Повод для патриаршего указа, запретившего диакона Андрея Кураева в служении - грубые и недостойныевысказывания диакона в адрес недавно скончавшегося настоятеля Елоховского собора в Москве протоиерея Александра Агейкина. "Грубые и недостойные" - это оценка не только патриарха, но и моя личная. Отец Андрей часто высказывается провокационно и бескомпромиссно. В этом случае стоило промолчать.
Патриарх Кирилл в борьбе за лояльность
Однако важен контекст. Тут пригодится историческая аналогия из советского прошлого. Запрет в служении - эквивалент "строгого выговора с занесением в учетную карточку" в КПСС. Это, по сути, одно из последних, если не последнее, предупреждение перед "исключением из партии" - снятием сана.
Аналогия неслучайна - нынешнее церковное руководство, как и когда-то руководство партийное, видит мир черно-белым. Есть друзья - те, кто лоялен церковному начальству. И есть враги - критики патриарха и высшей иерархии, особенно из числа священства и диаконства. Как говорят, патриаршее окружение использует в отношении таких людей отдельное прозвище - "предатели в рясах". Отец Андрей теперь, фактически, назначен "предателем номер один".
В условиях пандемии коронавируса авторитет и влияние патриарха заметно пошатнулись. В глазах светских властей он выглядит слабым кризис-менеджером, в глазах фундаменталистского меньшинства, которому он всегда хотел понравиться и никогда не нравился - агентом разнообразных безбожных "ротшильдов", которые обманывают православный народ "фейком" про вирус. В такой ситуации единственной опорой и поддержкой первосвященника в публичной сфере вольно или невольно оказываются те, кто, пусть и критикуя нынешнее состояние церкви, переживают за нее. Андрей Кураев - как раз такой человек.
Он не очень легок в общении, но искренне переживает за судьбу церкви и вообще христианства в России. Его имя известно в стране намного шире, чем имена большинства архиереев - не только в православной среде, но и у широкой общественности. Он - один из немногих, кто пользуется уважением многих атеистов. Заслуга Кураева в том, что он, несмотря на ошибки - один из немногих, благодаря кому российскому обществу по-прежнему интересна не только судьба РПЦ, но и христианство вообще.
Отец Андрей, с его ошибками и сомнениями - живой. В глазах неискушенных в религии людей он являет собой один из немногих наглядных примеров того, что христианство - это не только "попы на порше", чугунное имперское многословие и секс-скандалы в семинариях, а живая вера. И именно этого непростого, но искреннего человека, золотой "PR-актив" РПЦ, если выражаться языком бизнеса, подвергают публичной порке.
"Верховный" против "старшины"
Если продолжать светские аналогии, то патриарший указ - это, прежде всего, ошибочное кадровое решение. Когда верховный главнокомандующий (патриарх) публично наказывает старшину (диакона), он резко возвышает статус старшины и при этом ставит под сомнение собственный авторитет.
Кроме того, возникает вопрос. Кураев допустил бестактность. Но неужели проповеди схигумена Сергия (Романова) и публичная активность других отрицателей опасности коронавируса приносят меньше зла? Ведь они призывают других людей рисковать жизнями - своими и чужими. Но их в служении не запрещают, а мягко ограничивают в праве произносить публичные проповеди, да и то, как показывает опыт, скорее всего ненадолго. Кстати, именно активное фундаменталистское меньшинство будет наиболее склонно в определенных условиях уйти в раскол и нарушить то самое единство, о котором так пекутся в патриархии.
По-человечески, патриарха Кирилла можно понять. Скончавшийся отец Александр - близкий для него человек. Он много лет сослужил предстоятелю и был настоятелем второго по значимости патриаршего собора Москвы. Однако, с точки зрения административной и духовной, запрет, наложенный на Кураева, - признак административной слабости и человеческой недальновидности.
После Путина - новые вызовы для РПЦ
Избирательность патриарха не останется незамеченной. Ни властью, которая "считывает" такую слабость мгновенно и при случае радостно ее использует в своих целях. Ни фундаменталистами, для которых последние действия главы РПЦ - доказательство его капитуляции перед ними. Ни для набирающих силу "новых атеистов", все больше напоминающих красных богоборцев начала века с их песенным призывом "Церкви и тюрьмы сравняем с землей".
И радикальные фундаменталисты, и радикальные безбожники все активнее столбят за собой место в пост-путинском будущем России. Исторически они скоро (каждые по-своему) бросят очень серьезный вызов российской религиозности вообще, и Русской церкви в особенности. Ослепленная повседневностью и официозом, иерархия РПЦ этого не видит. Вместо этого, она поглощена публичной поркой тех немногих, кто пытается предотвратить это все более вероятное развитие событий, которое скоро рискует стать необратимым.
Автор: Константин Эггерт - российский журналист, ведущий программ телеканала "Дождь". Автор еженедельной колонки на DW. Константин Эггерт в Facebook: Konstantin von Eggert
Комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением русской редакции и Deutsche Welle в целом.
Смотрите также: