Немецкие топ-менеджеры в опале
На этом фоне в Германии развернулась дискуссия о необходимости ограничить сверх-доходы капитанов немецкой индустрии.
Порядка тринадцати миллионов евро в год получает шеф «Дойче банк» Йозеф Аккерманн.
Председатель правления многопрофильного индустриального концерна «Линде» Вольфганг Райцле – около восьми миллионов.
Доход нового начальника концерна «Сименс» Петера Лошера составит к концу года, как минимум, четыре миллиона и четыреста тысяч. Его предшественнику Клаусу Кляйнфельду, затронутому коррупционной аферой на «Сименсе», подсластили отставку выходным пособием в шесть миллионов евро.
Абсолютный рекордсмен среди немецких топ-менеджеров, судя по всему, шеф автомобильного завода «Порше» Венделин Видекинг. При его зарплате можно и в лотерею не играть. По оценкам, за свои труды он получает порядка шестидесяти миллионов в год.
Такие данные услужливо сообщает публике главный орган немецкого общественного мнения бульварная газета «Бильд». Райнальд Танниш из объединения немецких профсоюзов:
«Миллионные зарплаты, которые платят своим менеджерам крупные немецкие фирмы, разумеется, не оправданны – ни с точки зрения их трудовых достижений, ни с позиций справедливого распределения. Не может быть такого, чтобы менеджер зарабатывал в год больше, чем трудящийся за всю свою жизнь.»
Согласно последним опросам, восемьдесят процентов жителей ФРГ считают доходы менеджеров явно завышенными. Такие настроения учитывают не только профсоюзные активисты, но и канцлер ФРГ, председатель ХДС Ангела Меркель. Она считает, что капитаны немецкой экономики слишком сильно ориентируются на американские порядки. Но ведь есть и другие примеры, заявила Меркель на недавнем съезде своей партии, которая вообще-то считается близкой к деловым кругам:
«Если босс американского автомобильного гиганта получает в тысячу раз больше, чем рабочий, то, очевидно, и шеф немецкого концерна должен претендовать на такую прибавку к зарплате, которую он никогда не даст своим работникам. Достижения американских автомобильных фирм – это отдельная история. Но ведь в этих кругах особенно эффективным уже на протяжении многих лет считается одна японская компания, руководитель которой получает всего в двадцать раз больше, чем рабочий.»
Тему, как и следовало ожидать, тут же подхватили социал-демократы – традиционные защитники интересов маленького человека и сторонники справедливого перераспределения доходов сверху вниз. Генеральный секретарь СДПГ Хубертус Хайль:
«Нарушается чувство справедливости многих людей, когда, например, выплачиваются огромные выходные пособия менеджерам, которые, очевидно, не справились со своими обязанностями и поставили фирмы в трудное положение с роковыми последствиями для занятых на ней. Мы уже договорились о принципах прозрачности в том, что касается прямых и побочных заработков менеджеров, но надо подумать и о других правилах. Например, о том, допустимо ли, что фирмы выплачивают менеджерам колоссальные выходные пособия и еще списывают их с налогов.»
Была б на то воля социал-демократов, они тут же бы «раскулачили» толстосумов, отняли бы их сверх-прибыли и раздали получателям вторичного пособия по безработице – по дополнительной бутылке пива на каждого хватило бы. Однако, от идеи срочно ввести законодательный потолок для менеджерских зарплат пришлось отказаться. Не во власти немецких законодателей решать, сколько хозяева той или иной фирмы – акционеры – согласны платить своему управляющему менеджеру. Тем не менее, в порыве заботы о социальной справедливости социал-демократы создали рабочую группу, поручив ей подумать о том, как бы всё же юридически прищучить богатеев или хотя бы запретить концернам выплачивать топ-менеджерам многомиллионные отступные и списывать выходные пособия с налогов. Более сведующие в вопросах рыночной экономики христианские демократы и их лидер Ангела Меркель о принудительных мерах не помышляют, считая их контрапродуктивными. Официальный представитель правительства ФРГ Томас Штег:
«Федеральный канцлер считает важным вести интенсивную дискуссию на эту тему, но не всякая нужная и оправданная общественная дискусиссия непременно должна заканчиваться законодательной инициативой правительства. Сама федеральный канцлер выступает против какого бы то ни было законодательного ограничения зарплат менеджеров. Это – исключиельная прерогатива самих компаний и их наблюдатлеьных советов. Но дискуссия на эту тему может способствовать тому, чтобы все, кого это касается, подумали о своем поведении и учли критерии того, что может считаться допустимым размером оплаты труда.»
На дополнительный вопрос, можно ли хотя бы запретить фирмам списывать с налогов выходные пособия их топ-менеджерам, Томас Штег также ответил отрицательно:
«На первый взгляд – это популярное требование. Но ни с точки зрения налогового права, ни с какой-либо другой, его невозможно реализовать.»
