«Равнение на Андерсена» - Гюнтер Грасс о великом сказочнике
В прошедшую субботу в десять часов вечера в Кельне – как и в других городах Германии - зазвонили колокола всех храмов. Можно было не включать телевизор, чтобы узнать о кончине Иоанна Павла Второго, понтифика римской католической Церкви. Эффект был удивительным в своей непривычности: колокола ночью никогда не звонят, поэтому казалось, что звук идет прямо с неба. На ум приходило слово «благовест», казалось бы, не совсем точное в этой ситуации по смыслу: и тем не менее, было в этом ночном звоне что-то не только торжественное, но и радостное. Многие вышли на улицу или на балкон – поступила так и я, и вдруг надо мной, совсем близко, пролетели две белые совы. Точнее, наверное, они были серыми, но снизу крылья казались светлыми. Видимо, их вспугнул колокольный звон. И вдруг мир, столь наведенный на рациональный фокус в течение дня, оказался совсем другим – зыбким, таинственным, как будто двухмерное изображение неожиданно обрело третье измерение.
В тот же день, второго апреля – только двести лет назад, - родился человек, очень хорошо разбиравшийся в таинственности и «иных измерениях»: Ганс Кристиан Анадерсен.
Юбилей датского сказочника отмечается со всей торжественностью по всей Европе. Кульминационный день – второе апреля – прошел под знаком печальных вестей из Рима. Но, тем не менее, в Копенгагене состоялись все запланированные мероприятия – включая премьеру спектакля «Тень» по знаменитой сказке, а также вручение премии имени Ганса Кристиана Андерсена. Впервые эта награда – одна из самых почетных, существующих в Дании, - была вручена гражданину Германии, что особенно приятно ввиду того, что Данию не назовешь страной повальной германофилии. Лауреатом андерсеновской премии стал Гюнтер Грасс. Знаменитый писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе, Грасс, однако, был отмечен на сей раз не как литератор, а как художник – за свою серию иллюстраций к сказкам Андерсена.
Наша корреспондентка в Копенгагене, Астрид Пьетрус, встретилась с Гюнтером Грассом и спросила его, что столь сильно вдохновило его в творчестве Андерсена:
- Вы только представьте себе эти шедевры. Возьмем хотя бы две небольшие сказки: «Новое платье короля» и «Принцесса на горошине». Две коротенькие сказки, каждая – не более двух машинописных станиц. Но они знамениты не менее, чем «Гамлет» и «Король Лир»! Как ему удалось создать столь знаменитые образы на таком сжатом пространстве текста!
Художественные увлечения самого Гюнтера Грасса известны давно. Главное из этих увлечений – скульптура. Но и рисунок, и литография. Именно в жанре литографии выполнены иллюстрации к андерсеновским сказкам. Началось же все четыре года назад, когда Грасс сделать десять иллюстраций к «Принцессе на горошине»:
- Затем я все глубже «вчитывался» в эти сказки, всё больше интересовался биографией самого Андерсена. И так возникала одна серия иллюстраций за другой. В конце концов, у меня оказалась коллекция из 29 проиллюстрированных сказок, в общей сложности – около ста работ. В течение примерно полугода я занимался только этим, а сам за все время не написал ни строчки. Я, так сказать, полностью отдал себя Андерсену – этому замечательно сумасшедшему парню…
После художественного порыва Грасса охватил еще и издательский: в течение следующих шести месяцев он издал все, что нарисовал, как в виде сборника сказок, так и в виде подарочного альбома-папки со всеми иллюстрациями. Общее название проекту дала сказка Андерсена «Тень» - куда менее известная в Германии, чем, скажем, «Гадкий утенок» или «Принцесса на горошине»:
- Я выбрал именно эту сказку, потому что она показывает и иную – менее известную, темную, демоническую и жестокую сторону этого сказочного гения. Я обратил внимание на то, что все существующие иллюстрации пытаются «высветлить» эту сторону, свести ее к шутке…
Иллюстрируя тень, Грасс воспользовался той же техникой, которую так любил и сам Андерсен: вырезанными из бумаги силуэтами. Кстати: великий сказочник был хоть, может, и не великим, но весьма продуктивным художником. К юбилею в Берлине открылась выставка, представляющая Андерсена-художника.
