К 90-летию брата Роже, претворяющему идею экуменизма в жизнь
65 лет назад швейцарский реформатский богослов Роже Шутц основал в крошечном селении Тэзе во французской Бургундии экуменическую общину. С тех пор ежегодно десятки тысяч молодых людей съезжаются туда на встречу молодёжи. Община насчитывает около 100 членов из 25 стран, причём это – представители самых различных религиозных направлений. Сегодня миллионы людей обсуждают темы, которые брат Роже включил в «программу» своей жизни: любовь к ближним, мир, примирение. Недавно брату Роже, претворяющему идею экуменизма в жизнь, исполнилось 90 лет. Подробности – в репортаже Себастьяна Клузака.
Иногда брату Роже приходится опираться на руку одного из братьев, чтобы дойти до церкви. Тем не менее, несмотря на свой преклонный возраст, он сумел сохранить свежесть духа. Будучи подростком, Роже Шутц тяжело заболел, поэтому ему приходилось совершать длительные прогулки в горах. Вот тогда-то ему впервые и пришла мысль уйти в монастырь.
«В молодости меня очень удивляла мысль о том, что все христиане молятся одному и тому же Богу и, тем не менее, остаются разъединёнными и даже обижают друг друга. И тогда я сказал себе: конкретизируй идею примирения в твоей жизни, причём делай это не в одиночку, а в общине молодых людей, которые должны стать тебе братьями. В результате, ты поймёшь, что суть заключается во всепрощающей любви».
По желанию своего отца, Шутц изучал богословие. Однако, вместо того чтобы стать священником, Шутц уезжает в 1940 году во Францию в поисках пристанища, где он мог бы осуществить свою мечту о жизни в общине. Позже журналисты у него часто спрашивали, помнит ли он день своего приезда Тэзе.
«Как будто это было вчера. Мне предстояло выбрать одно из трёх селений. Тэзе было самым заброшенным. Там не было телефона, там вообще ничего не было. Крошечная деревенька со сплошными стариками. Я приехал туда 21 августа примерно в полдень, и одна старая женщина мне говорит: заходите, я приглашаю вас на обед. Я рассказал ей о своих планах. И она сказала: о, остановите свой выбор на Тэзе. Вы можете занять старый заброшенный господский дом. Нам здесь так одиноко. Это и определило моё решение».
Вскоре в Тэзе приехали старые друзья из Швейцарии. Прокормиться с земельного участка было практически невозможно. Поначалу братьям нередко приходилось довольствоваться похлёбкой из крапивы и собранными в окрестностях улитками. Некоторые из них выполняли сельскохозяйственные работы, а когда один крупный землевладелец попытался сбить цены на сельскохозяйственную продукцию, они даже основали нечто вроде кооператива. Кто-то занимался горшечным делом, кто-то писал богословские труды или детские книжки, кто-то рисовал, кто-то работал врачом или на местной фабрике.
В 1949 году, в праздник Пасхи, брат Роже вместе с 7 друзьями основал «Общину Тэзе». Это – первая экуменическая монашеская община в истории Церкви. Благодаря её активной работе с молодёжью многие молодые люди вернулись в лоно Церкви. Песнопения «Общины Тэзе», написанные, главным образом, живущим в Париже композитором Жаком Бертье, являют собой образец одного из самых популярных стилей в современной духовной музыке.
«Община Тэзе» вошла в историю Церкви не только благодаря своим молодёжным встречам. Братья из этой общины были советниками на Втором Ватиканском соборе. Роже Шутц не скрывает своего разочарования состоянием экуменического движения, которое он называет «мирным сосуществованием, а не истинным единством». Тем не менее, брат Роже глубоко убеждён, что когда-нибудь такое единство достичь удастся.
Себастьян Клузак
♦♦♦
100 лет назад были опубликованы работы Альберта Эйнштейна, совершившие переворот в науке. Значительный интерес представляют собой также отношение великого ученого к религии и его понимание Бога. Эйнштейн родился в семье ассимилированных немецких евреев, не отличавшейся глубокой религиозностью. Подробности – в репортаже Удо Марквардта.
