Портрет: Патрик Зюскинд
«Итак, он всё-таки есть: немецкий писатель, владеющий немецким языком; современный рассказчик, умеющий рассказывать; романист, не обременяющий нас созерцанием собственного пупка; молодой автор, не навевающий скуку.»
Так охарактеризовал Патрика Зюскинда патриарх литературной критики в Германии Марсель Райх-Раницки. А цюрихская газета «Зоннтагсцайтунг» назвала его «самым знаменитым фантомом немецкой развлекательной литературы». Несмотря на то, что роман Зюскинда «Парфюмер» переведён на 39 языков и разошёлся почти 12-миллионным тиражом, о самом авторе практически ничего не известно. С поразительным упрямством Зюскинд продолжает оставаться инкогнито и для читателей, и для падких до сенсаций средств массовой информации. Он не позволяет себя фотографировать, не участвует в телевизионных ток-шоу (он отклонил приглашение редактора даже такой престижной во Франции литературной передачи, как «Апострофы»); он не даёт интервью (исключение он сделал только однажды, продемонстрировав искромётную иронию, но о себе так ничего и не сказав). Зюскинд игнорирует ритуалы литературной жизни и категорически отказывается от литературных премий (он не принял даже премию имени Гутенберга). Он не позволяет экранизировать свои произведения и не явился даже на премьеру фильма, к которому он написал сценарий. По всей видимости, и в будущем он сумеет привести в отчаяние ещё не одного журналиста.
Завесу таинственности, пожалуй, могут приподнять некоторые данные его биографии. Патрик Зюскинд родился в 1949 году в Баварии, в небольшом городке Амбах у озера Штарнбергер-Зе. Он был вторым сыном в семье известного писателя и публициста Вильгельма Эмануэля Зюскинда. Отец был влиятельным литературным критиком. В молодости он поддерживал дружеские отношения с Эрикой и Клаусом Маннами, сочинял в бурные 20-е годы полные едкой иронии сценарии для кабаре, и в одном из своих первых романов живописал своих приятелей по литературе. После 1933 года он работал редактором в журнале «Литератур» и не шёл на конфронтацию с нацистами. Так, Клаусу Манну он рекомендовал вернуться из эмиграции в нацистскую Германию, поскольку, как он писал, «теперь у нас очень интересно, интереснее, чем когда бы то ни было прежде». Позже он возглавлял культурную рубрику в краковской газете «Кракауэр Цайтунг». Находясь, в общем-то, недалеко от Освенцима, он утверждал, что ничего не знал о происходившем. После войны он занимал высокий пост в газете «Зюддойче Цайтунг» и с её страниц корил Томаса Манна: ему, де, (Томасу Манну), должно быть стыдно за то, что он не возвращается в Германию. Позже Томас Манн писал, что этому «невозможному» Зюскинду присущ «высокомерный гнусавый морализм». Зюскинд-отец очень любил официальные приёмы и церемониальные чаепития.
Патрик Зюскинд относился весьма сдержанно к бурной общественной жизни в отцовском доме. Вместо того, чтобы демонстрировать высокоинтеллектуальным гостям своё искусство исполнения салонной музыки, Патрик что есть силы лупил по клавишам марш под названием «Гунны идут».
«Моё музыкальное образование началось с 7 лет у фройлейн Траудль Шульце... В 19 лет я закончил своё обучение на сонатине Кулау и второй части фортепианной партии одной симфонии Гайдна. От отца я унаследовал короткое сухожилие на мизинце, а от матери – слишком длинные 2-й, 3-й и 4-й пальцы. Это ограничивало мою игру только аккомпанементом... Я отказался от дальнейшей сольной карьеры и зимой 1968 года кинулся изучать средневековую и новую историю в университете Мюнхена.»
После окончания гимназии Зюскинд изучал историю не только в Мюнхене, но и в Экс-ан-Провансе. Решив стать «свободным писателем», он перебивался случайными заработками, писал сценарии и прозаические отрывки. Первый писательский успех ему принесла пьеса-монолог «Контрабас», написанная в 1981 году. Эта драма для одного актёра, напоминающая скетч, сегодня уступает по количеству своих постановок разве что «Физикам» Дюрренматта. Контрабасист с горечью констатирует, что в оркестровой иерархии он занимает предпоследнее место.
