Женщины-священники в Англиканской церкви в Англии
Англиканская церковь Англии полна противоречий. С одной стороны, именно в Англии избирается архиепископ Кентерберийский, и поэтому Англия является как бы материнским диоцезом всемирной англиканской общины. А с другой стороны, внутри англиканской церкви Англии идут окопные бои между традиционалистами и сторонниками реформ. Одно из самых спорных решений внутри англиканской церкви было принято 10 лет назад. В 1994 году в священнический сан была рукоположена первая женщина. Женщины в священническом сане – эта тема до сих пор остаётся спорной среди англиканцев. Тобиас Армбрюстер побывал в Лондоне.
Церковь Всех Святых в восточной части Лондона. В сегодняшнее воскресенье у алтаря – Роуз Хадсон Уилкен. 10 лет назад она стала первой женщиной, принявшей священнический сан в Англиканской церкви.
«Я столкнулась с различной реакцией. Для меня лично эта профессия стала осуществлением моей мечты. С другой стороны, женщины в сане священника всё ещё нередко вызывают негативную реакцию. Очень часто после богослужения ко мне подходят люди и говорят: увидев, что у алтаря женщина, я собственно хотел уйти. Однако я рад, что остался. Это было чудесно».
Рукоположение первых женщин в священнический сан проходило 10 лет назад в Бристольском соборе. Церемония сопровождалась бурными протестами: консервативно настроенные священники и епископы начали звонить в колокола, а женщин в священническом облачении они называли ведьмами.
Большинство присутствовавших на богослужении в общине, возглавляемой Роуз Хадсон Уилкен, теперь уже воспринимают тот факт, что у алтаря находится женщина, а не мужчина, как нечто нормальное.
«Я родился в этой общине. Когда я был ребёнком, женщин в священническом сане ещё не было. Вот уже несколько лет я снова посещаю эту церковь. И я должен вам сказать, что женщины-священники прекрасно выполняют свою работу».
«Я думаю, женщины-священники понимают нас, женщин, просто лучше. А ведь большинство людей, посещающих сегодня церковь, – это женщины. Женщины-священники привносят в богослужение что-то свежее, новое. А это важно, особенно в таком «заведении», как Англиканская церковь, где преобладают мужчины, как, впрочем, и в большинстве других Церквей».
Правда, чтобы успокоить консервативные группировки, Англиканская церковь, являющаяся государственной в Англии, обеспечила широкие возможности делать исключения. Так, например, общины, не желающие иметь женщину в качестве священника, по-прежнему окормляются священниками-мужчинами. Один из таких приходов находится по соседству с общиной Роуз Хадсон Уилкен. После богослужения одна прихожанка так сформулировала свои аргументы против рукоположения женщин в священнический сан:
«Почему Господь послал нам в мир Иисуса в качестве своего сына, а не дочери? Я говорю вам это как женщина, и я выступаю за равноправие. Но смириться с женщиной в качестве священника я просто не могу. Если бы меня на моей свадьбе заставляли согласиться, чтобы брачный обряд совершала женщина-священник, то я бы вообще отказалась от венчания в церкви».
В Англии вот уже много лет обсуждается вопрос о том, следует ли рукополагать женщин в священнический сан. 10 лет назад принять решение было просто необходимо, поскольку во многих англиканских диоцезах в Азии и Африке уже с 70-х годов женщины могли получать сан священника. И Англиканская церковь Англии не хотела от них отставать. Говорит женщина-священник Роуз Хадсон Уилкен:
«Я считаю, что Англиканская церковь Англии приняла правильное решение. Многие верующие теперь видят, что без нас, женщин, им в Церкви чего-то не хватало. Я только что побывала в англиканской общине на Ямайке. Там тоже 10 лет назад первые женщины были рукоположены в священнический сан. Сегодня эти женщины посещают кварталы бедняков, куда мужчины-священники никогда бы не решились пойти. Мы, женщины, очень сильно меняем Церковь».