- Рисование, и особенно – вырезание силуэтов из бумаги, были постоянными спутниками его писательства. И, кстати, пользовался Андерсен не маленькими ножничками (это мы представляем себе, что силуэт – это обязательно что-то такое дамски-филигранное). Андерсен пользовался большими ножницами, и делал эти силуэты на протяжении всей своей жизни – такие рваные, резкие тени...
Кстати: потребность выражать себя и иным языком, нежели в слове, - это не единственное, что роднит таких разных писателей таких разных эпох, Грасса и Андерсена. И Грасс любит иносказания, и его тексты, как и сказки Андерсена, изобилуют аллегорическими персонажами, разговаривающими животными и предметами. Гюнтер Грасс видит и известные биографические сходства между собой и Андерсеном: в конце концов, как двадцатилетний мальчик из семьи башмачника пришел однажды в Копенгаген с одним узелком за плечами, так и Грасс в свое время начинал путь к нобелевской премии неимущим юношей из семьи изгнанников:
- И вообще, вся эта жизнь между двух стульев, жизнь, в которой, - Слава Богу! – пока так и не наступило покоя. И его склонность к путешествиям, к перемене мест, - все это мне очень понятно. И еще одно: визуальное восприятие вещей, о которых ты пишешь. Во мне тоже сперва возникает визуальный образ, который я лишь позже фиксирую словами – то же, мне кажется, делал и Андерсен со своими силуэтами. Мне кажется, он сперва «вырезал» сказки, а потом их записывал…
Лишь в одном Гюнтер Грасс видит существенное различие между собой и Гансом Кристианом Андерсеном:
- Разница в том, что у него были сложности с женщинами, м-да… Что до меня, то я всегда был окружен и женщинами, и детьми. Если бы я встретился с Адерсеном, я бы постарался избавить его от этого страха – страха перед женщинами…
Жаль, что они не встретились. Гюнтер Грасс, лауреат андерсеновской премии, о своем кумире.
«Венец и покров» - выставка в бонне рассказывает о средневековых женских монастырях как о центрах культуры и эмансипации
Величественная и прекрасная восседает красавица Мария на своем золоченом троне. Крошечный младенец на ее правом колене играет яблоком мира, надежно защищенный материнской ладонью. Рядом – бюст-реликварий святой Урсулы. Она улыбается скорее лукаво, чем просветленно. Красочные облачения, по-лубочному яркие и жизнерадостные миниатюры, среди которых – особенно много изображений цветов. Все эти произведения искусства возникли и хранились в женских монастырях Германии. И сегодня, сквозь века, они излучают радость жизни – опровергая все расхожие представления о «мрачном средневековье» вообще и тяготах монастырской жизни – в частности.
«Krone und Schleier» - «Венец и покров», - так называется выставка, открывшаяся…
«Венец и покров»: под таким названием одновременно в Бонне и Эссене открылась большая выставка, посвященная женским монастырям средневековья. Экспозицию, включающую в себя более чем 600 экспонатов, разделили «Рурландмузей» города Эссена и Боннский «Художественный выставочный зал ФРГ». Юлия Валькер побывала на открытии Юля Валькер:
Выставка охватывает жизнь женских монастырей на протяжении десяти столетий – с шестого по шестнадцатый век. Более 150 церквей, монастырей и музеев Европы и Америки предоставили для нее свои коллекции – таким образом, выставка – это и уникальная возможность взглянуть на художественные сокровища, хранящиеся в ризницах обителей. Во время открытия мне удалось поговорить с покровительницей выставки Ренатой фон Рандоу, аббатисой монастыря Винхаузен под Ганновером:
- Наша выставка показывает роль женщин в эпоху средневековья, роль, которую недооценивали долгое время. Венец и покров - символы невест Христа, женщин, посвятивших себя религиозной жизни в монастыре. Их обитательницы часто продолжали носить корону и под монашеским покровом, сочетая духовную жизнь с работой в миру. Помимо исключительных примеров, как, скажем, Хильдегард Бингенская, знаменитая целительница и писательница, на выставке можно увидеть и жизнеописания ярких, но менее известных фигур.
