Это есть наш последний...
Помните ещё? Вот и немецкие журналисты вспомнили пламенную строчку: «Это есть наш последний и решительный бой...» Под такими заголовками они комментируют кризис в ПДС - Партии демократического социализма, наследнице ГДР-овских коммунистов. Наш берлинский корреспондент Марсель Фюрстенау уже много лет следит за развитием событий в ПДС, за попытками партии найти своё место, свою нишу в новом обществе. Он-то и помог мне подготовить это сообщение.
ПДС хоронили давно и упорно. Сразу после краха ГДР и объединения Германии многие полагали, что партия настолько дискредитировала себя за годы коммунистического режима, что ни о какой реанимации, даже и под новой вывеской, и речи быть не может. Потом комментаторы уверяли, что избиратели ПДС со временем просто вымрут естественной смертью. И действительно, средний возраст членов ПДС и их избирателей и сегодня выше, чем у других партий в Германии. За исключением разве что «Серых пантер» - объединения пенсионеров. Однако Партия Демократического социализма начиная с 1990-го года была представлена в Бундестаге. Правда, попытка стать, наконец, общегерманской партией провалилась - западный избиратель просто отказывался понимать и принимать риторику посткоммунистов. Зато в восточной части Германии её избирательный потенциал достигал 25 процентов. Перелом произошёл только в этом году. На выборах в Бундестаг в конце сентября ПДС не смогла преодолеть 5 процентный барьер. И это несмотря на то, что на предвыборную кампанию было затрачено без малого 6 миллионов евро. Удар пришёлся не только по самолюбию, но и по финансам и организационным структурам партии. До выборов фракция составляла 37 депутатов. Все они в добровольно-принудительном порядке отчисляли часть своих немалых доходов в партийную кассу. В общей сложности 300.000 евро в год. Теперь у ПДС - только два мандата. Кроме того, у депутатов было 160 сотрудников, которых оплачивал Бундестаг, были оснащенные всеми видами коммуникации служебные помещения. Одним словом, фракция партии в Бундестаге - мощный ресурс в борьбе за избирателя. Теперь ПДС его утратила. Но провал на выборах - это лишь результат предыдущего развития. Председатель партии Габи Циммер самокритично отмечает:
- Конечно же, поражение ПДС на выборах - это результат внутреннего состояния партии. Обновление непростительно затянулось. Поражение показало нам, куда это ведёт, если партия замыкается в своих структурах, если в руководстве процветают догматизм, нежелание признавать реальность, всезнайство и борьба за власть.
Диагноз верный, а какое прописано лечение? На своём съезде после выборов делегаты с треском изгнали из руководства ПДС ... нет, не железобетонных догматиков, а, наоборот... всех реформаторов. По собственной воле сошёл с политической сцены Грегор Гизи. Долгие годы этот блестящий шоумен и острослов был вывеской ПДС на западе и на востоке. Однако после избрания на пост сенатора по экономическим вопросам в столице Германии Гизи воспользовался первым формальным предлогом, чтобы уйти в отставку от конкретной работы и ответственности. Что осталось? Два депутатских мандата в новом Бундестаге, серые лица в руководстве и внутрипартийные распри между ортодоксальными коммунистами и так называемыми прагматиками. В результате ПДС вот уже несколько лет не может принять новую программу партии. А в старой программе от 1993-го года записаны такие вот перлы: «Нашей необходимой целью является построение социализма, то есть общества, где свободное развитие каждого является предпосылкой свободного развития всех. Мы понимаем социализм как движение против эксплуатации человека человеком, против патриархального подавления, против хищнического разграбления природных ресурсов, за сохранение и развитие человеческой культуры...» и так далее в том же духе. Но именно такие пустопорожние фразы любили повторять уже и Хоннеккер с Брежневым. К чему это привело, все мы знаем. Так куда же зовут нас сегодня немецкие посткоммунисты? Неужели вперёд-назад, в светлое прошлое?
