1. Перейти к содержанию
  2. Перейти к главному меню
  3. К другим проектам DW

Русские магазины в Германии

Виктор Вайц «Немецкая волна»

03.03.2005

https://p.dw.com/p/6LcX

Во Фрехене, небольшом городке под Кельном, вот уже семь лет существует фирма «Монолит», которую создали переселенцы. Монолит – это оптовая база русских продовольственных товаров. Здесь отовариваются мелкие предприниматели, владельцы русских магазинов в Северной Рейн-Вестфалии и в её округе. У фирмы «Монолит» чуть более трехсот постоянных клиентов. Часть русских товаров экспортируется из России и других стран СНГ, а часть производится в самой Германии. В основном, это мясные и так называемые скоропортящиеся продукты. Таким образом, предприятие «Монолит» создает новые рабочие места. Причем, в основном для переселенцев из бывшего СССР, которым достаточно трудно найти работу в условиях жесткой конкуренции на германском рынке труда. В «Монолите» в основном говорят по-русски, и потому у гостей может сложиться впечатление, что они оказались на российском предприятии. Но вскоре становится ясно, что работают здесь в соответствии с немецкими стандартами. Директор оптовой базы Александр Вагнер не любит принимать у себя журналистов, они нередко отвлекают от срочных дел и не дают сосредоточится на актуальных проблемах, потому и говорит он скороговоркой, словно хочет дать понять, что есть у него дела поважнее. Так оно и есть: наш разговор то и дело прерывают телефонные звонки, входящие с вопросами сотрудники, а тикающие настенные часы то и дело напоминают, что здесь время в буквальном смысле слова деньги. Я спешу задать Александру Вагнеру свои вопросы.

- Александр, Вы являетесь директором оптовой базы, которая продает мелким предпринимателям русские товары. Пользуются ли спросом русские продукты здесь в Германии?

- У нас порядка трехсот клиентов в округе, то есть, можно сказать, в любом городе Германии от 50 тысяч жителей уже есть один русский магазин, где продаются наши товары.

- 300 постоянных клиентов - это много или мало?

- Я думаю, что это достаточно, чтобы делать бизнес

- То есть ваше предприятие приносит прибыль?

- Само собой разумеется, иначе бы мы не работали.

- С переходом на евро у многих предприятий возникли проблемы. Некоторые даже закрываются. Вам это не грозит?

- Я думаю, нам это грозит в последнюю очередь, потому что мы сейчас на рынке самые сильные. Сначала должны все остальные закрыться, а потом только мы.

- В каком смысле «на рынке самые сильные»?

- Мы контролируем примерно 60 процентов всех продаж русского товара.

- А сколько лет ваша фирма существует?

- Нам уже 7 лет.

- Если сравнивать нынешний год с прошлыми годами, бизнес улучшился или стал хуже?

- Бизнес идет, конечно же, хуже, чем раньше. Непростая экономическая ситуация в Германии сказывается на настроении людей. Мы это тоже очень чувствуем. Если политика будет и далее так вестись, то надо задуматься над тем, каким образом дальше развивать наше дело.

- То есть покупательная способность у переселенцев, у русскоязычных жителей Германии снижается?

- Да, в какой-то мере это так. Но у этой проблемы есть и вторая сторона медали. Переселенцы строят дома, и об этом тоже не нужно забывать. Это, естественно, требует больших вложений капитала. Это сказывается и на покупательной способности людей.

- А мне казалось, что как раз переселенцам, русскоговорящим жителям Германии, удобнее покупать ваш товар, потому что, во-первых, он не настолько дорог, как в немецких магазинах. Во-вторых, им знаком этот товар и, в – третьих, они покупают русские продукты, возможно, из-за солидарности. Или это не так?

- Вы правы, в первую очередь, многие покупают то, что употребляли там, на старой родине. Если человек ел каждое утро гречневую кашу, например, или сырок «Дружба», то естественно, что он хотел бы вспомнить вкус этих продуктов, рано или поздно он покупает эти товары здесь, в русских магазинах.

