Умер Петер Цадек – режиссер и реалист

"Как вас ни люби, ребенка не выйдет", - Петер Цадек (Peter Zadek) разворачивается и покидает зал прямо во время репетиции. Актеры его недолюбливают. Говорят, что он мучает их бесконечными повторами и доводит до такого состояния, что они забывают все профессиональные приемы и начинают играть "от себя". А ему только это и нужно было. Стремление к аутентичности, к реализму всегда было присуще этому режиссеру.

В юности, еще учась в Оксфорде, он познакомился c работой корифеев английского театра Лоуренсом Оливье и Орсоном Уэллсом. Уэллс запомнился на всю жизнь, зато Оливье раздражал виртуозностью. Отказ от виртуозности, от "игры на котурнах" стал причиной многих размолвок. Но всякий раз режиссер заявлял о своей приверженности реализму, который он противопоставлял эстетству интеллектуальной элиты и театру указующего перста.

Творчество как терапия

Но "кондовым" реалистом Цадек все-таки никогда не был. Другая сторона в его творчестве - это представление о театре как о месте, где становятся явью самые скрытые желания и фантазии. "Я хочу, чтобы на сцене сбылось то, о чем зритель и не мечтает в своих снах", - сказал он в одном из интервью.

Не случайно, что именно Цадек открыл для немецкой публики молодую и, увы, рано и добровольно ушедшую из жизни британскую писательницу Сару Кейн. Герой пьесы Кейн "Очищеннные", врач-вредитель по имени Тинкер, живьем умерщвляет плоть своих пациентов, которые не просто безропотно ему подчиняются, но и сами, кажется, добровольно идут на заклание. Сочетание ужаса с флегматически размеренной дикцией вызывали шок. Цадек развил этот эффект, погрузив действие в нейтральную клиническую атмосферу и заставив персонажей двигаться и говорить, точно под наркозом.

В центре - персонаж

Петер Цадек был режиссером актерского театра. Нюансы мизансцен, их психологическая достоверность - на первом плане. Как-то, рассказывая в телепередаче о работе над "Росмерсхольмом" Ибсена, он продемонстрировал, как долго ему пришлось репетировать спонтанное "Ах!" в сцене, где ее героине делают внезапное предложение.

Тогда же он сказал, что Чехов ему милее Ибсена, поскольку он "лучше относится к своим героям". "Для Ибсена, - говорил Цадек, - герои - это муравьи, подопытные кролики, автор здесь бесстрастен, у Чехова же герой может быть вором, лгуном, бабником и все равно оставаться симпатичным автору".

Способность чувствовать человеческие слабости, используя их в то же время с пользой для искусства, была характерна и для отношения Цадека к актерам. Поэтому он и заставлял их достигать точки неуверенности, раскрываться на сцене, порою выглядеть нелепо и беззащитно. Тем не менее, актеры продолжали работать с ним из пьесы в пьесу и прощали мастеру его нетерпение и гневливость.

Автор: Сергей Невский, Дарья Брянцева
Редактор: Ефим Шуман