Выборы закончились – выбора нет
Батюшки-светы! Мы тут в Германии в прошлое воскресенье выбирали парламент. И надеялись, что уж парламент-то нам сформирует правительство. И такого навыбирали, что до сих пор голова кругом идёт. Кто выиграл, кто проиграл? Правая, левая, где сторона? Кто невеста, кто жених? И причём здесь, собственно говоря, Ямайка? Ну, как, запутал я Вас? Это немудрено, потому что и в самой Германии не только избиратели, но и политики пребывают в полной прострации. Вот и давайте попробуем разобраться, что думают по этому поводу немецкие избиратели, и как собираются выбраться из него немецкие политики. А раз уж речь зашла о Ямайке, кому, как не королю регги Бобу Марли, комментировать весь этот хаос? Кстати, именно так, «So much Trouble in the World“, то есть, «Столько хаоса в мире» и называется эта песня:
Кто выиграл, кто проиграл?
На первый взгляд, ответ ясен: Христианско-демократический и Христианско-социальный союз набрали 35,2 процента голосов, их основные противники, социал-демократы - 34,3 процента. Свободная демократическая партия набрала 9,8 процента. Сформировавшаяся накануне выборов «Левая партия» - 8,7 процента, партия «Зелёных» - 8,1 процента. Вся эта цифирь с точностью до десятых процента важна, чтобы понять, что неясно ничего. Дело в том, что Германия - парламентская республика. Мы выбираем парламент - Бундестаг. А уж депутаты потом выбирают и утверждают канцлера, а канцлер, в свою очередь, формирует правительство. Но чтобы это правительство могло стабильно работать, оно должно располагать большинством голосов в парламенте. Вот тут-то мы и возвращаемся к арифметике: большинства ни у одной из партий нет. Хуже того, нет большинства и у традиционных коалиций. Последние семь лет в Германии правила коалиция из социал-демократов и «Зелёных». Против неё на выборах выступали блок ХДС/ХСС и свободные демократы, или, как их ещё называют, либералы. Ни та, ни другая коалиция до заветных 50 процентов не дотягивает. С «Левой партией», которая объединяет бывших ГДР-овских коммунистов и ренегатов из Социал-демократической партии, никто дела иметь не хочет или не решается. Значит, остаётся только один выход: кнутом и пряником заманить на свою сторону кого-то из коалиции политического противника. Вот этим все последние дни и занимаются ведущие немецкие политики. Пока - безрезультатно.
«No woman, no cry», то есть, в вольном переводе, если нет женщины, то нечего и переживать, уверяет Боб Марли.
За что боролись?
Тут надо вспомнить, почему возникла необходимость досрочных выборов. 16 лет в Германии правила коалиция из ХДС/ХСС и либералов во главе с Гельмутом Колем. В 1998-ом году немцы настолько устали от вечного канцлера, что отдали власть новой коалиции из Социал-демократов и «Зелёных» во главе с Герхардом Шрёдером. Новое правительство объявило курс на социальное и экологическое обновление страны. Но обновление наткнулось на главную проблему: экономику. В условия глобализации немецкий капитал мощным потоком устремился в страны с дешёвой рабочей силой. Следом за капиталом двинулись и рабочие места. Безработица в Германии не сокращалась, а росла, а вместе с ней и дефицит бюджета. Системы социального страхования оказались на грани банкротства. И вот тогда, вопреки всем своим предвыборным обещаниям, канцлер Шрёдер вынужден был пойти на болезненные реформы, которые ударили по кошелькам трудящихся и безработных. Против него восстали профсоюзы и левые в собственной партии. Тем не менее, Канцлер мог бы худо-бедно доправить до осени 2006-го. Но худо-бедно он не захотел. И поставил в мае этого года в парламенте вопрос о доверии себе самому:
«Для моей партии и для меня горькое поражение на выборах в парламент федеральной земли Северный Рейн - Вестфалия стало последним звеном в цепи болезненных неудач на выборах. Очевидное изменение соотношения сил привело меня к выводу, что без новой легитимации со стороны суверена - народа Германии - я больше не в состоянии успешно проводить свою политику. Я ставлю вопрос о доверии с одной единственной, ясно сформулированной целью: я хочу внести на рассмотрение президента страны предложение о роспуске Бундестага 15-го созыва и проведении досрочных парламентских выборов».
Казалось бы, после такого признания Канцлером собственной несостоятельности победа оппозиции предрешена. Предвыборная борьба была короткой и сумбурной. ХДС/ХСС и либералы сделали ставку на реформы: сокращение бюрократического аппарата, упрощение системы налогообложения, повышение ответственности каждого гражданина за собственную судьбу. Одним словом: меньше государственного вмешательства в экономику - больше работы. Однако уверенность в победе настолько опьянила оппозицию, что она так и не сумела убедить избирателя, что неприятные перемены сегодня, например, повышение налога на добавленную стоимость, необходимы, чтобы сохранить благосостояние в стране. Вместо этого председатель христианских демократов Ангела Меркель уже готовилась стать первой в истории Германии женщиной на посту канцлера, и вместе с лидером либералов Гидо Вестервелле делила посты в будущем правительстве. Этим воспользовались социал-демократы и «Зелёные». Социал-демократы до хрипоты обвиняли со всех трибун оппозицию в наступлении на права трудящихся и взывали к социальной справедливости. А «Зелёные» даже раздавали своим избирателям презервативы с надписями «предохранимся от Меркель» и «предохранимся от Вестервелле». Насколько сработали эти хулиганские методы убеждения, трудно сказать. Однако поставленный перед необходимостью выбирать между болезненными реформами и туманными обещаниями сохранить всё как было, немецкий избиратель выбрал и то и другое. Есть такая немецкая пословица: вымой мне голову, только волосы не мочи. В результате в воскресенье вечером выигравшие выборы Ангела Меркель и Гидо Вестервелле сидели с кислыми лицами, а проигравший выборы канцлер Шрёдер упивался мнимой победой и откровенно издевался над своей соперницей Ангелой Меркель:
«В вопросе кандидатуры на пост канцлера немцы вынесли однозначный вотум, вы же не станете это всерьёз оспаривать. Я буду вести переговоры, и я вам гарантирую, что они приведут к успеху. Если госпожа Меркель сумеет сколотить коалицию с либералами и «Зелёными», то я против этого ничего не могу сделать. Но ей никогда не удастся возглавить коалицию с моей социал-демократической партией, это она может зарубить себе на носу».
