Правые популисты и радикалы в Европе
Олицетворением правового популизма в Европе стал австрийский политик Йорг Хайдер. Имя его уже давно стало нарицательным. Так, «немецким Хайдером» называют в Германии Рональда Шилла. Благодаря популистским лозунгам сколоченный Шиллом наскоро блок завоевал... 19,4 процента на выборах в городской парламент Гамбурга. Есть свои Хайдеры и в других европейских странах.
Это способствует росту известности Хайдера, чего, правда, не скажешь о его популярности. На прошедших в конце ноября выборах в Национальный совет Австрийская партия свободы, идеологом которой он является, набрала лишь около десяти процентов голосов избирателей. Т.е. почти в три раза меньше, чем на выборах в 1999 году. Результат, полученный тогда Партией свободы, стал сенсационным. «Свободники» Йорга Хайдера уступили лишь социал-демократам, на несколько сот голосов опередив Австрийскую народную партию.
Правда, свою заветную мечту – стать канцлером «альпийской республики» – Йоргу Хайдеру осуществить так и не удалось. Причиной послужил бойкот Хайдера со стороны Европейского Союза. В то же время, несмотря на негативную реакцию из-за рубежа, в начале 2000 года Партия свободы, председателем которой он тогда являлся, вошла в состав коалиционного правительства Австрии. Но предпосылкой для этого стал отказ Хайдера от участия в работе кабинета. Он сохранил за собой пост главы земельного правительства Каринтии и даже сложил с себя полномочия председателя Партии свободы:
- Таким образом я хочу избежать того, чтобы членов нашей партии постоянно обвиняли в том, что они вынуждены согласовывать свои решения с «теневым канцлером» из Каринтии. Я не хочу, чтобы у людей создавалось впечатление, будто вошедшие в правительство «свободники» – это всего лишь марионетки, куклы, которых держит на коротком поводке главы земельного правительства Каринтии.
До этого Йорг Хайдер с небольшим перерывом занимал пост главы Партии свободы на протяжении почти 14 лет. За это время число австрийцев, голосующих за «свободников», увеличилось... в пять раз! И все успехи Партии свободы наблюдатели связывали именно с личностью Хайдера. Так что неудивительной является данная тогда политологом Вернером Вайденфельдом оценка отставки Хайдера:
- Речь идёт о тактическом манёвре Хайдера. В Партии свободы, где существует принцип единовластия, Хайдер – это и есть партия. И совершенно всё равно, какой пост он формально занимает.
За годы руководства Партией свободы Хайдер избавился от всех своих соперников, расставив на ключевые посты верных себе людей. Это наглядно продемонстрировало и первое заявление его преемницы на посту главы партии Сузанны Рисс-Пассер:
- Эта партия продолжает оставаться партией Йорга Хайдера. Поскольку без него такой партии, как сейчас, просто бы не было.
Так что неудивительно, что и после ухода Хайдера с поста главы партии Европейский Союз продолжал оказывать давление на Вену. Ведь Хайдер известен за пределами Австрии не только популистскими лозунгами, но и правыми взглядами. Так, главой земельного правительства Каринтии он стал в первый раз ещё в конце 80-х, однако вынужден был тогда уйти в отставку из-за того, что с похвалой отозвался о «хорошей политике в сфере занятости в "третьем рейхе"». В феврале 1995 года, во время парламентских дебатов он назвал нацистские концлагеря «исправительными лагерями». Но чаще, чем о других, вспоминают о речи Хайдера перед бывшими эсэсовцами, которых он назвал людьми с принципами и честью. Правда, когда ему напоминают об этом, он обычно говорит:
- 12 ноября 2000 года я выступал с речью по поводу юбилея республики, и, коснувшись часто упоминаемых цитат, связанных со сферой занятости, с войсками СС, сказал, что прошу извинить меня всех тех, чьи чувства я таким образом оскорбил. Само собой разумеется, что в течение моей 20-летней политической карьеры я делал ошибки. Но я хочу сказать, что каждый делает ошибки. И мне кажется, что политик, признающий, что делал ошибки и который извиняется за это, не может не вызывать симпатии.
Тем не менее и после этого «полного раскаяния» заявления Хайдер совершал экстравагантные выходки. Так, за прошедшие несколько месяцев он несколько раз побывал в Багдаде. Вице-канцлер и формальный лидер партии Сузанне Рисс-Пассер пыталась приуменьшить значение этих визитов:
- Глава земельного правительства Каринтии привёз в Ирак медикаменты и консервированную кровь для оказания помощи страдающему населению. Именно это было причиной визита, который, кстати, носил частный характер.
Иначе оценил факт приезда Хайдера режим Саддама Хусейна. По телевидению было заявлено о выражении Австрией солидарности с народом Ирака. Да и сам Хайдер недвусмысленно дал понять, что речь шла не только о визите из гуманитарных соображений:
- Поскольку мы, австрийцы, должны внести свой вклад в дело мира, мы должны поставить на место тех, кто преследует здесь интересы своей оборонной промышленности, кому постоянно нужны конфликты, чтобы можно было использовать свои бомбы и военную технику, а затем произвести новые бомбы.
