Пленные талибы - террористы или военнопленные?
Как вы знаете, американские власти решили размещать захваченных в Афганистане людей, на своей военной базе Гуантанамо, расположенной на территории Кубы. Я сознательно никак не классифицирую этих людей, поскольку именно этот вопрос находится в центре внимания международной общественности.
Как их называть - военнопленными, бандитами, террористами, или ещё как-то? Это не академический вопрос - от того, какой статус они получат, будет зависеть и то, как с ними дальше будут обращаться, и что с ними дальше произойдёт, и, более того, как к этой проблематике мир будет относиться в дальнейшем, скажем, как будут рассматриваться условия содержания чеченцев, захваченных российскими войсками. Американцы видят в людях, доставляемых на Кубу, особо опасных террористов и поступают в соответствии со своими правилами. Международные правозащитные организации требуют, чтобы с этими людьми обращались как с военнопленными, т.е. в соответствии с женевскими конвенциями. Андреас Цумах поясняет, что это значит:
- Женевские конвенции - а их четыре - базируются на принципах швейцарского предпринимателя Анри Дюнара, который, будучи потрясён кровавой битвой под Сольферино в июне 1859 года, когда за один день погибло более сорока тысяч итальянцев, австрийцев и французов, пришёл к идее создания международного Красного Креста. В 1864 году швейцарское правительство организовало первую женевскую конференцию, которая, в конце концов, приняла документ, призванный облегчить страдания военнопленных. Естественно, этого оказалось недостаточно - как показывает опыт всех последующих войн. А потому через четыре года после окончания второй мировой войны в Женеве были подписаны четыре конвенции:
об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях;
об улучшении участи раненых, больных и потерпевших кораблекрушение из состава вооружённых сил на море;
об обращении с военнопленными;
о защите гражданского населения во время войны.
В 1977 году были приняты дополнения, которые распространили нормы, зафиксированные в этих четырёх конвенциях, на внутригосударственные конфликты и гражданские войны. Таким образом, все, кто сейчас находится на Гуантанамо, подпадают под действие женевских конвенций, ратифицированных, в частности, и Соединёнными Штатами.
С точкой зрения Андреаса Цумаха согласны, как многие политики, так и правозащитники в разных странах мира, считающие, что США нарушают женевские конвенции. Однако всё далеко не так просто. Конвенции, а тем более дополнения к ним, принятые в 1977 году, - это объёмистые документы, имеющие много нюансов и позволяющие множество различных трактовок. Если конвенции 1949 года распространялись только на войны между различными государствами, то дополнения 1977 года расширили действия конвенций на войны национально-освободительные и войны гражданские. Но, как известно, война с аль-Каидой или с талибами ни в одну из этих категорий не вписывается, так же как и та война, которую объявил бен Ладен. Это один аспект, заставляющий задумываться о применимости конвенций к данной ситуации. Другая проблема: среди тех, кто привезён из Афганистана, есть граждане этой страны, которые были солдатами афганской армии при режиме талибов, но этот режим никогда не был признан международным сообществом, и сам никогда не признавал никаких международных документов, в том числе и Женевских конвенций. Кроме того, похоже, что в числе задержанных есть и фактические наёмники, на которых действие Женевской конвенции не распространяется. В дополнении 1977 года есть, состоящее из нескольких пунктов, определение понятия "наёмник". Все эти определения полностью соответствуют тому, что делали эти люди. Споры могут возникнуть только вокруг одного пункта, который говорит, что наёмник - это человек, получающий за свою "работу" значительно больше, чем солдаты регулярной армии. Тут, конечно, можно спорить, применимо ли понятие наёмник к тем, кто воюет из религиозных побуждений. В данном случае, видимо, применимо, поскольку этим людям была обещана лучшая жизнь после смерти, что для них значительно важнее и дороже, чем деньги. В общем, как видим, существует целый ряд моментов, которые мешают рассматривать этих людей как военнопленных. Со вчерашнего дня этой проблемой занимается суд в Лос-Анджелесе, в который обратились американские правозащитники, среди которых даже бывший министр юстиции США. Но решения суда о статусе этих задержанных пока нет, а потому в США продолжаются споры, к которым стоит присмотреться. Рассказывает Клаус-Юрген Халле, корреспондент телерадиокомпании АРД:
Официальные лица говорят о находящихся в заключении боевиках незаконных формирований, но ни в коем случае не о военнопленных. А потому в США не может быть и речи о том, чтобы на них распространялись Женевские конвенции. Конкретно это значит, что каждый в отдельности не будет рассматриваться как солдат, т.е., в частности, может быть подвергнут допросу - военнопленных допрашивать нельзя. Американцев упрекают в том, что они содержат этих людей в клетках, а не в камерах.