Февраль 1923 года. Всемирно известный физик Альберт Эйнштейн впервые приехал в Иерусалим. Побывав у Стены Плача, он сделал такую запись: «Затем я спустился к храмовой стене, где громко молятся отупелые соплеменники, повернувшись лицом к стене и раскачиваясь всем телом взад и вперёд. Жалкий вид людей с прошлым без настоящего». Эта краткая запись весьма характерна для отношения Эйнштейна к религии. С одной стороны, ему претит отупелость молящихся, а с другой стороны, он, тем не менее, называет их своими соплеменниками. Эйнштейн, родившийся в 1879 году в Ульме, был евреем, а примерно с 1918 года – даже сионистом. А ведь еврейскую религиозную общину он покинул, когда ему было 17 лет. Всю свою оставшуюся жизнь он не принадлежал ни к какой религии. Он не участвовал в богослужениях и никогда не молился. И, тем не менее, он был верующим человеком. В августе 1932 года он написал небольшую работу, которую он назвал «Мой символ веры», а в сентябре он начитал её на пластинку для «Германской лиги прав человека».
«Принадлежать к людям, которые свои лучшие силы посвящают исследованию объективных, вневременных вещей, означает для меня особую благодать. Как я рад и как я благодарен за то, что на меня снизошла эта благодать, в общем-то, не зависимая от личной судьбы и от поведения окружающих людей. Однако эта независимость не должна нас ослеплять, нам не следует забывать о своих обязанностях, связывающих нас с людьми прошлого настоящего и будущего. Наше положение на этой земле кажется странным. Каждый приходит в этот мир на короткое время не добровольно и без приглашения, не зная при этом, почему и зачем. В повседневной жизни мы лишь ощущаем, что человек пребывает в этом мире ради других людей, ради тех, кого мы любим, и множества тех, с кем мы оказываемся связанными одной судьбой».
Истоком религии Эйнштейн считает страх, страх перед голодом, болезнями, смертью. Бога или богов следует задобрить, чтобы избежать несчастий. На более высоком уровне истоком веры является социальное сознание. Религия становится моральной надстройкой, регулирующей жизнь общины. По мнению Эйнштейна, «моральная» религия характерна культурным народам. Однако Эйнштейн выделяет ещё одну форму религиозного переживания – космическую религиозность. Такая религиозность присуща, считает Эйнштейн, лишь «особо богатым в духовном отношении индивидуумам и благородным сообществам». Это объясняется тем, что космическое понятие Бога никак не связано с личными представлениями. Космическая религиозность не знает храмов, догм и молитв. Богом здесь является принцип, а его язык – математика. Поклоняться этому Богу, по мнению Эйнштейна, означает заниматься наукой.
«Самое прекрасное и глубокое переживание, выпадающее на долю человека, - это ощущение таинственности. Оно лежит в основе религии и всех наиболее глубоких тенденций в искусстве и науке. Тот, кто не пережил ничего подобного, кажется если не мёртвым, то во всяком случае слепым. Способность воспринимать то непостижимое для нашего разума, что скрыто под непосредственными переживаниями, чья красота и совершенство доходят до нас лишь в виде косвенного слабого отзвука, - это и есть религиозность. В этом смысле я религиозен. Мне довольно уже того, что я могу дивиться этой тайне и смиренно пытаться, сознавая благородство структуры сущего, в духе осмыслить её неясное отображение».
Вера Эйнштейна – это вера в разумность мироздания. Вера в возможность понять его принципы. Поэтому знаменитое высказывание Эйнштейна о том, что «Бог не играет в кости», не имеет никакого отношения к персонифицированному Богу, определяющему судьбу людей по собственному произволу. Это высказывание относится к физике, а точнее, к «соотношению неопределённостей» в квантовой физике. Однако в религии Эйнштейна нет никаких нечёткостей и неопределённостей. По его мнению, если мир и поддаётся объяснению, то лишь по законам разума. Эйнштейн ратует за «чистую» науку. Для него главное – теория, а не прикладной характер научных исследований. Тем самым, вопрос об ответственности учёного, имевший огромное значение в 20 веке, обращён не только к самим учёным. Атомные бомбы являются угрозой для всех. И наука – это всего лишь инструмент для достижения определённых целей.