Правда, вояжи Хайдера в Ирак, где он, кстати, даже удостоился личной аудиенции у Саддама Хусейна, не способствовали его популярности в Австрии. Поправить рейтинг Хайдер решил, спровоцировав проведение в стране досрочных парламентских выборов, однако, как говорит политолог Штефано Грациоли, тут он допустил серьёзный просчёт. Ведь избиратели увидели, что
- ...Хайдер оказался не способен или не готов к конструктивной работе в правительстве. Часто выступал против политики Вены, против политики Евросоюза, делал много популистских заявлений, касающихся в том числе отказа от расширения ЕС. Таким образом он надеялся привлечь избирателей на свою сторону, но просчитался.
Правда, поражение имело для Хайдера и свои положительные стороны. Так, он добился отставки формального главы партии Сузанне Рисс-Пассер и целого ряда министров, которые из соратников превратились в соперники в борьбе за лидерство в партии. Т.е. снова установил контроль над партией. И всё же, уверен Штефано Грациоли:
- Поражение Партии свободы на последних выборах стало личным поражением Йорга Хайдера. Поэтому он не стал выдвигать свою кандидатуру на пост председателя партии. Правда, формальным главой остаётся его близкий соратник. Возможно, теперь Хайдер не будет напрямую вмешиваться в работу правительства. Ну а что касается его дальнейшей политической карьеры, то тут есть две возможности. Во-первых, он может остаться главой земельного правительства Каринтии. Хотя этого ему, судя по всему, недостаточно. Вторая возможность связана с будущими выборами в Европарламент. Не так давно появились слухи о формировании так называемого «списка Хайдера», списка европейских правопопулистских партий, в который вошли бы, например, Австрийская партия свободы, итальянская «Лига Севера», «Фламандский блок» из Бельгии и т.д. Если они действительно решат объединить свои усилия для участия в выборах и работе в Европарламенте, то вряд ли Хайдер упустит возможность возглавить эту коалицию, коалицию правопопулистских партий Европы.
Ну что ж, демократически настроенным жителям Европы остаётся только надеяться, что все разговоры о создании «правопопулистского интернационала» так и останутся разговорами, а Каринтия станет последним этапом в политической жизни Хайдера.
Как уже говорилось выше, Австрийская партия свободы считает «Фламандский блок» в Бельгии. Хайдер даже встречался с его лидерами для обсуждения вопросов возможной совместной стратегии. Удивительно, но даже многие соратники Хайдера выступают против подобного сотрудничества, поскольку считают «Фламандский блок» слишком... радикальным. Подробности – в сообщении нашего корреспондента в Бельгии Леонида Сокольникова.
Достаточно взглянуть на расклад политических сил в бельгийском парламенте, чтобы понять: последние выборы 1999 года были триумфом для фламандских партий. Из 150 мест в палате представителей: 23 у фламандских либералов, 21 у фламандских христианских демократов, 15 у фламандских социалистов, 8 кресел занимают члены Фламандского народного союза. И самые правые националисты, партия, которую либералы называют откровенно экстремистской, - Фламандский блок - Vlams Blok, - располагает 15 местами – т.е. десятой частью среди бельгийских законодателей.
Конечно, сами руководители Фламандского блока публично не высказывают ультранационалистических идей. Но стоит познакомиться с программой партии, ее историей, услышать выступления функционеров на региональных митингах и встречах с избирателями, чтобы окончательно уяснить: речь идет не столько о защите национальных интересов, сколько о том, что во главу национального угла ставятся интересы, по их выражению, «истинной Фландрии», интересы ее законов и ее жителей.
История Фламандского блока началась в конце 70-х гг. Тогда эта новая организация, выделившаяся как крайне правое крыло фламандских националистов, завоевала одно место в бельгийском парламенте. За нее проголосовало 75 тысяч человек. За 20 лет партия увеличила свое представительство в выборных органах в 43 (!) раза. В промышленных центрах за нее голосовал каждый пятый, а в во втором по величине городе Бельгии – Антверпене – каждый третий.
«Мы говорим на фламандском, подчеркивается в программе Фламандского блока, но это тот же язык, на котором говорит Голландия. Значит, в целом нас, понимающих друг друга – 21 миллион!». Брюссель по убеждению сторонников Фламандского блока может оставаться европейской столицей. Но многонациональный аппарат должен «существенно похудеть».
Самые резкие определения касаются иммигрантов. «Число других национальностей в Антверпене, Генте и других стремительно повышается, - предупреждает программа Фламандского блока. - Мы не против того, чтобы Фландрия была гостеприимной, но она должна остаться только фламандской!». «Мы не против образования для иностранцев, но они обязаны покинуть нашу страну после его получения». «Любой иммигрант, нарушивший закон, должен немедленно быть выслан туда, откуда он приехал». «Подлинная национальность - это не формальность. Быть фламандцем достойно и почетно!».
