Чип-карта для пациента
- каждому жителю страны будет выдана специальная электронная карточка единого образца, которая станет для её обладателя своего рода пропуском в мир медицины. Больницы, практики, лаборатории и аптеки начнут пересылать диагнозы, результаты анализов и рецепты исключительно в цифровом виде. Более того, предусматривается, что со временем целые истории болезни, включая рентгеновские снимки и томограммы, перекочуют в базы данных специальных серверов. Но, как показал печальный опыт разработки в Германии компьютерной системы «Toll Collect», призванной регистрировать передвижение грузовиков по скоростным трассам и в автоматизированном режиме взимать с автотранспортных предприятий плату в соответствии с пробегом, столь сложные проекты нуждаются в самой тщательной апробации. До внедрения электронной карточки пациента времени осталось не так уж много, чуть более полутора лет, а потому сегодня три федеральные земли – Северный Рейн-Вестфалия, Рейнланд-Пфальц и Шлезвиг-Гольштейн – готовятся к реализации пилотных проектов: здесь в ряде регионов создаются локальные компьютерные сети, связывающие между собой местные практики, аптеки и клиники. Экспериментами будет охвачено около 50-ти тысяч пациентов. Это позволит не только испытать новое оборудование, но и проверить эффективность разных концепций перехода к цифровым технологиям в сфере здравоохранения. Неделю назад в Крефельде прошёл международный симпозиум «Health Telematics 2004», на котором обсуждались проблемы, возникшие в преддверии реализации пилотных проектов. Времени на раскачку не остаётся, тем более что на состоявшейся недавно в Ганновере крупнейшей в мире компьютерной ярмарке «CeBIT» была официально представлена рамочная архитектура будущей чип-карточки. Она разработана консорциумом «bIT4health», в состав которого, в частности, входят Институт научной организации труда имени Фраунгофера, немецкий филиал концерна «IBM», компания «SAP». В документе объёмом свыше 1000 страниц подробно излагаются основные подходы и требования к обеспечению безопасности информационных сетей, к разработке подходящих телекоммуникационных стандартов, к технологиям кодирования и шифровки данных. Теперь этот скелет должен обрасти мясом, иными словами, рамочную архитектуру предстоит наполнить конкретными техническими решениями. В частности, одним из базовых элементов будущей системы является электронный рецепт. Он выписывается врачом в цифровом виде, после чего должен попасть в аптеку. Но каким путём? Юрген Реплинг (Jürgen Repling), возглавляющий фирму по оказанию информационных услуг в медицинской сфере в Идштайне, говорит:
Существует две различные концепции, два подхода. Согласно одной модели, рецепт заносится в память электронной карточки и считывается с неё в аптеке. Эта модель несколько дешевле и проще, не требует столь развитых компьютерных сетей и инфраструктуры, поскольку, в конечном счете, рецепт – вместе с пациентом – как бы сам приходит в аптеку. А второе решение предусматривает, что врач отправляет рецепт на центральный аптечный сервер. При этом электронная карта пациента выполняет лишь функцию квитанции на получение лекарства.
Какая из этих двух возможностей будет реализована в каждом конкретном случае, зависит, в частности, от длины очереди в аптеке. Если скачивание рецепта через компьютерные сети окажется слишком долгой процедурой, аптекарь предпочтёт использовать чип-карту как носитель информации о выписанном пациенту препарате. Главные требования к новой системе – простота и надёжность. Впрочем, что до простоты, не так всё просто. Если в промышленности и торговле более или менее надёжный обмен информацией через электронные телекоммуникационные сети кое-как функционирует, то в медицине ситуация гораздо сложнее и запутаннее, – считает Маттиас Реддерс (Matthias Redders), курирующий в Министерстве здравоохранения земли Северный Рейн-Вестфалия местный пилотный проект по внедрению электронных карточек пациента («eGesundheit.nrw»):
Это связано, в частности, с тем, что сегодня в сфере амбулаторного медицинского обслуживания, в практиках врачей-специалистов вы найдёте примерно 2 сотни различных компьютерных программ, которые к тому же, естественно, по-разному сконфигурированы. Да и в стационарах используется не менее десятка различных информационных систем, как правило, совершенно несовместимых между собой. И всё это многообразие должно быть как-то унифицировано в рамках новой универсальной единой архитектуры.
