Победители выборов – социал-демократы и «зеленые» – решают, что делать в ближайшие четыре года. Начать им придется с латания бюджетных дыр
На прошлой неделе в Берлине с помпой отметили двенадцатую годовщину объединения Германии, но всплеск позитивных эмоций был очень непродолжительным. Внимание публики приковано к проходящим в Берлине коалиционным переговорам представителей партий, победивших на выборах двадцать второго сентября. Социал-демократы и «зеленые» решают, что из обещанного в своих предвыборных программах, можно будет реализовать в ближайшие четыре года – до следующих выборов, а от чего придется отказаться. По сути дела коалиционные переговоры – это совместная разработка правительственной программы расходования бюджетных средств. Это всё равно, что муж с женой вечером в день получки обсуждают, на что потратить деньги. Детям нужны обновки, супруга давно себе новые туфли приглядела, отец семейства мечтает о крутой машине, надо бы чуть-чуть на сберкнижку отложить, в отпуск хочется, в театре уже год как не были, кран в ванной течет, ну, и так далее. Отличие от коалиционных бдений разве что в том, что никакой получки правящие партии не получили – один только кредит доверия минимального большинства избирателей. Кредит этот на хлеб не намажешь и многодетным семьям не раздашь. Так что распределять социал-демократам с «зелеными» нечего, наоборот, предстоит штопать прорехи в бюджете. По подсчетам министра финансов, дефицит в следующем году составит как минимум десять миллиардов евро.
Вариантов два: снижать расходы или увеличивать поступления. Решение второй задачи опять-таки двоякое: либо раскрепостить экономику и оживить конъюнктуру, либо повысить налоги. Первый путь долгий и тернистый, требующий мужества и экономических знаний, второй простой и очевидный. На него, похоже, и свернет новое правительство. С улиц немецких городов еще не сняли предвыборные плакаты, а победители выборов уже вовсю обсуждают, какие налоги надо повысить. Тактически они действуют верно. Непопулярные меры надо принимать сразу после выборов, тогда есть шанс, что к следующим они забудутся. В дискуссии несколько вариантов. Министр здравоохранения выступила за повышение налога на табак – на пять центов с каждой сигареты. Полученные деньги планируется пустить на дотации кассам медицинского страхования. Прежний опыт показывает, однако, что повышение табачного налога на десять процентов приводит к снижению числа курильщиков на пять процентов. Но это – единственный позитивный итог повышения табачного налога, дополнительных средств в бюджет не поступает – курильщиков-то ведь становится меньше.
Социал-демократические лидеры трёх федеральных земель предложили повысить налог на наследство, заново ввести налог на состояние и недвижимость, то есть прижать «владельцев заводов, домов и пароходов». Мера в пролетарских кругах популярная – отнять у богатых, раздать бедным. Но каждый ли собственник недвижимости - богатей? Один мой знакомый, человек весьма среднего достатка, пару лет назад купил небольшую двухкомнатную квартиру, как он говорит, на старость. Сам он в ней не живет, сдает в наем. Но дохода квартира не приносит. Квартплата едва покрывает расходы на выплату ипотечного кредита. Ну вот заставят этого «буржуя» платить налог за недвижимость, которой он сам не пользуется. Денег у него станет меньше, расходы свои ему придется сократить, будет реже ужинать в кабачке на первом этаже своего дома, дольше носить башмаки и костюм, отложит покупку новой машины. Это называется сокращением покупательной способности, что автоматически приводит к свертыванию производства, росту безработицы, кризису сферы услуг и общепита, а в конечном итоге – к уменьшению налоговых поступлений в бюджет и повышению расходов на содержание безработных. Ведь таких собственников недвижимости, как мой знакомый, в Германии сотни тысяч.
Негативные общеэкономические последствия в условиях дряхлой конъюнктуры будет иметь повышение любых налогов – будь-то корпоративный на крупные и средние предприятия, налог с оборота, на топливо, страховки или спиртное. Губительны даже малейшие повышения налогов, даже одни только разговоры о них. Потребитель – существо пугливое, и тут же становиться более экономным и прижимистым. В результате спрос тут же сокращается. Получается замкнутый круг.