И это только официальные положения. На митингах и встречах со «своими» «подлинные фламандцы» говорят куда резче.
До сих пор Бельгия не может успокоиться из-за волны иммигрантских выступлений в Антверпене в конце минувшего ноября. Все началось с того, что психически больной бельгиец застрелил из старого ружья, своего соседа – марокканца. Иммигранты тут же ополчились на местную полицию, которая вся по их мнению состоит из членов или сторонников Фламандского блока. Они даже попытались создать свою, «народную милицию», что-то вроде памятных еще со времен СССР дружинников, и на машинах сопровождали все выезжающие на задания городские полицейские патрули. Масла в огонь подлила недавно созданная Европейская Арабская Лига, назвавшая убийство «актом расизма». Премьер министр Бельгии Ги Верхофстадт, кстати член фламандской партии, приказал арестовать главу Лиги Абу Яхья за «разжигание национальной розни». Сейчас скандал поутих, Абу Яхья отпустили, но фитиль «иммигрантской бомбы замедленного действия», как называют ситуацию с иностранцами сторонники Фламандского блока, продолжает тлеть.
На последних выборах за Фламандский блок было отдано 613 тысяч голосов. В 10-миллионой Бельгии, которая не отличается особой активностью на избирательных участках - это внушительный результат...
Правые радикалы и популисты набирают вес не только в Западной Европе, но и в странах бывшего соцлагеря. Один из ярких тому примеров – Польша. В ходе недавних выборов органов местного самоуправления националисты и правые популисты набрали здесь свыше 30 процентов голосов. В каждый из 16 воеводских сеймиков вошли представители как минимум двух скептически настроенных по отношению к процессу европейской интеграции партий. Представители правых победили на выборах глав таких городов, как Гданьск, Познань и Вроцлав. Ну, а самую убедительную победу одержал бывший министр юстиции Лех Качиньский. Он стал мэром Варшавы.
Если уж говорить про Леха Качиньского, то нельзя не вспомнить и про его брата-близнеца - Ярослава. Ведь похожие друг на друга как две капли воды братья не только вместе прославились, сыграв в детстве главные роли в популярном кинофильме, но и вместе решили посвятить себя политике. Лех и Ярослав Качинские были одними из самых активных членов "Солидарности". Так что неудивительно, что Лех Валенса после своего избрания президентом Польши назначил братьев на ключевые посты во властных структурах. Так, нынешний мэр Варшавы Лех Качинский даже три года руководил Счетной палатой Польши. Правда, с провалом Валенсы на выборах и поражением "Солидарности" политическая карьера братьев, казалось, уже завершена. Последовали годы забвения, пока наконец в 2001 году про братьев не вспомнил тогдашний премьер Ежи Бузек. Одному из них - Леху - он предложил возглавить министерство юстиции. С того момента прошло не так уж много времени, а Лех Качиньский, по данным некоторых опросов, по популярности занимает сейчас среди польских политиков второе место после президента Квасьневского. Как же ему удалось этого добиться? Ответ прост. Он хорошо усвоил, что поляков сейчас интересует не борьба бывших коммунистов с антикоммунистами, а борьба против преступности и коррупции. Будучи министром, он добился ужесточения уголовного права, подняв свой авторитет в глазах правых избирателей. Качиньский неоднократно заявлял, что является сторонником смертной казни, правда, всегда добавлял при этом, что ввести ее сейчас по целому ряду причин невозможно. Вместе с братом Ярославом Лех Качиньский основал собственную партию, назвав ее - "Право и справедливость". По результатам выборов в органы местного самоуправления она стала сильнейшей правой партией. После того как Лех стал мэром Варшавы, руководить ей стал его брат Ярослав. Какие же обещания они давали своим избирателям? Особой оригинальностью лозунги братьев Качиньских не отличались. Сделать улицы более безопасными, обнародовать информацию о доходах чиновников, бороться с коррупцией, а также достроить метро в Варшаве и сохранение социальных гарантий жителям Польши несмотря на сложную экономическую ситуацию. Ну, и как все популистские партии, "Право и справедливость" не могла не использовать страхи, связанные с расширением Евросоюза. «Почему, если мы будем платить в казну ЕС взносы как все другие государства, наши крестьяне будут получать меньше субсидий, чем, например, фермеры из Франции или Испании?» - задают братья риторический вопрос. Такой подход, по их мнению, усилит радикальные настроения в Польше. Во избежание этого Качиньские предлагают Брюсселю пересмотреть свои решения. Ну, а если изменений не будет, то, говорят братья, подобное членство в ЕС не принесет Варшаве никаких преимуществ с экономической точки зрения и от него следует отказаться. Правда, удастся ли Качиньским сохранить свои позиции до намеченных на 2005 год президентских выборов, пока неясно. Ведь в Польше есть еще как минимум три-четыре влиятельных партии, взявших на вооружение те же популистские лозунги, что и братья Качиньские.