Русская библиотека в Израиле

Сегодня у нас два сюжета, две темы. Сначала мы познакомим вас с новой (по-моему, уже шестой) книгой украинского русского писателя Андрея Куркова, вышедшей в Германии, а потом вы услышите репортаж из Иерусалима – об одной из крупнейших за пределами России русских библиотек, то есть библиотек, в которых хранятся и выдаются книги на русском языке.

Но сначала о сборнике рассказов Андрея Куркова «Herbstfeuer».

«Осеннее солнце» или «Золотая осень», - примерно так, по смыслу, можно было бы перевести с немецкого на русский название новой книги Андрея Куркова. Курков – самый переводимый и самый читаемый сегодня на Западе прозаик, пишущий на русском языке. Он родился в Ленинграде, живёт попеременно то в Киеве, то в Лондоне, и называет себя обычно украинским писателем. Его книги выходили и выходят в Германии, Швейцарии, Франции, а роман «Пикник на льду» даже выдержал несколько переизданий. На немецком, кстати говоря, романы Куркова выпускает издательство «Diogenes», которое опубликовало и сборник «Осеннее солнце».

Переводить его название приходится потому, что ни книги, ни отдельного рассказа с таким заголовком у Куркова нет. «Титульная» новелла в русском оригинале называется «С точки зрения травы». Сюжет её – с привкусом «чёрного юмора». Фёдор, муж героини новеллы бабы Оли, решил вкусить плодов дикого капитализма и разбогатеть на рыбе, которую ловит в колхозном пруду. Баба Оля, между прочим, против. В один прекрасный день Фёдор пропал. Спустя несколько месяцев баба Оля слышит ночью, как через забор лезет вор, - и закалывает его вилами. При ближайшем рассмотрении вор оказывается её пропавшим мужем. Бедной бабе Оле приходится решать серьёзную проблему: куда деть труп.

Курков любит подобные гротескные и страшноватые сюжеты. Украина в его рассказах, как и во многих романах, - конечно, не страна неограниченных возможностей, как обычно называют Соединённые Штаты Америки, но страна, в которой нет ничего невозможного. Самосвалы привозят и сваливают на мостовые в «художественном» беспорядке красные и жёлтые осенние листья, потому что последней зимой народ спилил все деревья на дрова. Ветеран-афганец рекламирует в качестве рождественского подарка новые маршруты экстремального туризма под названием «Русская рулетка» (например, трёхдневное пребывание в камере украинской тюрьмы). Новый телефонный провайдер предлагает герою поговорить с его умершей подругой. На границе таможенники требуют вернуть только что пересаженную печень. Двое мужчин справляют на кладбище роялей панихиду по великой русской культуре, причем один из них, в конце концов, оказывается министром культуры, который подписал распоряжение о слиянии своего министерства с министерством защиты потребителей и о ликвидации всех подведомственным министерству культуры учреждений. И так далее, и тому подобное.

Самое удивительное во всём этом, как замечает рецензент «Франкфуртер альгемайне», одной из крупнейших немецких газет, – то, что гротескные спектакли курковского театра абсурда разыгрываются на реальной сцене. Многое из того, что не только немецкому, но и русскому читателю, возможно, покажется невероятным, выдуманным или, по крайней мере, утрированным, существует на самом деле: «гримасы» дикого капитализма, нелепые бытовые убийства, желание быстро и без особых усилий разбогатеть, торговля предназначенными для трансплантации человеческими органами, повальная коррупция и деградация культуры.

Одно лишь утешает: в литературной интерпретации Андрея Куркова всё это выглядит смешнее, чем в реальности. И пусть смех этот – горький, но всё же смех, а не слёзы.

Иерусалимская русская городская библиотека - уникальное явление. И не только потому, что это одно из крупнейших собраний литературы на русском языке на всём Ближнем Востоке. Библиотека, занимающая четыре этажа старинного особняка в самом центре Иерусалима, - гордость всей русскоязычной общины Израиля. Её фонды пополнялись и пополняются, прежде всего, за счёт частных библиотек и библиофилов-энтузиастов. Бессменный директор библиотеки со дня её основания Клара Эльберт стала одной из героинь нашего корреспондента Дмитрия Каневского:

В первой половине семидесятых годов, когда после долгой и трудной борьбы за право репатриироваться на «историческую родину» советские евреи получили всё-таки возможность уезжать в Израиль, здесь начали возникать небольшие частные и общинные библиотеки русской литературы. Ведь многие привозили книги с собой. Но все это носило случайный и неорганизованный характер. Лишь в начале девяностых годов, когда в Израиль из трещавшего по всем швам Советского Союза стали прибывать десятки, сотни тысяч новых репатриантов, «русские израильтяне» всерьёз заговорили о необходимости объединить многочисленные частные фонды. Клара Эльберт, в прежней жизни – московский библиотекарь, первой начала обивать административные пороги с просьбой выделить хоть какое-нибудь приличное помещение для книг на русском языке. В конце концов, русская библиотека обосновалась на восьми квадратных метрах, в комнатушке со старыми и пыльными стеллажами. Клара Эльберт рассказывает:

“Я начала создавать библиотеку из своих 300-т книг, которые мне мама переслала почтой. Сейчас у нас более 100 тысяч. На сегодня, мы, наверное, самая большая библиотека за пределами России. Может быть, где-то есть и большее хранилище книг, но мы самые посещаемые. Нам очень помогали писатели и издатели Америки, Германии, Франции. Словом отовсюду, где есть русские книги и русские люди”.