Представительница Пентагона, отвечая на упрёки правозащитников, говорит:
- У заключённых есть специальное (соответствующее требованиям ислама) питание, которое готовит специальный повар, им доставлены Кораны в достаточном количестве, на базу специально ради них прибыло даже исламское духовное лицо. А о таких само собой разумеющихся вещах, как медицинское обслуживание, душ и нормальная одежда и говорит нечего. И вообще всё это временные меры, а камеры в тридцатиградусную жару стали бы просто печкой, что было бы ещё хуже, чем так называемые клетки, которые те более были обработаны специальными растворами, отпугивающими комаров и москитов. Кроме того, сейчас на острове находятся представители Красного Креста, которые пока не высказали никакой критики адрес американских властей. А что касается фотографий, на которых задержанные стоят на коленях со связанными руками и в масках, что характеризуется правозащитниками как "доказательство применения пыток", так эти фотографии сделаны сразу после доставки этих людей на остров и всё это - маски, связанные руки и т.д. - это применяемые во всех странах меры безопасности, необходимые для предотвращения неожиданностей, которых от этих фанатиков всегда можно ожидать, тем более что они всегда готовы жертвовать собой.
В том, насколько представительница Пентагона права, насколько действительно опасны эти люди, легко убедиться, послушав отрывок из записи разговора моего коллеги Виталия Волкова с Улугбеком Эргашевым, который был в конце ноября вместе со съёмочной группой немецкого телеканала АРД в городе Мазари Шариф, когда туда, в крепость Калаи Джанги привезли группу талибов - 600 человек, сдавшихся Северному альянсу, точнее, войскам генерала Дустума.
Крепость Кала Джанги представляет собой древнее сооружение, окруженное огромным глинобитным забором. В этой же крепости находится и ставка генерала Дустума. Когда талибов туда привезли, их даже не обыскали, прежде чем распределить по камерам. Основной костяк пленных талибов составляли наемники, чеченцы, арабы, пакистанцы и даже узбеки из Исламского движения Узбекистана.
- Буквально через пять минут после нашего прибытия пленные талибы подняли кровавый мятеж внутри крепости. Началось все в тот момент, когда Дэвид Тайсон и Джонни Майкл Спэнн, два сотрудника антитеррористического центра ЦРУ (который ведет расследование деятельности Бен Ладена и его террористической организации «аль-Каида») производили фильтрацию талибов, выявляя их принадлежность к различным религиозным и террористическим группировкам. Один из пленных, будучи связанным, ударил головой Джонни Спэна. Спэн упал. На него бросились остальные пленные и, подмяв его под себя, стали жестоко избивать. Спэна убили. Захватив его оружие, талибы начали стрелять в Дэвида Тайсона и охранников. Как сказал в последствии Дэвид он начал отстреливаться, убил 7-8 талибов и бежал в офис Дустума, куда спрятались и все афганцы находящиеся в то время в крепости. Офис Дустума находится всего в пятидесяти метрах от тюрьмы, где содержались пленные. Завязалась ожесточенная перестрелка. Мы пятеро (с нами были еще журналист и оператор из Рейтерс) журналистов под шквальным огнем талибов так же кое-как прорвались в это здание. Бежать оттуда было некуда - выход простреливался талибами. С каждой минутой огонь из автоматического оружия усиливался. Оказывается в подвальном помещении, где содержались талибы, находился склад с оружием Дустума. Проникнув на этот склад, практически все шестьсот человек талибов вооружились. Обстрел нашего здания уже производился не только из стрелкового оружия, а из гранатометов, минометов и противотанкового оружия. В здании, где мы укрывались, появились первые дыры от пуль. К нам в здание стали доставлять раненых сторонников Дустума, которым наша группа оказывала первую медицинскую помощь подручными материалами. В ход пошли подушки, брючные ремни, и даже ручки от штатива видеокамеры, чтобы остановить кровотечения раненным. Чуть позже подъехала танковая бригада генерала Дустума, которая начала вести интенсивный обстрел по тюрьме прямой наводкой. Через образовавшиеся дыры талибы рассредоточились по всему периметру. К тому времени все машины, припаркованные у здания офиса, а их было около пятнадцати, превратились в груду металла и горели. Ближе к трем часам дня территория от нашего здания до тюрьмы была усеяна труппами. Американец Дэвид Тайсон вызвал по нашему спутниковому телефону авиационную поддержку. Через час прилетел бомбардировщик В-52, но из-за близкого расстояния между нами и талибами он не смог нанести точечный удар. На смену ему прилетели два истребителя-штурмовика, которые нанесли пять точечных удара. От ударной волны нас просто сбивало с ног даже внутри здания. Талибы, сдавшиеся в плен, пришли в крепость умирать. Когда их бомбила авиация, они садились в тесное кольцо по 7-8 человек и взрывали себя гранатой.
