Премьера оперы Доницетти в Кёльне

И к последнему материалу сегодняшнего выпуска «актуальной классики». Наши внимательные слушатели, может быть, уже запомнили имя Ани Овакимян. В двух словах напомню, что Аня, большую часть своей 15-тилетней жизни проведшая в Германии, стала победителем всегерманского конкурса молодым музыкальных критиков, что, помимо путёвки в Милан с посещением прославленной Ла Скалы и прочих приятных вещей, принесло ей и приглашение стать внештатным корреспондентом нашей передачи. Похожи, из Анны получается не просто профессиональный, но и вполне зубастый критик. На этот раз она сходила на кёльнскую премьеру оперы Доницетти «Дон Паскуале»:

Ах, если бы только оркестр звучал весь вечер столь мелодично! Но публике на кельнской премьере комической оперы Гаетано Доницетти "Дон Паскуале" было суждено услышать нечто гораздо менее музыкальное. Как ни бились певцы на сцене, как ни угождал режиссер вкусу публики - из оркестровой ямы раздавались в прямом смысле слова душераздирающие звуки. При этом было абсолютно не важно, играл ли весь оркестр или только солисты.

Однако то, что происходило на сцене, оставило гораздо лучшее впечатление. Если сосредоточиться только на постановке и на пении, то вечер был весьма удачен. Нельзя сказать, что все певцы пели замечательно, но спектакль развивался так легко и естественно, что даже певица из Коста-Рики Ириде Мартинес (Iride Martinez) не смогла испортить общую картину. Она лишь подтвердила впечатление, которое часто создается на спектаклях в кельнском оперном театре: чем громче поет солист, тем громче ему аплодируют, тем теплее его принимает публика. Пение Мартинес обладает еще и следующей особенностью: она никогда сразу не берет ту ноту, которая написана в партитуре, а, что называется, "въезжает" в нее с соседних нижних нот. Кроме того, она, кажется, считает, что ее высокие ноты очень красивы и поэтому вставляет их всюду, в том числе и там, где композитор их не предусмотрел.

Но Мартинес - не единственная на сцене. Маурицио Мураро (Maurizio Muraro), который спел Дона Паскуале, главного персонажа оперы, - идеальный исполнитель для этой роли. В репертуаре певца - в основном комические партии, и Дон Паскуале ему очень идет. У него мягкий и приятный баритон, которым он виртуозно владеет. Исполнитель роли доктора Малатеста американский баритон Скотт Хендрикс (Scott Hendricks) - любимец публики, замечательный певец, очень разносторонний, чувствующий себя как дома как в комедийном, так и в лирическом и даже в драматическом жанре. Хендрикс в очередной раз продемонстрировал большой певческий и актерский талант.

Поставил оперу режиссер Уве Хергенредер (Uwe Hergenröder), охотно работающий в трагикомическом жанре. Вот его взгляд на "Дона Паскуале":

• По-моему, в этой опере речь идет об образах женщин, которые возникают в фантазии мужчин, и об образах мужчин, которые женщины, в свою очередь, создают в своей фантазии. Причём очевидно, что все мужские персонажи "Дона Паскуале" имеют о женщинах превратное представление. Свою задачу я видел в том, чтобы показать, что может случиться, если человек слишком увлекается ложным образом и какие кошмарные обличия может обретать это заблуждение.

Хергенредер перенес оперу про скрягу, который на старости лет собрался жениться на молодой девушке, из девятнадцатого века в пятидесятые годы века двадцатого. Ведь точно воспроизвести быт и нравы девятнадцатого века все равно невозможно, в полной мере их никто себе уже не представляет. А вот пятидесятые годы теперь уже прошлого 20-ого века, с их эстетикой, модой и архитектурой, у многих еще в памяти. В начале спектакля зритель видит обстановку дома Дона Паскуале с антикварной мебелью и большой картиной Энгра, изображающей полуобнаженную даму в старинном вкусе. Потом комната преображается: на стенах - зелено-желтые с разводами обои, вместо Энгра - Пикассо, а вместо ковра - бассейн. Вот и зрительный образ двух поколений - Дона Паскуале и молодой хозяйки.

А музыка? Музыка Доницетти замечательно выразительна. Говорит Уве Хергенредер:

• Для меня лично самым интересным было то, что композитору в пределах одной арии или одного дуэта удается нарисовать быструю смену человеческих чувств от серьезности к абсурду и наоборот.