Надо сказать, что сам факт создания и затем расширения центральной русскоязычной библиотеки Израиля воспринимался в стране неоднозначно, а подчас даже болезненно. Коренное население страны, но, в первую очередь, даже не «сабры», родившиеся в Израиле, а советские эмигранты семидесятых годов, были встревожены внезапным наплывом массы людей, говорящих, читающих и думающих по-русски – и часто даже не стремившихся выучить иврит, язык, на котором говорят в стране. Многие из "семидесятников" опасались появления добровольных «русских гетто» и призывали новоприбывших поскорее интегрироваться, и отказаться от попыток воссоздать на новой родине некий суррогат старой в виде русских театров, библиотек, прессы и телевидения. Как вспоминает известный советский диссидент Натан Щаранский, внесший, кстати, огромный вклад в становление русской библиотеки, старожилы побаивались, что организованная русская культурная сеть может попросту девальвировать и размыть фундамент ивритоязычной культуры:

“Многие не понимают, что такое было создать самую крупную вне територии России русскоязычную библиотеку в мире. И что такое создать её в Израиле, где в то время весь израильский истеблишмент в 89-90 году был категорически против этой идеи как "антисионистской". То есть говорили, что русские и все другие должны растворится в ивритских библиотеках, потому что в этом идея создания государства - единый язык и единая культура. Мы не можем позволить этому развиваться”

За свою семнадцатилетнюю историю Иерусалимской русской библиотеке не раз и не два приходилось бороться за выживание, за каждый квадратный метр для размещения книг, за приличную зарплату для библиотекарей. Книгохранилище закрывали трижды, и в течение семи лет почти половина всей коллекции томилась в картонных коробках, пока не обрела постоянной прописки в новом, куда более подходящем для этого помещении. Мытарства библиотеки кончились в 2000-м году, когда стараниями депутатов парламента – выходцев из бывшего СССР и симпатизирующего лобби в муниципалитете израильской столицы, библиотека обрела статус городской, получив, так сказать, официальную легитимацию. По словам Клары Эльберт, 90 процентов всего книжного фонда – это подаренные книги. Многие московские и петербургские издательства считают сегодня уже своим долгом пополнять коллекцию Иерусалимской русской библиотеки экземплярами своих новых публикаций. Книги приносят и пересылают почтой книголюбы из разных стран мира. Сегодня Иерусалимская русская библиотека помогает другим как коллектор, добровольно развивая книжные фонды посольств, школ, клубов, интернатов, словом, всех, кому нужны книги и кто обращается за этим в Иерусалим:

“Нам присылала очень много посылок директор библиотеки иностранной литературы, «Ленинка» бывшая, детская библиотека Салтыкова-Щедрина… Сейчас мы уже даже можем отвечать, потому что во многих библиотеках есть отделы русский литературы за рубежом”.

Библиотека давно переросла своё первоначальное предназначение, став настоящим культурным центром. Чаще всего здесь проходят презентации новых изданий, журналов, творческие и литературные вечера, встречи с авторами... Проходят, ну если не каждый день, то 4-5 раз в неделю – обязательно. Клара Эльберт подчёркивает:

“Мне всегда было очень важно, чтобы интересные люди, которые приезжают из России, из Америки, Германии - писатели, художники, приходили в нашу библиотеку. Юрский, Леонов, Любимов, Вознесенский, Евтушенко... Список бесконечен. Художников очень много и правозащитников - Альбрехт, Буковский... То есть, все интересные люди старались у нас выступить, поскольку это была возможность увидеть близких и знакомых и пообщаться с интересными людьми. Выступали у нас и израильские писатели, которые, известны в России. Амос Оз и Аарон Аппельфельд...Дина Рубина, Игорь Губерман. Кстати, Рубина меня и библиотеку описала в одной из своих книг "Вот идет Мессия". Это история библиотеки в художественном виде. В общем, мы уже стали литературными героями”

Организацию непосредственного общения авторов и читателей в русской библиотеке Иерусалима считают одной из важнейших задач:

«Я думаю, некая малая капля нашей работы тоже есть в том, что так много сегодня всего издается. Бесконечные встречи, творческие вечера, презентации, просто писательские посиделки… Это литературный процесс, без которого никакая литература не может развиваться».

Кстати говоря, в Иерусалимской русской библиотеке хранятся и выдаются не только современные издания. Здесь существует и фонд редких книг. Это книги и журналы по истории, культуре и общественной мысли 19-20 века, диссидентский самиздат, прижизненные издания классиков, – всего около 5 тысяч названий, среди них есть и настоящие раритеты. Профессор-славист Ивритского университета Роман Тименчик ранее не мог и мечтать о временах, когда раритетные подшивки будут храниться в русской библиотеке Иерусалима. Поистине, поле многочисленных исследований и находка для литературоведа:

“Например, здесь есть книга с надписью... Это такой Максимилиан Штейнберг, музыковед, он пишет: "Дорогому Михаилу Фабианычу от любящего его Штейнберга, 1909 г.". В русской культуре только один такой человек - это композитор Михаил Гнесин. Значит, это книга из его коллекции. Он бывал в Палестине в десятые годы 20-го века”.

В Израиле сегодня работает более ста русских библиотек, но Иерусалимская остается не только самой крупной, но и самой важной, задающей тон всей русскоязычной литературной жизни страны.