Честно говоря, я тоже не совсем понимаю, в какой политической нише пытается выжить Партия демократического социализма. За разъяснениями я обратился к председателю райкома ПДС в берлинском районе Фридрихсхайн Гюнтеру Грабовски. Господин Грабовски, после поражения на выборах и провального съезда партии многие эксперты предрекают, что ПДС станет региональной и маргинальной партией. Что Вы можете им возразить?
- Ну, я бы сказал, что нам ещё предстоит детально проанализировать результаты выборов, почему 300.000 наших избирателей проголосовали за социал-демократов, а ещё 300.000 вообще не пришли на выборы. Что касается съезда, то не такой уж он был провальный. Я вообще опасался, что нам не удастся избрать правление, и партией будет руководить какой-то временный комитет. Мы наметили движение к новым берегам.
Вот ведь странно, а у меня сложилось впечатление, что всех реформаторов отправили на скамейку запасных и основной вывод съезда: идём и дальше тем же путём, товарищи?
- Я это вижу иначе. Потому что если идти тем же путём, мы вечно будем трястись, удастся или нет преодолеть пятипроцентный барьер. Мы должны найти свои темы, показать избирателям наше лицо....
Вот как раз насчёт лица. В нашей демократии, где СМИ играют такую важную роль, важны и конкретные человеческие лица на экранах. Шоумен Гизи позорно бежал, а нынешнее руководство партии - пусть Габи Циммер меня извинит, но у неё и у её коллег вечно такие обиженные, протокольные лица, что плакать хочется...
- Ну, такого человека как Гизи, такого шоумена как Гизи не так-то легко найти. В какой партии есть такой блестящий оратор? Но подождите, у Гизи ещё откроется второе дыхание или третье, он ещё порадует публику...
Господин Грабовски, а если серьёзно, есть ли вообще между железобетонными коммунистами и социал-демократами место для партии демократического социализма? Ведь Канцлер Шрёдер давно обгоняет вас слева. Он без конца говорит о государственном перераспределении, о социальной справедливости. Он давно позаимствовал именно Ваш словарный запас?
- Ну, я бы скорее сказал, что мы абсолютно уверены, что и в Германии возможно социалистическое движение и партия, которая его возглавит. Партия, которая извлекла уроки из прошлого, для которой понятия социализм и демократия неразделимы и наоборот. Между прочим, Август Бебель и Роза Люксембург тоже придерживались этих взглядов... Нынешнее правительство много говорило о социальной справедливости до выборов, посмотрим, что будет на деле. Мы будем последовательно
бороться против социального неравенства, если надо, то мы выведем наших сторонников и на улицы....Это было интервью с председателем райкома ПДС в берлинском районе Фридрихсхайн Гюнтером Грабовски. Ну и хватит о немецких посткоммунистах. Давайте мы с Вами теперь отправимся на аукцион брошенных машин. Что это такое? Рассказывает наш берлинский корреспондент Константин Июльский.
Аукцион брошенных машин
Ведущий аукциона Йорг Герман ударяет молотком и серая Хонда 1987 года рождения за 100 евро уходит к молодому человеку в бейсбольной кепке, поднявшему над головой желтую карточку с номером 23. Это последний, пятый по счету в этом году аукцион, а проводятся они с 1998 года. Как и все предыдущие, он состоялся в берлинском районе Лихтенберг. На этих аукционах идут с молотка оставленные на берлинских улицах легковые и грузовые машины, автобусы, прицепы, мотоциклы и другая автотехника. Огромный зал был набит до отказа. Слышалась польская, чешская, турецкая, хорватская, русская и, конечно, немецкая речь. Все покупатели пришли сюда, чтобы, образно говоря, купить кота в мешке. Фотография кота, то есть автомобиля, демонстрируется на большом экране. Участники аукциона проинформированы, что у большинства выставленных машин отсутствуют документы и техпаспорта, нет и ключей зажигания. Устроители аукциона не гарантируют также, что машина заведется. Так что приходит на этот аукцион народ, любящий риск и лихие деньги. Кто же занимается в немецкой столице продажей и утилизацией бесхозных машин? Рассказывает Штеффен Крефт, устроитель аукциона.