Как правило, девочки попадали в монастырь в возрасте от четырех до восьми лет. Здесь они воспитывались, получали образование – некоторые становились после этого послушницами, принимали постриг, становились настоятельницами. Родом из знатных семей – среди монахинь были даже королевы и принцессы, – они и приняв постриг продолжали оказывать влияние на общественную жизнь. Эмансипированные женщины и интеллектуалки, они умело пользовались свободами, которые предоставляло в те годы «монастырское заточение». Положение «невесты Христовой» возвышало женщину в глазах мужчин-оппонентов, давало ей право участвовать в общественной и даже политической жизни наравне с мужчинами. Скажем, переписка рейнской аббатисы Хильдегарды Бингенской с монархами Европы оказала немалое влияние на политику той эпохи. Более того: очень часть постриг был единственным путем к свободе. Например, тюрингская принцесса Радегунда, выданная против своей воли замуж в Пуатье, лишь основав собственный монастырь и удалившись в него смогла добиться того, что мы сегодня назвали бы банальным словом «развод».
Волы секуляризация 19 и 20 веков привели к тому, что многие монастырские коллекции оказались разобщенными, а произведения искусства, возникавшие в кельях, сегодня даже не ассоциируются с монастырским искусством. В этом смысле выставка «Венец и покров» - это и запоздалое восстановление справедливости. Скажем, именно в женском монастыре – в августинской обители Хейнинген на Рейне – было создано так называемое «философское покрывало». На парчовом покрывале размером примерно два на три метра, как на иконе, изображена вся космогония средневековых взглядов на науку и искусство. Царственная дама в центре – философия. Ее окружает сонм аллегорических фигур, символизирующих различные науки. По углам «покрывала» вышиты портреты Овидия, Горация и Аристотеля.
Другой «звездой» выставки является карта мира из бенeдиктинского монастыря Эбсторф. Диаметром 3,5 метра и площадью более 10 квадратных метров – на ее изготовление потребовалось 30 козьих шкур. Она считается по праву самой большой и содержательной картой мира, существовавшей в средневековье. В центре карты расположен Иерусалим - религиозный центр того времени.
Особенность боннской выставки состоит, что уже сама экспозиция построена по образу и подобию монастыре – структура выставки воспроизводит внутреннее устройство монастырских покоев. Сперва посетитель попадает, как и в настоящем монастыре, во «внешнюю церковь». Далее проходит через кельи, зал капитула, трапезную, странноприимный двор, мастерскую и ризницу. А на крыше музея разбит сад с травами и целебными растениями – в точном соответствии с предписаниями средневековых манускриптов. Я спросила аббатису фон Рандоу, насколько удалось организаторам выставки воссоздать сходство с монастырем.
- Планировка выставки точно соответствует историческим планам женского монастыря. Точнее говоря, историческим планам. Конечно, со временем внутреннее устройство менялось. Скажем, в средневековье все монахини спали в общем спальном зале - дормиториуме. С развитием монастырей появились перегородки, затем – отельные кельи. В евангелических конвентах, как в нашем монастыре Виндхаузен, вообще не существует отшельничества. Мы живем просто в своих квартирах, где каждая монахиня ведет свое хозяйство. Но духовную жизнь мы ведем, конечно, вместе –вместе молимся и ходим в храм…