- А какие товары пользуются большим спросом? Есть ли категория продуктов, на которые распространяется стопроцентная гарантия, что их купят?

- Селедка, гречка или сгущенное молоко.

- А пельмени?

- Пельмени все больше и больше покупают. Года три назад, когда мы решили, что можно продавать пельмени, то думали, что их вообще не будут покупать, потому что переселенцы склонны все сами делать на своей кухне. Но в связи с эмансипацией женщин, люди покупают все больше и больше готовых продуктов или полуфабрикатов.

- Пельмени вы, наверное, не завозите из России. Их здесь лепят?

- Да, их делают здесь. Мы пробовали завозить из России. Но по качеству они уступают местному уровню. Так что мы отказались от этой идеи.

- То есть надо понимать, что все это ручной труд: пожилые переселенки сидят и лепят эти пельмени?

- Нет, так не происходит. Есть линии китайского производства. Эти линии делают все это механически, и в больших количествах. То есть ручной лепки практически нет. Это было бы и невозможно.

- Иными словами, уже созданы предприятия, которые производят русские продукты в Германии и здесь же их и реализуют?

- У нас есть свои цеха, где это все производится. Есть колбасный завод, где готовятся и пельмени, и колбасы разных сортов.

- И соответственно созданы рабочие места?

- Само собой разумеется, причем, там тоже работаю российские немцы и члены их семей.

- Как насчет спиртного? Популярностью пользуется русская водка, пиво?

- Я не скажу, что это продукт №1, но вообще, в этом плане российский рынок изощреннее немецкого. Каждый месяц в продажу поступают какие-то новые сорта алкогольных напитков, по крайне мере, это можно сказать о водке.

- Есть ли у вас проблемы с перевозкой товара? Откуда вы везете продукты?

- Дорого везти товар из России, потому что еще взимается и таможенная пошлина. Мы сейчас имеем большое преимущество, потому что открылись границы с Польшей, и в скором времени откроются границы с Болгарией. Естественно, все эти налоги отпали, и наш товар стал еще дешевле, чем был раньше.

- Вы сказали, что у вас более трехсот клиентов. А какова тенденция: русских магазинов становится в Германии больше или многие стали закрываться?

- Их однозначно становится больше.

- И это несмотря на введение «евро» и снижение покупательной способности?

- Причина в том, что все больше и больше людей пробует себя в этом бизнесе. Они становятся в Германии на ноги и начинают себя пробовать. Последние эмигранты, которые приехали в Германию, имеют уже какой-то опыт в российском бизнесе, и поэтому они больше и больше начинают этим заниматься здесь. Очень большая внутренняя конкуренция. Один магазин давит на другой, в итоге один закрывается, другой открывается.

- И делают они это своей ценовой политикой?

- И ценовой политикой тоже. От этого выигрывает только потребитель, потому что, если идет конкуренция все становится дешевле.

- А интерес к русским магазинам создают больше частные покупатели, которые открывают эти точки, или же сами покупатели, заинтересованные в таких магазинах?

- И покупатели тоже, в частности, в небольших городах, где нет магазинов и только обслуживают выездные автобусы. Покупатели хотели бы иметь на месте стационарный магазинчик, чтобы можно было туда в любое время придти и что-то купить.

- А вы как-то помогаете таким предпринимателям, которые хотят открыть свой магазин: оборудованием или советом?

- Конечно, если к нам приходят, то у нас уже есть опыт. Мы знаем, где можно дешево купить оборудование, что нужно купить, в плоть до того, что можно создать бизнес план, наиболее, скажем, приемлемый для него.

Сколько, в общей сложности Ваше предприятие создало новых рабочих мест и сколько рабочих мест вообще в «Монолите»?

- Я думаю, порядка трех сот рабочих мест.

- Вся Ваша семья живет в одном месте, во Фрехене. Вы родом из немецкого села в Казахстане. Как Вы себя чувствуете в Германии?