- Этим занимается наше окружное управление района Лихтенберг. У нас есть для этих целей специальный отдел, сотрудники которого проверяют поступившие заявления о найденных на берлинских улицах машинах. Таких заявлений поступает около 28 тысяч в год.
В большинстве случаев их владельцы быстро находятся. Бесхозные же грузят на прицепы и отвозят на смотровую площадку в район Лихтенберг. Говорит Штеффен Крефт:
- Это, как правило, незастрахованные машины, владельцы которых не захотели и или не в состоянии оплачивать их содержание. Все найденные машины выставляются перед зданием окружного управления в районе Лихтенберг, и желающие могут за два дня до начала аукциона осмотреть их снаружи. Открывать двери и капот мотора не разрешается. Мы заранее предупреждаем всех, что не отвечаем за техническую исправность машин, не даем никаких гарантий.
На нынешнем, последнем в этом году аукционе было выставлены 370 автомобилей: среди них «Опели», «Форды», «Трабанты», «Фольксвагены», «Ауди», «Мерседесы», «БМВ», «Ситроены», «Хонды» и многие другие. Возраст - от 24 до 2 лет. Среди них - и побитые в авариях, и сверкающие новеньким лаком. Кто-то рассчитывает купить на аукцион машину за пятьдесят евро, а кто-то готов выложить и несколько тысяч евро. Говорит Штефен Крефт:
- Каждый год мы продаем на аукционах примерно тысячу триста, тысячу пятьсот машин. Вырученные от их продажи деньги, это примерно полмиллиона евро в год, хранятся в течение трех лет в банке, на счету города. На случай если владелец машины вдруг объявится и потребует деньги, которые мы выручили за нее на аукционе. Деньги свои он, конечно, получит, но только после того, как погасит все страховые задолженности за свою брошенную машину, плюс штраф за нарушение порядка парковки на городских улицах, ну, а разницу мы ему с удовольствием выплатим.
Для справки: штраф за брошенную на берлинской улице машину составляет примерно тысячу евро, страховой долг составит еще пару сотен евро, плюс 200 евро за буксировку и стоянку. Так что, если машина ушла с аукциона за тысячу евро, то можете подсчитать, во что обойдется хозяину такой гешефт. Не удивительно поэтому, что желающих получить с аукционеров деньги практически не находится.
Правда, не все машины продаются так дешево. В прошлом году на этом же аукционе был продан «Мерседес СЛ» за пятьдесят тысяч марок. Есть несколько заманчивых изюминок и на нынешнем аукционе. Говорит Штеффен Крефт:
- Мы выставляем на этот раз трехлетний «Рено Кангу», шестилетний «Фольксваген Поло», несколько грузовиков, на которые у покупателей всегда большой спрос.
Напряжение в зале нарастает. За микроавтобус «Фольксваген Кемпинг» сражались сразу несколько аукционеров. В конце концов, он достался за 700 евро молодому поляку. Дружный смех в зале вызвали «Трабант» и открытый полуразвалившийся деревянный грузовой прицеп. Двадцатилетний «Ситроен утка», расписанный цветами, взял за пятьдесят евро полный мужчина средних лет. «Поставлю его на крышу моей мастерской», - объяснил он соседу.
Оценить достоинства машины по внешнему виду приходит народ, как правило, опытный и бывалый. Большинство потенциальных покупателей приезжают на эти аукционы из Польши, Чехословакии, стран бывшей Югославии, Турции и России. Одни хотят подремонтировать купленные машины и с выгодой продать их, другие - разобрать их на запчасти, и лишь немногие - для личного пользования. Некоторые, такие как, например, два молодых парня без номеров участников, беседующих между собой по-русски, попали на аукцион явно случайно. Их сюда привела охота за найденным на улице «Опелем Калибра». Сколько же готовы они выложить за неё?
Пока ребята ожидали продажи желанной «Калибры», дружная команда чешских парней успела скупить как минимум пяток машин. Среди них и микроавтобус. Они на этих аукционах пользуются особым спросом. Не отстали от них польские и турецкие парни. Завтра покупатели погрузят на прицепы всех берлинских найденышей и развезут по домам. До следующего аукциона, который состоится в январе, работы у них будет достаточно.