«То, как используется этот инструмент в руках человека, полностью зависит от природы целей, которые ставит перед собой человечество. После того как цели определены, научный метод даёт средство для их достижения».
Именно поскольку наука, будучи религией с неперсонифицированным Богом, сохраняет полную нейтральность по отношению к шкале ценностей, следует проявлять чувство огромной ответственности при определении целей, достигаемых при помощи науки. Если в 30-е годы Эйнштейн проводил чёткое различие между «космической» и «моральной» религией, то позже он всё чаще подчёркивал их связь. Эйнштейн указывал на взаимозависимость религии и науки. Теперь религией, а тем самым и стимулом для продолжения исследовательской работы, для него стала вера в познаваемость истины. Так можно понять и его высказывание 1941 года: «Естественные науки без религии – это хромой, а религия без естественных наук – это слепец». В некоего индивидуализированного Бога Эйнштейн не верил. Более того, он даже полагал, что в будущем наука упразднит такое понимание Бога. Тем не менее, Эйнштейн усматривал в религии силу, способную развивать в человеке «доброе, истинное и прекрасное».
Удо Марквардт
♦♦♦
2 года назад от инфаркта сердца в возрасте 73 лет скончалась Доротея Зёлле, протестантский богослов, получившая широкую известность во многих странах своими выступлениями за мир и справедливость. Подробности – в репортаже Барбары Цилльман.
«Само слово «справедливость» вызывает у многих раздражение. Я с этим столкнулась в США, когда после лекции ко мне кто-то подошёл и спросил: «Почему Вы так часто употребляете слово «справедливость»? Не попахивает ли это коммунизмом?» И я ответила: «Это попахивает Богом».
Доротея Зёлле, всегда готовая поспорить, и сама как богослов вызывала немало споров. Она родилась в 1929 году в Кёльне. Будучи студенткой богословия, она видела все ужасы фашизма. После того как в 1965 году она опубликовала свою работу «Богословие после смерти Бога» (она имела в виду Освенцим), церковные иерархи тут же навесили на неё ярлык приверженца теологии, провозглашающей, что Бог умер. В Германии ей преподавать не позволили. Поэтому с 1975 по 1987 года она занималась богословием в Нью-Йорке. Вопрос веры для Доротеи Зёлле всегда носил политический характер. Вот что она писала в своём стихотворении «Кредо Земле»
«Я верю в благость творения Господня.
Земля была, есть и будет священной – вчера, сегодня и завтра.
Не прикасайся к ней.
Она не принадлежит ни тебе,
Ни какому-либо концерну.
Она не является нашей собственностью, как вещь,
которую можно купить, использовать, а затем выбросить.
Она является собственностью Другого.
Благоговейное отношение к человеку и творению Господню хорошо демонстрирует, какой смысл вкладывает Доротея Зёлле в понятие «справедливости». Она активно участвовала в носивших политический характер ночных молениях о мире и разоружении. Она лично поддерживала освободительные движения в Никарагуа и Сальвадоре. После завершения «холодной войны, то есть, как она это провокационно называла, после «окончательной победы» капитализма, Зёлле выступила с резкой критикой в адрес нового идола – глобализации, начала активно бороться с политической апатией.
«Собственно, все вдруг поверили, что нет никакой альтернативы данному экономическому развитию, определяемому многонациональными концернами. Это прямо-таки какой-то синдром. На мой взгляд, от этой болезни мы страдаем сильнее, чем от кожной аллергии. Пожилые банковские работники так прямо в лоб тебе и говорят: «А что мы можем сделать?» Это – страшная фраза, означающая подчинение системе и отказ учитывать социальный и экологический факторы».
Доротея Зёлле настойчиво требовала учитывать именно эти факторы. На её лекции собирались сотни и тысячи людей. После начала войны против Ирака Зёлле вышла в Гамбурге на демонстрацию протеста против, как она говорила, «собственников мира».
«Переменам может способствовать и мятеж меньшинства. Причём это меньшинство увеличивается во всём мире. И это вселяет надежду».
И эту надежду на доброе в человеке, на «Бога в нас», на справедливость и гармоничность творения Доротея Зёлле выразила во многих своих провидческих трудах.