1. Перейти к содержанию
  2. Перейти к главному меню
  3. К другим проектам DW

Немецкая остановка Марины Цветаевой

8 октября 2012 г.

В жизни Марины Цветаевой, выдающейся поэтессы, человека трагической судьбы, Германия играла колоссальную роль. Даже стихи она начала впервые писать по-немецки.

https://p.dw.com/p/16IwO
Берлин, угол Tratenaustraße
Берлин, угол Tratenaustraße. 1920-е годыФото: Efim Schuhmann

Германия была близка Марине Цветаевой как никакая другая страна, не считая, разумеется, России. Ее мать, концертирующая пианистка Мария Мейн была наполовину немкой. Именно она занималась воспитанием детей. Марина писала в своем дневнике: "От матери я унаследовала Музыку, Романтизм и Германию". Причем Романтизм (прописная буква тут цветаевская) поэтесса всегда очень тесно связывала с немецкой литературой: "Когда меня спрашивают, кто ваш любимый поэт, я захлебываюсь, потом сразу выбрасываю десяток германских имен…"

Марина Цветаева, 20-е годы
Марина Цветаева, 20-е годыФото: gemeinfrei

Она и стихи впервые начала писать не только на русском, но также на немецком и французском языках. И в ее дневниках, когда речь заходит, например, о Шварцвальде, где Марина вместе с родителями и сестрой впервые побывала еще подростком, то и дело встречаются немецкие слова и фразы. Позже, уже в 16-летнем возрасте, эпатируя чинную немецкую публику своим видом ("курю, стриженые волосы, пятивершковые каблуки"), Марина поражалась тому, что ей - такой - "давали быть", не осуждали, не делали замечаний. "Это страна свободы. Утверждаю!" - уверяла она себя и других.

Главная душа - германская

И даже когда началась Первая мировая война, когда русские и немцы начали убивать друг друга и когда, казалось, даже у Марины должны были бы открыться глаза на то, что не вся и не всякая Германия романтична, Цветаева продолжала "клясться в любви к Германии":

"Когда меня не душит злоба
На Кайзера взлетевший ус,
Когда в влюбленности до гроба
Тебе, Германия клянусь.

Нет ни волшебней, ни премудрей
Тебя, благоуханный край,
Где чешет золотые кудри
Над вечным Рейном Лореляй".

"Во мне много душ, - писала Цветаева в своем дневнике. - Но главная моя душа - германская". Этой, "главной", душе, она изменить не хотела. И не случайно первой остановкой в ее эмигрантской жизни стал Берлин. Остановкой, пожалуй, самой приятной (если это слово здесь вообще уместно) в тяжелых и несчастливых скитаниях на чужбине. Впрочем, на родине после возвращения было еще хуже.

Русский Берлин

Марина Цветаева приехала в Берлин из Москвы в середине мая 1922 года с 9-летней дочерью Ариадной. Ее муж Сергей Эфрон, белый офицер, эмигрировал раньше нее. Он учился в Праге и в июне 1923 года забрал Марину к себе. В эти 11 месяцев вместилось очень много. Цветаева сразу же, чуть ли не на следующий день после приезда, окунулась в кипящую литературную жизнь "русского Берлина". Илья Эренбург, снявший для нее комнату в пансионе Элизабет Шмидт (Elisabeth Schmidt) на улице Trautenaustraße, ввел Марину в круг влюбленных в литературу изгнанников.

Ее пансион (на старой открытке он - справа, в глубине, выделяется своим белым цветом), в котором часто селились русские эмигранты, в частности, Владимир Набоков в 1924-25 годах, располагался совсем рядом с Пражской площадью. Здесь в кафе Prager Diele (оно не сохранилось) собирались поэты, писатели, художники, издатели... Русских издательств, типографий, газет и журналов было тогда в Берлине великое множество. Еще до приезда Цветаевой в двух из них вышли два ее стихотворных сборника, на которые критика откликнулась восторженно.

Особенно восхищался новаторством и мощью цветаевской лирики Андрей Белый, с которым Марина часто встречалась в течение этих 11 месяцев. Она подружилась с Владиславом Ходасевичем, Марком Слонимом, тесно общалась с Ильей Эренбургом, к которому тогда относилась тепло... Огромной радостью стала для Цветаевой переписка с Борисом Пастернаком, который прислал ей в Берлин очень сердечное письмо и свою книгу "Сестра моя - жизнь", потрясшую Марину...

Дождь убаюкивает боль

Она много писала. В немецкой столице написано около 30 стихотворений, несколько переводов с немецкого, эпистолярная повесть "Флорентийские ночи", законченная уже позже, в Чехии. Эта повесть - отражение недолгого романа Марины Цветаевой с Абрамом Вишняком, владельцем эмигрантского издательства "Геликон", в котором впервые вышли, в частности, ее сборники "Разлука" и "Ремесло". Это - настоящий гимн любви, не менее впечатляющий, чем стихи Цветаевой. Роман окончился разрывом и разочарованием. И стихотвореньем "Берлину": "Дождь убаюкивает боль".

Погруженная в свое чувство и в литературную жизнь русской эмиграции, Цветаева, наверное, почти не замечала собственно Берлина. Один раз сходила в знаменитый гигантский универмаг KaDeWe, где купила прочные и грубые, почти мужские ботинки, о которых вспоминают многие мемуаристы. Одевалась Цветаева просто, ходила, в основном, в дешевых платьях. Что касается Берлина, то ее дочь Ариадна Эфрон писала о чистоте и порядке, о том, что немецкая столица благоухала "апельсинами, шоколадом, хорошим табаком" и выглядела "сытым, комфортабельным, самодовольным" городом.

Мемориальная доска на Tratenaustr. 9
Фото: cc by:OTFW, Berlin-sa

Trautenaustraße, где жили Марина с дочерью, Ариадна описала как "чистую и безликую солнечную улицу с ранними неторопливыми прохожими". Сейчас на доме номер 9, в котором когда-то располагался пансион фрау Шмидт (и сегодня, кстати, тоже находится маленькая гостиница, правда, в другом крыле), установлена посвященная Цветаевой мемориальная доска на двух языках - русском и немецком, самых близких Марине.

 

Пропустить раздел Еще по теме

Еще по теме

Показать еще