После этого выступления обозревателям оставалось только гадать, было ли это выступление продиктовано исключительно опьянением властью или чем-то другим. Во всяком случае, Шрёдер, в нарушении всех традиций немецкой демократии, объявил себя единственным достойным претендентом на пост канцлера. Но сам он пока сколотить большинство в парламенте не может, а допустить к власти Ангелу Меркель не хочет. В результате сложилась патовая ситуация.
«Stir it up“ - «Хорошенько взболтай это!», призывает Боб Марли. Вот именно так немецкий избиратель и поступил. А теперь и сам хватается за голову:
За что боролись, или, причём здесь Ямайка?
«В общем, всё вышло совсем не так, как я себе представлял. Я теперь тоже не знаю, что делать».
Удобства ради немцы каждой партии присвоили цвет. Ну, «Зелёные» - это и есть зелёные, тут всё понятно. Социал-демократы - это «красные», со ссылкой на их традиции борьбы за права трудового народа. Свободным демократам или либералам приклеили ярлык «Желтых». А блок Христианско-демократического и баварского Христианско-социального союза занесли в разряд «черных». Мол, это совсем уж консерваторы. Проблема с новой «левой партией». По своим убеждениям новые «левые» на порядок краснее «красных» социал-демократов. Вот журналисты пока и мучаются в поисках оттенков, «бордовыми» их назвать или «кумачовыми»? Но поскольку «левые» - новая партия, красный цвет пока остался за социал-демократами. Все эти цветовые различия нужны, чтобы понять, чего же хочет немецкий избиратель, и причём здесь Ямайка.
«Да, я думаю, что имело бы смысл создать большую коалицию между красным и чёрными. Но у меня сложилось впечатление, что Шрёдер упёрся, и говорит, если я не стану канцлером, то и Меркель канцлершей не бывать. Так что надо подумать и о других кандидатах».
Помните, «красные» - это социал-демократы, черные - это блок ХДС/ХСС. Вместе они обладали бы подавляющим большинством в парламенте. За красно-чёрное правительство выступают 32 процента избирателей. Но Шрёдер пока блокирует путь к такой коалиции. Он предпочёл бы «семафор», то есть красно-желто-зелёную коалицию из социал-демократов, либералов и «Зелёных». Такое правительство предпочли бы 16 процентов избирателей:
«Вообще-то, я скорее поддержала бы коалицию красных, желтых и «зелёных». Правда, после этих победных выступлений Шрёдера надо бы ещё разобраться, кто достоин занять пост канцлера».
Но такой вариант не проходит, потому что жёлтые, то есть, либералы наотрез отказываются даже вести переговоры со Шрёдером. Они перед выборами обещали отправить в отставку красно-зелёное правительство и теперь даже готовы отказаться от власти, чтобы сохранить доверие своих избирателей. В этой ситуации Ангела Меркель активно продвигает идею чёрно-желто-зелёной коалиции. Её уже окрестили «Ямайкой» по цветам национального флага этого солнечного острова. За экзотическую «Ямайку» выступают 26 процентов избирателей:
«Лично я предпочёл бы чёрно-желтую коалицию, но раз уж не получилось, то пусть они договорятся с «Зелёными». Я не поклонник «Зелёных», но я вполне могу себе представить эту, как её называют, «Ямайку». По-моему, это самый разумный выход».
Первая реакция неформального лидера «Зелёных», министра иностранных дел Германии Йошки Фишера на такое предложение была шутливой:
«Ну, я не знал, что такая коалиция называется «Ямайка». Когда я вчера это услышал, я и глазом не моргнул, я же дипломат. Но можете себе представить, как я в душе хохотал. Я себе представил наших политиков с косичками под растаманов и самокруткой из марихуаны в руке…»
Но во вторник Йошка Фишер заявил о своей отставке со всех постов в правительстве и в руководстве своей партии, если «Зелёным» придётся уйти в оппозицию. Так что, почему бы и не отправиться на Ямайку. Там солнечно и тепло. А избирателям в Германии остаётся только надеяться, что действующие немецкие политики, наконец-то отодвинут на задний план обиды, властные амбиции и личное тщеславие, вспомнят о том, за что они получают свои зарплаты, и займутся делом. Если им не удастся сформировать правительственную коалицию, то последним выходом станут новые выборы. И кто знает, какой очередной сюрприз тогда преподнесёт рассерженный немецкий избиратель.
Вот и всё на сегодня. Согласитесь, досрочные выборы при всём хаосе внесли много цвета и немножко юмора в серую немецкую политику. Так что, до новых сюрпризов.