В англиканской общине, возглавляемой женщиной-священником, побывал Тобиас Армбрюстер.
u u u
В этом году более 2 миллионов немцев держали 40-дневный пост. Удивляет, что в обществе потребления, где чуть ли не национальным видом спорта является стремление приобрести что-либо по дешёвке, число людей, соблюдающих пост, увеличивается. Эту тенденцию отражают и рекламные лозунги, наподобие «Скупость – это круто». Однако между скупостью и постом – огромное различие, как показывает в своём репортаже Томас Винкель.
«Скупость – это форма алчности. Она лишь вредит человеку, она его портит. Скупой человек руководствуется лишь одной мыслью: «Где я могу добиться выгоды для себя?». В любом случае, скупость не обогащает жизнь».
Норберт Блюм, бывший министр труда и социального обеспечения, считает скупость одним из смертных грехов. Католический епископ Оснабрюка Франц-Йозеф Боде также с тревогой наблюдает за тем, что охота на дешёвые товары принимает прямо-таки маниакальный характер. Однако епископ проявляет понимание в связи с тем, что в настоящее время многим людям приходится считать каждый евро.
«Не удивительно, что сегодня экономность в моде. Во времена, когда экономика переживает трудности, как это происходит сейчас, многие люди вынуждены строго контролировать и ограничивать свои расходы».
Однако, как считает Боде, экономность, превращающаяся в скупость, противоречит христианскому принципу, согласно которому необходимо делиться с ближним. Тем более что скупость основывается на совершенной иной черте характера, чем экономность. Как подчёркивает Норберт Блюм,
«Скупость – это когда человек думает лишь о собственной выгоде. А ведь я могу экономно обращаться со своими средствами, не забывая при этом о других. Так что экономность вовсе не противоречит принципу любви к ближнему».
В действительности экономность вовсе не означает необходимость отказываться от потребления. Что же касается поста, то, как указывает епископ Франц-Йозеф Боде, здесь речь идёт не об экономии и не диете для похудения, а о жизненной установке.
«Тот, кто проявляет экономность, скромность и умеренность, думает не только о себе, но и о ближних и об окружающем мире. Он с 8большим вниманием относится к трудностям людей и бережно расходует природные ресурсы и энергию».
Это был репортаж Томаса Винкеля.
u u u
Недавно в Германии прошла «Неделя братства». На церемонии открытия еврейскому дирижёру и пианисту Даниэлю Баренбойму была вручена медаль Бубера-Розенцвейга за заслуги в деле преодоления этнических, культурных и религиозных противоречий. Эта медаль присуждается ежегодно лицам, активно способствовавшим взаимопониманию между христианами и евреями. В последние годы христианско-иудейский диалог в Германии проходит не очень гладко. Как правило, он ограничивается полемикой между функционерами. Кроме того, организации, поддерживающие христианско-иудейские связи, жалуются на старение своего состава. Молодёжь особого интереса к работе этих организаций не проявляет. Так что вряд ли можно говорить о широком христианско-иудейском диалоге, как, впрочем, и о христианско-мусульманском. Так как же выглядит «братство» между евреями и христианами в повседневности? Уникальной моделью совместной жизни христиан и евреев является дом престарелых имени Эммы и Генри Бадж во Франкфурте-на-Майне. Еврейская супружеская пара Баджей основала в 20-е годы фонд, на который и содержится этот дом престарелых. О том, как жители этого заведения, единственного такого рода в Германии, способствуют христианско-иудейскому примирению и как там протекает повседневная жизнь, рассказывает Ирмтрауд Муллер.