Борьба за доминирующие стандарты разразилась нешуточная, что вполне понятно: ведь победителям светят колоссальные прибыли. На сегодня в области коммуникации между отдельными практиками и клиниками лидирует стандарт VCS (VDAP Communication Standard), разработанный Объединением немецких производителей программного обеспечения для врачей (VDAP – Verband Deutscher Arztpraxis-Softwarehesteller). Стандарт позволяет объединять в закрытые пользовательские сети системы, базирующиеся на различных программах. Каждое сообщение в этих сетях снабжается цифровой подписью и во избежание несанкционированного доступа шифруется. Те же нормы защиты будут, видимо, действовать и в отношении самого сложного элемента новой системы – электронной истории болезни. Фолькер Брунзик (Volker Brunsiek), представитель концерна «Siemens», курирующий у себя на фирме пилотный проект в земле Северный Рейн-Вестфалия, говорит:
Здесь речь идёт о собственной коммуникационной сети. То есть обмен данными происходит не через Интернет, а осуществляется – наподобие связи между банками – через отдельную, совершенно автономную информационную сеть, в которой может быть реализована надёжная идентификация личности и врача, и пациента. Для получения информации с сервера необходим пароль, который внесён в память чипа на электронной карточке пациента. Кроме того, линии связи предполагается защитить от несанкционированного доступа путём кодирования. Да и сами сведения в базах данных на серверах будут, по всей вероятности, храниться в зашифрованном виде.
Фолькер Брунзик недаром выражается столь обтекаемо. Выражение «по всей вероятности» означает, что окончательно этот вопрос не решён. Не последнюю роль тут играет такой аспект как экономическая целесообразность: чем сложнее система, чем больше в ней всякого рода ухищрений для защиты информации, тем она дороже. Вопрос об оптимальном соотношении уровня безопасности и цены ещё только предстоит решить. Кроме того, пока неясно также, где будет храниться эта гигантская база данных – в каком-то едином информационном центре или в нескольких автономных центрах. Фолькер Брунзик говорит:
Очевидно, предпочтение будет отдано децентрализованному хранению. Чтобы данные на 80 миллионов пациентов хранились на одном-единственном сервере – это, видимо, невозможно с точки зрения требований федерального закона об охране информации частного характера. Скорее всего, несколько крупных медицинских центров или больниц предоставят для этой цели свои серверы, возможно, предложат свои услуги в этой сфере и какие-то интернет-провайдеры. Возможно также, что такие серверы будут специализироваться на разных видах информации: на одних будут храниться рентгеновские снимки, на другом – медицинские заключения, и так далее.
Между тем, время поджимает, а пилотные проекты ещё только разворачиваются. В земле Рейнланд-Пфальц старт проекта и вовсе намечен лишь на октябрь. Чуть больше года на сбор информации, на анализ возникших проблем, на их решение – скептики опасаются, что 1-го января 2006-го года Германию ждёт очередное разочарование, по своим масштабам не уступающее тому, которое ей пришлось пережить в связи с крахом системы «Toll Collect».
А теперь – совсем другая тема. Учёные-климатологи всего мира, озабоченные глобальным потеплением и считающие его следствием парникового эффекта, размышляют над тем, как противодействовать этой тенденции. Правда, вопрос о том, является ли хозяйственная деятельность человека фактором, действительно оказывающим значительное влияние на эти процессы, или же его роль сильно преувеличена, до сих пор остаётся открытым. Однако это не мешает учёным выдвигать гипотезы и ставить эксперименты. В частности, на днях завершилась продолжавшаяся 2 месяца очередная экспедиция немецкого исследовательского судна «Полярная звезда». На его борту 53 учёных – представители 14-ти научных институтов и 3-х фирм из 7-ми европейских стран и из ЮАР – приняли участие в одном из самых необычных экспериментов: они удобряли часть акватории Атлантического океана сульфатом железа. Одна из основных целей проекта, организованного Институтом полярных и морских исследований имени Альфреда Вегенера в Бремерхафене и получившего название «EIFEX» (European Iron Fertilisation Experiment), состоит в том, чтобы выяснить, можно ли вызвать усиленное поглощение углекислого газа путём искусственного обогащения мирового океана железом. Дело в том, что высокая концентрация железа в морской воде способствует стремительному разрастанию мелких плавающих водорослей – так называемого фитопланктона, который, в свою очередь, в процессе фотосинтеза поглощает из атмосферы и связывает углекислый газ. Это было экспериментально доказано уже не раз. По словам руководителя проекта «EIFEX» профессора Виктора Сметачека (Victor Smetacek), водоросли в океане реагируют на железо как растения в пустыне – на дождь. Нынешние же опыты были призваны выяснить, что происходит с этими разросшимися водорослями потом. Если они отмирают и погружаются на дно, где и пребывают веками, то действительно могут служить своего рода накопителями углекислого газа и тем самым уменьшать вызываемый им парниковый эффект, тем более что на долю фитопланктона – благодаря его гигантской суммарной массе – приходится более трети объёма глобального фотосинтеза. Если же они ещё на поверхности океана поедаются бактериями и мелкой морской фауной, то аккумулированный было углекислый газ снова попадает в атмосферу. До сих пор проследить за судьбой водорослей и провести достоверные измерения каждый раз мешала штормовая погода в южной части Атлантического океана. Теперь учёным, наконец, повезло:
