джон Болтон, заместитель Госсекретаря по вопросам контроля над вооружениями, выступая 4 июня 2004 года на слушаниях в Конгрессе, перечислил то, что инкриминировалось Ирану.
«Он разрабатывает "урановый рудник, строит установку для переработки урана - крупный объект по обогащению урана, способный вместить десятки тысяч центрифуг, а также завод для производства тяжелой воды»,
заявил Болтон. По его словам, такая установка предназначена для производства высокообогащенного урана и плутония, применяемых в ядерном оружии. Болтон тогда же добавил
"одним из очевидных признаков военной направленности ядерной программы Ирана является атмосфера секретности, окружающая деятельность Ирана в ядерной сфере".
Посол Сандерс, спецпредставитель США на Конференции по разоружению, пишет, что Иран постоянно менять содержание терминов. Так…
в ноябре 2004 года, вновь столкнувшись с перспективой передачи вопроса в Совет Безопасности, Иран еще раз пообещал приостановить всю деятельность, связанную с обогащением урана. Однако, при этом использовал не то слово для определения "приостановки", которое содержалось в соглашении с ЕС.
Затем иранцы вновь попытались пересмотреть условия обязательства о приостановке, сделав вид, что предусмотренный соглашением запрет "всей сборки, установки, испытаний или эксплуатации" центрифуг на самом деле не запрещает использовать ряд центрифуг в целях "исследований и разработок". Эта уловка была преодолена достигнутым в последнюю минуту компромиссом, по которому МАГАТЭ согласилось использовать видеонаблюдение за спорными машинами вместо того, чтобы опечатать их. Это опасно тем, что любой отход от стандартов МАГАТЭ может стать прецедентом, которым позже кто-нибудь обязательно воспользуется в спорных ситуациях.
Иран обязался не проводить "испытаний" своих центрифуг, но высокопоставленные иранские представители оспорили смысл термина "испытания", и Иран может попытаться продолжить научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы. Иран заявил, что приостановка просто "временная", и что он никогда не откажется от своего "права" обогащать уран.
Иными словами, поскольку Иран пытается постоянно лавировать, у всех возникает ощущение, что он что-то утаивает, чтобы успеть произвести как можно больше уранового сырья до того критического момента, когда МАГАТЭ потеряет терпение.
Чтобы предотвратить увеличение опасности, по мнению США,
МАГАТЭ должно не давать Ирану ни минуты покоя до тех пор, пока не будут даны ответы на все вопросы о деятельности Ирана. Нет необходимости забирать у МАГАТЭ вопрос об Иране, и мы не хотим это делать. Независимо от того, как будет действовать МАГАТЭ, США оставляют за собой все возможности для рассмотрения иранской ядерной программы в Совете Безопасности. Любой член ООН может обратить внимание Совета на любую ситуацию, которая может угрожать миру и безопасности. Члены МАГАТЭ должны дать понять Ирану, что он находится перед жестким выбором. При невыполнении обязательств по ДНЯО (Договору о нераспространении ядерного оружия) Иран окажется в ещё большей дипломатической, политической и экономической изоляции. США надеются, что Иран выполнит свои обещания приостановить деятельность, связанную с обогащением урана. Но даже если Иран, наконец, выполнит свои обязательства, для тех, кто серьезно относится к международному миру и безопасности, приостановка будет лишь первым шагом.
Ведь, как поясняет Дмитрий Тренин, ведущий научный сотрудник Фонда Карнеги и эксперт по проблемам ядерного оружия, нет сомнений в том, что иранское руководство в принципе рассматривает вариант превращения Ирана в ядерную державу в качестве гарантии безопасности.
Кого же боится Иран? Отвечая на этот вопрос, Дмитрий Тренин предлагает посмотреть на окружение Ирана, ближнее и дальнее:
Мы увидим американские войска в Ираке и Афганистане, мы увидим Турцию, которая является американским союзником по НАТО, мы увидим американские корабли в Персидском заливе, мы видим Пакистан, который является в общем-то американским союзником, хотя у Пакистана, свои отношения с Ираном, как, впрочем, и у Турции, и Афганистана. Мы видим старую вражду между Ираном и Саудовской Аравией. И конечно Израиль. Мы видим страну, которая находится в окружении в общем не очень дружественных стран. Учитывать надо и психологию иранцев, их понимание себя как великой державы этого региона, державы с колоссальной историей, сравнимой разве, что с китайской. Такая страна видит, что ядерное оружие недавно появилось у некоторых из её соседей, скажем, Индии, Пакистана. Имеется оно и у Израиля. А потому Иран задаётся вопросом: а почему нам нельзя иметь ядерное оружие для защиты своих интересов и своей безопасности? Кроме того, я хотел бы подчеркнуть, что стремление к обладанию ядерным оружием овладело умами не только руководства Ирана, но и очень популярно среди простых иранцев. Это факт, с которым надо считаться.
Т.е. Вы не считаете эти разработки какой-то частью общего стремления мусульман к созданию своей - исламской ядерной бомбы. Ведь в случае с Пакистаном не раз звучал именно этот лозунг.
Я думаю, что Пакистан наклеивал на свою ядерную программу такой вот лейбл исламской главным образом для того, чтобы получать деньги на осуществление этой программы от богатых исламских государств. Я подумал бы в этой связи о Саудовской Аравии. Ничего особо исламского в пакистанской ядерной бомбе нет. Она предназначена для решения геополитических задач на субконтиненте и выравнивает баланс в отношениях Пакистана и Индии. Что касается Ирана, то несмотря на весь религиозный флёр, руководство страны прежде всего исходит из понимания геополитических интересов Ирана. К тому же у персов с арабами отношения сложные. Иран является кроме всего прочего шиитским государством, в то время как большинство арабских и мусульманских стран - суннитские государства. Поэтому я бы очень осторожно относился к попыткам приклеить к бомбе такой вот исламский лейбл, ярлык.