- Нельзя сказать, что ты чувствуешь себя как дома потому, что я уехал уже не молодым человеком, мне было уже тридцать лет. Естественно, то, что там было, это никак ты не забудешь. До сих пор меня, скажем, тянет обратно на родину. Но во Фрехене я себя тоже прекрасно чувствую. Потому, что он очень спокойный, очень тихий город.

- И, тем не менее, Вас все-таки тянет на родину?

- Я думаю, что каждого нормального человека тянет на родину. Что касается меня, то я всегда еще считал: человек не имеет право покидать родину.

- У Вас другого выхода не было?

- Скажем, мы не имели другой возможности, немцы, потому что в Казахстане была какая-то ситуация, что, в принципе, никто не возражал, что мы уезжаем. Там одновременно шел процесс возвращения казахов из Монголии и из Китая, никто особенно не расстраивался, что мы возвращаемся на родину предков. Тем более, что экономическая ситуация была такая, что никто не знал, чем это все кончится.

- А Вы себе представляли, когда жили еще в Казахстане, собирались в Германию, что Ваша жизнь так сложится, что у Вас здесь будет свой дом, не только у Вас, но и у Вашего брата, у Вашей сестры, все будет так благополучно устроены. Или был какой-то страх перед новизной?

- Нет, страха особенно не было. Я в принципе ехал к немцам. Я ехал к родственникам, можно сказать, к далеким родственникам.

- И как они приняли Вас, с распростертыми объятиями или были проблемы?

- Я думаю, проблемы были потому, что такое количество людей, которое приехало, скажем, в девяностом первом, в девяностом третьем гг., наверняка, это создает определенные проблемы. Мы жили в прекрасно благо устроенных вагончиках. Нам платили 800 марок в месяц на человека. Я думаю, вряд ли это возможно в другой стране. Мне дали возможность переучиться, так же как и супруге. Я не знаю, я должен быть только благодарен этой стране.

- Иными словами, в начале Вам оказывали поддержку, пока Вы сами не нашли работу и не начали финансировать собственную жизнь?

- В течение первых трех лет, мы полностью были обеспечены государством. Я не знаю, в какой стране мира это еще делается. Сегодня ситуация меняется и естественно немцы-переселенцы не получают такой материальной поддержки. Как Вы думаете, способствует ли это интеграции или наоборот усложняет им жизнь в Германии? Ведь некоторые считают, что чем меньше будешь людям помогать, тем быстрее они сами встанут на ноги. Интеграция должна быть целевой, не так просто деньги давать и не следить, что они с этими деньгами делают. Вплоть до того, что можно было платить человеку один, два евро, и чтобы он что-то делал. Давать просто деньги и не давать никакой работы – это, конечно, не правильно.

- То, что получатели социального пособия работают за один или два евро в час, Вы считаете нормальным явлением?

- Да, я считаю это правильно.

- Люди должны не просто получать деньги, а за что-то?

- Да, да. Чтобы они знали, что сюда не приезжают за жареными голубями.

- Дом, который Вы построили, Вам еще долго придется выплачивать? Это важно знать тем слушателям, которые думают, что приедут в Германию, построят себе дом, и будут жить припеваючи… На самом же деле это же кредиты, это долг, в который влезаешь, и потом многие годы выплачиваешь банку эти деньги. Как у Вас это выглядит?

- Да, нам надо еще порядка семи лет, чтобы расплатиться за кредиты. Единственно все понимают, что этот дом – это твоя будущая пенсия, потому что пенсионное обеспечение такое, что вряд ли мы через двадцать лет можем рассчитывать на какую-то пенсию, которая в настоящий момент есть. Поэтому, дом покупается для того, чтобы обеспечить старость, в первую очередь. Поэтому люди влезают в какие-то определенные долги, платят кредиты, но это обеспеченная старость.

Вы слушали интервью с директором оптовой базы «Монолит» Александром Вагнером.