И ещё, рассказывает Улугбек Эргашев:
- Накануне, когда их привезли в эту крепость, туда приехала группа из телекомпании Ай-Ти-Эн, и один из талибов подорвал себя гранатой, в результате чего погибло несколько афганцев и журналистка этой кампании получила ранение в бедро, и ей разорвало ухо осколком. Там еще были интересные факты – то место, где сидели талибы, заливали бензином, поджигали, заливали водой. И вот когда их залили водой окончательно, тогда они сдались. Был еще момент, когда на третий день сотрудники Красного Креста спустились туда оказать помощь пленным талибам, потому что перестрелка кончилась, все решили, что они сдались, а в итоге сотрудников Красного креста, тех, которые туда спустились, просто убили. Я не был свидетелем этого факта, но афганцы говорят, что талибов загнали обратно в эту тюрьму, а она имеет полуподвальное помещение и заливали их из канистр или из чего-то еще. Были моменты в первые часы, буквально во второй час, к ним туда прыгнула вниз, в подвальное помещение, группа из 20 человек дустумовских ребят, но их всех перебили там. Но талибы шли в крепость умирать – для них сегодня стать шахидом, то есть попасть сразу в рай – это святое.
- А в каких условиях содержались талибы в этой крепости?
- Условия, я бы сказал, были хорошие. У них было питание, они содержались в камерах по четыре, по пять человек.
Прежде, чем возвращаться к вопросу о том, как называть этих бывших талибов и что с ними делать, дам вам послушать ответ Улугбека Эргашева на вопрос Виталия Волкова, как им - журналистам - удалось выбраться из крепости, ведь для этого надо было преодолеть высокую стену:
- Проблема заключалось в том, что, если бы мы начали прыгать через крепостную стену, солдаты Дустума, которые стояли в окружении, могли принять нас за талибов и просто расстрелять. Вставала дилемма умереть под пулями талибов или дустумовских солдат. Вскоре один из афганцев сказал, что будет прорываться из крепости и передаст дустумовским командирам за пределами крепости, чтобы они не стреляли в нас, когда мы будем прыгать. В конце концов, вечером, мы решились бежать. До стены нужно было пробежать примерно 20 метров, которые простреливались талибами. Бежать договорились по одному, чтобы не создавать пробки у забора и не стать мишенью. Уже на стене я понял, что она спускается вниз не вертикально, а как горка - покато. Я смог катиться вниз, а не лететь бездну. В итоге нас бежало восемь человек. Пятеро журналистов, сотрудник ЦРУ и трое афганцев. Последним бежал наш оператор Фёдор Симуль вместе с камерой, ему помогли трое афганцев – это были наш водитель, и два охранника.
Говорит Улугбек Эргашев. Но вернёмся к тем боевикам, что находятся сейчас на Кубе и к спорам о том, как с ними быть дальше. Американцы, как известно, объявили войну терроризму, а для этого сейчас важнее всего выяснить механизм действия системы аль-Каида, понять её структуру и найти её агентов - террористов, скрывающихся может быть где-то среди нас. Для того чтобы всё это выяснить, задержанных боевиков нужно допрашивать, но военнопленных допрашивать нельзя - это нарушение Женевских конвенций. Правда, если их допрашивать как террористов, то нужно допустить на остров адвокатов. Поэтому сегодня, начав допрашивать доставленных на Гуантанамо, американцы квалифицировали эти свои действия не как допрос, а как фильтрацию. Понимая сложность проблемы, Ханс-Иоахим Хайнце, профессор международного права в университете Бохума, ФРГ, предпочитает говорить о том, что в условиях дефицита информации трудно сделать какой-либо вывод.
- Во всяком случае, согласно статье пятой третьей Женевской конвенции до окончательного выяснения вопроса о том, какой статус должен быть у этих боевиков сейчас, их надлежит рассматривать как военнопленных. А это значит, их надо содержать так же, как и собственных солдат. Но решение о том, кто они, должен принять суд. Причём, это может быть любой суд - и военный, и гражданский, поскольку речь идёт о, так называемых, универсальных преступлениях, которые может рассматривать любой суд, причём, не только американский. Обоснованием для суда могут быть обвинения в том, что эти люди или тренировали тех, кто совершил преступления 11 сентября, или готовили эти преступления.
У американцев есть и другая проблема: США заявили в самом начале, что ведут оборонительную войну в соответствии со статьёй 51. Таким образом, можно придти к логическому выводу, что нынешние заключённые - военнопленные. Естественно, можно было бы требовать, чтобы афганцы сами судили этих людей, но нормальной судебной системы в Афганистане нет, так что американцы, безусловно, могут вести судебный процесс, может быть по типу того, что проходил над ливийцами, обвинёнными во взрыве самолёта над Локерби - процесс проходил в Голландии по шотландскому законодательству.
Кстати, о международном праве. Теоретически база Гуантанамо принадлежит Кубе. США арендовали её - более ста лет назад и платят Кубе за это деньги. Около пяти тысяч долларов в год. Естественно, кастровская Куба не раз пыталась прекратить эту "аренду", но не тут то было - договор не позволяет. Прямо к нашей истории с аль-Каидой это примечание не относится, но представление о том, как действует международное право, даёт.