Это первый раз, что нам удалось реально наблюдать погружение в море масс водорослей после удобрения воды железосодержащими субстанциями, –
говорит один из участников проекта, сотрудник Института полярных и морских исследований имени Альфреда Вегенера Ульрих Батман (Ulrich Bathmann). Для своих экспериментов учёные выбрали район акватории Атлантического океана диаметром около 190 километров внутри Антарктического кругового полярного течения примерно в 2200 километрах к юго-востоку от Кейптауна. Ульрих Батманн говорит:
Мы направились на «Полярной звезде» в район этого кругового течения и произвели там удобрение сульфатом железа участка акватории диаметром в 14 километров, то есть площадью примерно в 150 квадратных километров, чтобы вызвать усиленную вегетацию фитопланктона. При этом судно двигалось по спирали, постепенно удаляясь от буя, выброшенного в центре участка. Всего в воду было спущено 7 тонн раствора сульфата железа.
За химическими и биологическими последствиями этой необычной операции учёные, сменяя друг друга, следили круглосуточно. Зона повышенного содержания железа расползлась в морской воде словно капля молока в чашке кофе. Спустя всего 10 дней началось интенсивное разрастание водорослей, а ещё через 2 недели уже четверть всей поверхности океана, ограниченной круговым полярным течением, была покрыта цветущим растительным ковром. Столь обильные запасы пищи привлекли в этот район океана огромное количество травоядных морских животных, за ними следом прибыли и массы хищников. Ульрих Батман говорит:
В результате произошли значительные изменения в пищевой цепи, причём эти изменения носят столь сложный и комплексный характер, что судить о них мы можем пока только очень приблизительно. Собранную нами информацию ещё предстоит изучать и анализировать.
Что же касается содержания углекислого газа в морской воде, то благодаря разрастанию фитопланктона оно снизилось на 10 процентов. Вот только по-прежнему оставалось неясно, идёт ли речь о долговременном или о преходящем эффекте. Ведь углекислый газ, содержащийся в водорослях, поедаемых морской фауной, вовсе не изымается из круговорота, через выделения и дыхание этих организмов он вновь попадает в атмосферу. Лишь те водоросли, что опускаются на дно, действительно связывают углекислый газ прочно и надолго. Момент истины, которого так ждали учёные на борту «Полярной звезды», наступил лишь через четыре недели, когда минимум концентрации углекислого газа в воде был уже пройден, разрастание фитопланктона пошло на убыль, и началось массовое отмирание определённых видов водорослей. Ульрих Батман говорит:
Всё более значительные количества водорослей погружались в толщу морской воды на глубину в сто метров и более. Наши приборы позволили нам проследить за этим погружением и зарегистрировать опускание биомассы на самое дно моря на глубину 3800 метров. Иными словами, мы убедились, что тот самый процесс, о существовании которого мы догадывались, но наблюдать который нам прежде не доводилось, действительно имеет место.
Впрочем, окончательные выводы делать пока рано: на изучение собранной информации уйдёт не менее полугода. Но даже если окажется, что водоросли действительно связали и унесли с собой в пучину значительное количество углекислого газа, проблему борьбы с парниковым эффектом это не решает. Человечество производит 3 миллиарда тонн углекислого газа в год. Чисто теоретически такое количество могло бы быть связано путём обогащения железом всех океанов южнее экватора, но ведь водорослям для цветения и размножения нужны и другие элементы. Столь чудовищное разрастание фитопланктона исчерпало бы запасы азота и фосфора в океане. Ульрих Батман поясняет:
После этого пришлось бы очень долго ждать, пока запасы минеральных солей восстановятся за счёт циркуляции. То есть если расширить масштабы нашего эксперимента, охватив им всю океанскую акваторию южного полушария, то это, наверное, позволит один раз связать годовой объём антропогенного углекислого газа, но повторить этот фокус снова удастся никак не ранее чем через 10 лет.
А потому Ульрих Батман уверен:
Удобрение мирового океана железом ни в коей мере не решает проблему углекислого газа.