Любые выплаты занятым на том или ином концерне – будь-то председателю совета директоров или поварихе в заводской столовой – считаются производственными затратами и изымаются из суммы прибыли, подлежащей налогообложению. Поэтому, как дал понять Томас Штег, правительству и его председателю остается только взывать к совести самих топ-менеджеров, уповать на их благоразумие и чувство социальной ответственности. Ну, а сами они что? Согласны на самоограничения? Шеф немецкого Телекома Рене Оберманн – два миллиона шестьсот тысяч евро в год – ссылается на свой ненормированный рабочий день, на порой девяносто рабочих часов в неделю из ста шестидесяти восьми возможных включая сон и выходные, на огромную ответственность, которая возложена на него. А другой крупный предприниматель и экономический деятель Рандольф Роденшток указывает, что менеджеры не сами себе устанавливают зарплаты – их санкционируют наблюдательные советы, в которых заседают и представители трудовых коллективов. Вся дискуссия, считает он, питается чувством зависти:
«Я спрашиваю себя, почему люди рукоплещут ведущим спортсменам и звездам эстрады, но воротят нос, когда речь идет о менеджерах. Ведь они должны отвечать очень высоким требованиям, иметь выдающиеся способности, выдерживать изрядные нагрузки. Такое не каждому дано.»
Другой вопрос, отвечают ли немецкие топ-менеджеры таким критериям? Некоторые из них видят свою главную задачу в повышении биржевой котировки своей компании, поскольку от этого в первую очередь зависят их личные доходы. А оптимизация предприятия нередко сопряжена с увольнением занятых, причем новость о сокращениях в той или иной промышленной кампании, как правило, приводит к росту стоимости её акций на бирже. С этой точки зрения, шеф «Порше» и в самом деле - выдающийся талант. За тринадцать лет Венделин Видекинг повысил биржевую цену автомобильного концерна с трехсот миллионов до двадцати пяти миллиардов евро, что, как он считает, вполне оправдывает его солидную зарплату. По оценкам, напомню, это порядка шестидесяти миллионов в год. При этом об увольнениях на «Порше» что-то не слышно, как и о протестах рабочих. Оно и понятно. Видекинг с ними щедро делится – платит в год по четырнадцать зарплат, а в этом году еще и премию каждому выписал – по пять тысяч двести евро. И все довольны.
Русский Дед Мороз в Берлине.
Берлин наводнили Деды Морозы. Бородатых добряков с посохами в руках и большими мешками можно встретить на улицах и рождественнских рынках. Если повезет, один из них заговорит с Вами по-русски. На протяжении вот уже почти шести десятилетий в немецкой столице сотни студентов в эти предрождественские дни превращаются в сказочных персонажей. Рассказывает Ольга Карина:
Деды Морозы ходят по детским садам и школам, а к некоторым детям приходят даже домой. Сказочный ритуал повторяется из года в год. По традиции в Берлине роль Дедов Морозов исполняют студенты. Для некоторых это хорошая возможность подзаработать, но большинство перевоплощается забавы ради, как например, Ху Пинг Чен. По его словам, работа пользуюется большим спросом. Поэтому первый отборочный конкурс Дедов Морозов начинается в Берлине ранней осенью:
Каждый Дед Мороз должен сдать экзамен на профпригодность. Жюри, состоящее из опытных Дедов морозов, испытывает новичков. Один из членов жюри играет ребенка, остальные смотрят и оценивают. Дед Мороз, полностью одетый в костюм и загримированный, должен постучаться, войти и сыграть свою роль.
На днях все Деды Морозы в последний раз собирались вместе. Новички получали последние советы и указания. Например, как не перепутать имена детей, или, что ответить на вопрос: «А где, Дед Мороз, твои сани, запряженные оленями?».
В этом году в Берлине впервые появился настоящий русский дедушка мороз.
Денис Сорокин – студент свободного университета. Пока что он единственный русскоязычный Дед Мороз на весь Берлин. Поиски Снегурочки, его внучки, еще продолжаются:
Я один пока что. Снегурочка от меня ушла. Но я найду кого-то. Время еще есть.
Денис впервые играет роль Деда Мороза. Он немного волнуется, но главное правило уже усвоил. Просто так подарки детям он отдавать не собирается:
Они должны спеть песенку или стишок рассказать. Я даю им подарки, но не сразу конечно.Сначала они должны что-то сделать. Как обычно.
По подсчетам Дениса, вся церемония занимает:
От 20-ти до 30-ти минут. Может быть дольше, если дети хорошие.
Русскоязычный Дед Мороз пробудет в Берлине до седьмого января. Так что у родителей есть возможность позвать его в гости на русское Рождество.
А теперь – еще одна страничка радиожурнала «Столичная студия»
Новости Русского Берлина
Берлинская медиафирма «Нойе Киновельт» заявила о планах экранизации книги Владимира Каминера «Руссендиско». «Руссендиско» - дебютное произведение писателя- выходца из России. Сборник юмористических новелл из жизни эмигрантов, написанный на немецком языке, был опубликован в середине 90х годов и стал бестселлером. С тех пор Каминер написал и издал уже более дюжины книг на схожие темы, которые пользовались большой популярностью. Каминер живет в Берлине. Согласно опросам, немцы считают его самым известным русскоязычным писателем современности...
В Берлине начался процесс по делу об убийстве Магомеда Б. 38-летний эмигрант из Чечни стал жертвой уникального для Германии преступления. Двое мужчин задушили его удавкой среди белого дня, в микроавтобусе, который двигался по центру немецкой столицы. Чеченец, воевавший в 90-е годы у себя на родине против федеральных войск, получил в Германии политическое убежище. Поселившись в Берлине, он стал одним из местных уголовных авторитетов. Причиной убийства стали денежные разборки с предпринимателем, также эмигрантом из России, который нанял чеченца в качестве телохранителя...