Разорвать его трудно, но можно. Для этого надо решиться на давно назревшие, но болезненные реформы – рынка труда, системы социальных гарантий и здравоохранения, тарифных структур, профсоюзного законодательства. Все эти начинания отнюдь не обязательно сопряжены с финансовыми жертвами, на которые придется пойти широким трудящимся массам. Жертвы необходимы, скорее, субъективные – отказ от государственного патернализма, частично – от уверенности в завтрашнем дне, от социальных гарантий, от чрезмерного коллективизма. В определенной степени – это шоковая терапия, но её не готовы прописать ни победившие на выборах социал-демократы с «зелеными», ни принять избиратели. Ведь большинство их проголосовало за продолжение прежней политики, а значит против реформ.
В деревне Шлай из публичного дома решили сделать дворец для публики
Аккурат в тот день, когда участники коалиционных переговоров спорили о том, какие налоги повысить, какие налоговые льготы и государственные субсидии отменить, чтобы залатать десятимиллиардную дыру в бюджете, союз немецких налогоплательщиков презентовал свою ежегодную «Черную книгу» разбазаривания бюджетных средств. По словам председателя союза Карла Хайнца Дэке такое совпадение – это чистая случайность. Как бы то ни было, правящим социал-демократам и «зеленым» есть смысл полистать юбилейную, уже тридцатую по счету «Черную книгу».
В книге собраны сто наиболее ярких примеров разбазаривания общественных средств в прошлом году. В городе Ханау, скажем, решили заново замостить одну из площадей. Причем, не абы как, а по первому разряду. Площадь и прилегающие улицы решили покрыть португальским гранитом. Городских архитекторов предупреждали: как бы не вышло боком, гранитная мостовая будет шумной. От скептиков отмахнулись и выписали семьсот тысяч евро. Площадь замостили и тут же начались протесты. В окрестных домах невозможно было находиться – шины машин грохотали по гранитной мостовой, как колеса телег. Решить проблему попытались было вначале ограничением скорости, но не помогло. В конце концов, минувшим летом площадь снова раскопали, гранит выкинули, а положили обычный асфальт. Перестройка обошлась еще в восемьдесят тысяч евро.
Еще один пример из любимой «зелеными» сферы охраны природы. Федеральное ведомство по защите окружающей среды разработало специальный путеводитель по... Антарктике. Даже не путеводитель, а своего рода правила поведения в этом весьма отдаленном от Германии регионе мира. В них разъясняется, в частности, что климатические условия в Антарктике очень суровые, для жизни европейцев не подходящие. Тем же, кто всё-таки решиться туда поехать, нельзя брать с собой взрывчатку и собаку, им настоятельно советуют, не рисовать на скалах и льдинах и вообще беречь ледяную природу. Во что обошлось изготовление брошюры, в ведомстве по защите окружающей среды сказать не могли. Но стоила она, наверное, не очень дорого – тысячу евро или полторы. О совсем других финансовых масштабах идет речь, если учесть, что правила поведения в Антарктике – согласно международным договоренностям – должны становиться предметом обсуждения на ежегодных встречах представителей стран-членов Консультационного совета по Антарктике и в случае их одобрения – а кто же будет против? – доводиться до сведения населения этих государств.
До поры до времени всё было благополучно в северогерманском поселке Шлай с населением в двести шестьдесят душ. Долгов в поселковой кассе не было, кое-что удалось даже отложить про запас. У местного бургомистра было только две проблемы: ему очень хотелось создать клуб для встреч представителей деревенской общественности и закрыть публичный дом. Как нельзя кстати бордель разорился и здание пошло с молотка. Сделаем из публичного дома дворец для публики, постановили в поселке и купили обветшалое здание за двести сорок тысяч евро, потратив все сбережения и подзаняв в банке. Переделку же его рассчитывали осуществить за счет государственных дотаций. Но их дают только при наличии соответствующей концепции, придумать же её в поселке так и не сумели. С февраля этого года бордель стоит заколоченным, клуба для встреч в Шлайе как не было, так и нет, разница лишь в том, что поселковая касса теперь пуста, а еще появились долги банку.