Почему Ирану не нужно, чтобы его ядерными проблемами занимался Совет Безопасности (СБ)?
Как только мы отдаёт вопрос на рассмотрении СБ, мы начинаем процесс, который мы уже наблюдали два года назад в связи с Ираком. США требуют санкций. Все остальные говорят: да можно и лучше бы было эффективнее другими способами воздействовать на Иран. Получаются публичные разногласия. После того как США определились с жёсткой политикой в отношении Ирана, им нужно действовать. Просто угрожать это значит подрывать доверие к своей решимости, к своей силе. В таком случае США придётся каким-то образом воздействовать на Иран. Тем самым может быть запущен маховик таких действий, где каждое порождает следующее действие. Я не думаю, что сейчас США именно сегодня считают, что время для таких действий пришло. И у меня нет уверенности в том, какие именно действия мыслят США в этой связи. США видят, как попытки европейцев по-хорошему договориться с Ираном ни к чему не приводят. Я думаю, что они ни к чему и не приведут. Потому что для Ирана единственный заслуживающий серьёзного внимания оппонент, или контрпартнёр, это сами США.
Но американцы так же, похоже, не торопятся к передаче вопроса в Совет Безопасности, видимо не найдя ещё решения? А каким оно может быть - спросил я Дмитрия Тренина, не раз принимавшего участие в международных конференциях такого рода.
Я думаю, что иранская ядерная проблема в принципе может быть решена на путях встраивания Ирана в систему безопасности региона. Когда Иран будет выведен из изоляции и может рассматриваться, как, скажем, элемент стабильности, а не элемент дестабилизации ситуации. И вот в этом контексте можно, на мой взгляд, решить ядерную проблему, потому что мы встраиваем её в проблему безопасности, к достижению которой в принципе служит ядерная программа Ирана. Но это на сегодняшний день фантастический вариант развития событий и я думаю, что администрация здесь в Вашингтоне, где я нахожусь, менее готова к такому варианту, чем когда бы то ни было. Поэтому у меня довольно мрачные предчувствия в отношении того, что мы увидим на иранском направлении в ближайшие годы.
Какую роль играет сейчас Россия в спорах вокруг иранской ядерной программы, спросил я у Дмитрия Тренина. Напомню, что Россия строит несколько атомных объектов в Иране. Самый известный - Бушерская АЭС. Возведен её первый блок, на котором установлен реактор российского производства. И, как повторил Министр иностранных дел Лавров во время недавнего визита в Тегеран, Россия не собирается сворачивать сотрудничество с Ираном в области 'мирного атома'. В ближайших планах - уже в феврале - подписание контракта о поставках из России ядерного топлива для Бушера и обязательства о возврате отработанного ядерного топлива в Россию. Иными словами, Россия доказывает, что делает всё для предотвращения создания бомбы в Иране, но, как напоминает Тренин - Россия рассматривает Иран прежде всего как экономического партнёра, хотя у России есть проблема с Ираном.
Военная ядерная программа Ирана - ну, мы допускаем, что она есть, или может быть - она не укладывается в российские представления. России не нужно на границах той территории, где сосредоточены наиболее важные российские интересы, государство, обладающее ядерным оружием и средствами его доставки.
Косвенным, но вполне существенным доказательством военной направленности ядерной программы Тегерана является разработка и производство ракет. Прототипами стали образцы, закупленные в Северной Корее. Сначала были разработаны оперативно-тактические носители типа "Шехаб-1" и "Шехаб-2" дальностью 300 км и 500 км. Таких в Иране около 500. Есть данные, что начато производство стратегических носителей типа "Шехаб-3" и "Шехаб-4" дальностью 1500 и 2000 км. Но стратегическую ценность носители приобретут лишь, получив ядерные боеголовки. Без них такие ракеты бесполезны.
Поэтому здесь Россия, Европа и Америка в принципе едины. Где они расходятся, это в том, как поступать с Ираном. Российская позиция заключается в том, что с Ираном нужно договариваться. Россия предлагает различные идеи для решения этой проблемы. Например, Россия настаивает на том, чтобы топливо с иранских АЭС, когда они будут построены, топливо ввозимое из России, возвращалось бы в Россию. На переработку. И таким образом у Ирана не оставалось бы возможности использовать отработанное топливо для создания ядерного оружия. Кроме этого Россия рассматривает Иран как важного экономического партнёра. Недавно стали говорит о соглашении о космическом сотрудничестве. Так что Иран - это для России довольно важная страна в экономическом, стратегическом, политическом плане. Скорее партнёр, чем соперник - на сегодняшний день. Для России две вещи опасны. И трудно сказать, какая опаснее: Иран, который идёт постепенно к обладанию ядерным оружием, или война США против Ирана. Вот здесь у России очень серьёзные опасения, что попытка США и Израиля выбить у иранцев из рук недостроенную ядерную бомбу и отбить у них охоту заниматься таким строительством в будущем, может привести к серьёзной вспышке нестабильности, которая отзовется, в частности, и на российских границах, а может быть и пределах границ. Поэтому у России позиция очень осторожная в том, что касается давления на Иран. Но у России нет козырей, и она не является, с точки зрения Тегерана, главным партнёром в том, что касается ядерных проблем, которые стоят сейчас между Ираном и международным сообществом. Всё-таки главным партнёром являются США. Европа это партнер, который может помочь установить мост- контакт, но пока это не получается. Поэтому на сегодня прогноз по Ирану неважный и имеющий тенденцию к ухудшению. .