Комната с видом. Прекрасным видом могут наслаждаться практически все жители дома престарелых имени Эммы и Генри Бадж. Вид на франкфуртские небоскрёбы, много стекла и залитые светом коридоры создают приятную атмосферу. Но главная особенность заключается не в удачном архитектурном решении. Главное здесь то, как протекает совместная жизнь обитателей. Четверо из каждых 10 жителей дома престарелых – иудеи. При поддержке ведомства социального обеспечения поселиться в доме могут и бедняки. Говорит заведующий Домом престарелых имени Эммы и Генри Бадж Гейнц Раубер:
«Здесь встречаются потенциальные и фактические жертвы холокоста с теми, кто в прежние времена, возможно, жил по соседству с евреями. Вообще-то, этот вопрос всё время как бы висит в пространстве и остаётся без ответа. Но, в принципе, обитатели дома престарелых относятся друг к другу с большим уважением и проявляют удивительную терпимость, несмотря на тёмные пятна немецкой истории».
В настоящее время в доме престарелых живут около 300 человек. Франц и Криста Гебель переселились сюда год назад. Того, что в юридическом плане иудеи и христиане обладают в Германии равными правами, недостаточно, не менее важными являются социальные связи, считает вышедший на пенсию профессор литературы Франц Гебель.
«По сути, это и есть «братство». Мы не бросаемся ежедневно друг к другу в объятия, мы просто живём вместе, проявляя друг к другу уважение. Что мне особенно нравится, ведь я сам пережил во времена Третьего рейха процесс изоляции еврейского населения, так это то, что здесь нет ни малейшего намёка на нацистский или антисемитский образ мыслей. Здесь можно быть уверенным, что люди, с которыми ты встречаешься, в этом смысле не испорчены, что они действительно ясно мыслят и точно знают, чего хотят».
Рози Шельем – глубоко верующая еврейка. Она регулярно присутствует на богослужениях в синагоге. А затем наступает время для разговоров – о прошлом и о настоящем.
«Прошлое всегда остаётся темой для разговора. Ведь нам приходится с ним жить. От него ведь просто так не избавишься. В остальном же мы говорим о политике. Важной темой для разговора всегда бывает Израиль».
Лотте Брухфельд бежала от нацистов в Чили. В 70-е годы она вернулась в Германию. Как говорит 83-летняя, но весьма бодрая дама, она не слишком религиозна, зато чувствует себя по-настоящему космополитом. В интернет-кафе она по электронной почте поддерживает контакты со своей семьёй в Южной Америке. Особенно хорошие отношения у неё сложились с соседкой, жительницей Франкфурта Аннелизой Бодановски.
«Я отмечаю Рождество, а на большие праздники хожу в синагогу, из любопытства».
«Христиане ходят и к раввинам, а евреи обращаются также и к лютеранской пасторше».
Аннелиза Бодановски совершенно сознательно остановила свой выбор на доме престарелых имени Эммы и Генри Бадж. В школе у неё были еврейские приятельницы, а после войны она восстановила прежние связи, рассказывает Аннелиза Бодановски.
«Люди моего поколения, даже если они ни в чём и не виноваты, живут с ощущением вины. И тут я сознательно хотела бы внести мой вклад. Мы вместе отмечаем праздники и вообще всё делаем вместе. Внизу, в столовой, у нас есть сектор кошерного питания, где пища приготавливается в соответствии с еврейским обрядом. Тот, кто не хочет кошерной пищи, может перейти в христианский сектор столовой. И наоборот».
Мы относимся друг к другу просто как к людям, добавляет Франц Гебель. Часто вообще неизвестно, кто еврей, а кто христианин. Особенно ему нравится то, насколько искренне и живо проводит раввин еженедельные богослужения.
«Я могу сказать только одно. Тот, кто сам пережил Третий Рейх и лишь слышал о том, что существует синагога, присутствуя здесь на богослужениях, переживает такое богатство чувств, что и описать трудно. Особенно когда ты уже в годах. Я могу лишь сказать, что мне крупно повезло в том, что я нашёл этот дом престарелых».
Это было сообщение Ирмтрауд Муллер.