Сто пятьдесят девять миллионов бюджетных евро зарыты в песок в восточногерманском Лаузитце, где решили построить современную трассу для автомобильных гонок «Формулы один». Трасса – разорилась. Шестьдесят миллионов было потрачено на создание специальной поисковой компьютерной системы для федерального ведомства криминальной полиции. Экраны компьютеров до сих пор остаются черными. На триста миллионов евро просчитались городские заказчики павильонов для земельного выставочного комплекса в Штуттгарте. По сто тридцать тысяч евро в год по-прежнему выплачивается из государственного бюджета попечительскому совету по управлению осколками берлинской стены, исчезнувшей еще тринадцать лет назад. Министерство иностранных дел почему-то получает по два с половиной миллиона евро в год на развитие межгосударственных спортивных контактов. Приводя эти и еще многие другие примеры, Карл Хайнц Дэке на пресс-конференции в Берлине подчеркнул:
«Во всех этих случаях разбазаривания налоговых средств, хотя порой суммы и небольшие, речь не идет о мелочах. В целом это большие деньги, которые можно было бы использовать с куда большим толком – для сокращения государственной задолженности, для смягчения налогового бремени. Налогоплательщики имеют законное право требовать, чтобы с их средствами обходились бережно и экономично».
Я спросил председателя союза немецких налогоплательщиков, о какой сумме в общем идет речь?
«Размер разбазаривания денег в общефедеральном масштабе можно оценить только примерно. Мы считаем, что примерно пять процентов налоговых поступлений расходуются с нарушением экономических принципов, то есть попросту выбрасываются на ветер. Если взять эти пять процентов от общей суммы государственных расходов, то выходит сумма, превышающая тридцать миллиардов евро в год».
Я знаю, что такая оценка то и дело ставится под сомнение, особенно политиками, продолжал Карл Хайнц Дэке. Мы опираемся при этом, однако, на подсчеты и исследования опытных экономистов и бухгалтеров. Даже если наша оценка верна не на все сто процентов, порядок цифр сомнений не вызывает. Мы говорим о тридцати миллиардах евро. Напомню, что общий объем налоговых поступлений составит в текущем году сто тридцать три миллиарда. То есть более четвертой их части пускается по ветру. Дефицит же в бюджете на следующий год, по подсчетам министра финансов, всего десять миллиардов.
Новости «Русского Берлина»
На пресс-конференции в берлинском театре имени Горького, его главный режиссер Фолькер Хессе сообщил о начале так называемого «русского сезона». Театру исполняется 50 лет. Он был основан в столице ГДР как «место для творческого осмысления русской и советской театральных традиций». Наряду с официозными постановками, Горьки-театр активно ставил в 70-е и 80-е годы пьесы «перестроечных авторов», таких как Александр Гельман и Михаил Шатров. После воссоединения Германии театр предпочитал немецких авторов, но в юбилейном году здесь вновь намерены вернуться к истокам. Уже прошла премьера пьесы Островского «Волки и овцы», ожидается приезд труппы московского театра «Табакерка» со спектаклем по пьесе Горького «Последние». Кроме того, в программу включены чтения пьес современных российских драматургов, дискуссии, круглые столы...
Несколько учеников восьмого класса гимназии имени Йоханна Хердера из восточно-берлинского района Лихтенберг отправились в Москву, чтобы принять участие в необычной театральной премьере. Речь идет о пьесе, которую берлинцы, изучающие русский язык в качестве первого иностранного, ставят вместе со своими сверстниками из Москвы и Ярославля. Схожий проект уже был осуществлен в прошлом году. Постановка оказалась настолько удачной, что школьники показали ее в целом ряде российских городов, в том числе Санкт-Петербурге и Орле...
В фойе одного из небоскребов на площади Потсдамерплац выставлена крупномасштабная модель Санкт-Петербурга. Поводом для этого стала дискуссия, посвященная подготовке города на Неве к празднованию его трехсотлетия. По мнению сотрудника строительного ведомства берлинского сената Ханса Штимманна, Петербургу повезло больше, чем Берлину, который можно считать одним из самых разрушенных в архитектурном смысле городов Германии. В его центре сохранилось одно-единственное здание эпохи ренессанса. В свою очередь представители петербургской мэрии расценили относительную сохранность исторического центра Петербурга как уникальный шанс для российских архитекторов. Они полны решимости не повторять чужих ошибок и, в частности, не застраивать центр города зданиями выше эталонной отметки, за которую принята крыша Зимнего дворца...