«За нами следуют разве что литавры, и то чисто теоретически, так как они всегда в единственном числе, и исполнитель сидит на возвышении, так что каждый может его увидеть... Поэтому практически литавры стоят выше контрабаса. Хотя, строго говоря, литавры со своими четырьмя тонами вообще не музыкальный инструмент. Зато есть соло для литавр... Тут все ... устремляют взгляд на литавры, а это в большом зале 1200-1500 человек. Так много людей не удостаивают меня своим взглядом в течение сезона.»
С мягким юмором Зюскинд рисует портрет разочарованного неудачника в обществе, где превыше всего ставится успех. Чтобы преодолеть одиночество, чтобы обратить на себя внимание (особенно той, в которую он молчаливо влюблён), музыканту хочется громко закричать на весь зал во время премьеры.
«А я сейчас пойду. Я пойду в оперу и закричу. Если решусь. Завтра утром вы сможете прочесть об этом в газете. До свидания!»
Патрик Зюскинд прокомментировал свою пьесу так:
«В ней речь идёт, наряду с разными другими вещами, о существовании человека в своей маленькой комнате. Я руководствовался при написании моим собственным опытом, потому что я также значительную часть своей жизни провожу в маленьких комнатах. Но я надеюсь, что однажды найду такую комнату, которая будет настолько мала и тесна, что я устану от одиночества. И тогда я напишу пьесу для двух человек в большем количестве комнат.»
Собственно именно этой пьесе Зюскинд обязан тем, что в 1985 году был издан его бестселлер «Парфюмер». А случилось вот что. В один прекрасный вечер секретарша солидного цюрихского издательства «Диоген» отправилась в театр. Там шла пьеса «Контрабас» некоего Патрика Зюскинда. На следующий день она во всю расхвалила театральное событие своему шефу, издателю Даниэлю Кеелю. Издатель, будучи человеком занятым, в театр пойти не мог, но попросил принести ему пьесу. Пьеса произвела на него впечатление, и вскоре он посетил подающего надежды автора в его чердачной квартире в Мюнхене. Зюскинд на вопрос, есть ли у него ещё что-нибудь написанное, ответил, что у него есть роман, но, правда, плохой. И выразил сомнение относительно того, стоит ли его читать. Издатель решил, что стоит, и тогда Зюскинд предостерёг его: «Если Вы решитесь его издать, то, ради бога, тиражом не более чем в 5 тысяч экземпляров». Прочитав рукопись, издатель был в восторге, но проявил осторожность и издал книгу тиражом в 10 тысяч экземпляров, которые тут же разошлись. Через 2 месяца последовало второе издание – 115 тысяч экземпляров. Роман «Парфюмер» оказался во всех списках немецкоязычных бестселлеров.
В романе «Парфюмер» рассказывается история жизни «гениального чудовища», Жан-Батиста Гренуя. Он родился в 1738 году в Париже на рыбном рынке, «в самом вонючем месте всего королевства». Мать собиралась бросить его тихо умирать среди рыбных отходов, как она сделала это с 4 другими своими детьми. Но ребёнок заорал как раз в тот момент, когда появилась полиция.
«Крик, которым он заявил о своём рождении, крик из-под разделочного стола, приведший на эшафот его мать, не был инстинктивным криком о сострадании и любви. Это был взвешенный, мы чуть было не сказали – зрело взвешенный, крик, которым новорождённый решительно голосовал против любви и всё-таки за жизнь. Впрочем, при данных обстоятельствах одно было возможно только без другого, и, потребуй ребёнок всего, он, без сомнения, тут же погиб бы самым жалким образом. Хотя... Он мог воспользоваться тогда предоставленной ему второй возможностью – молчать и выбрать путь от рождения к смерти без обходной дороги через жизнь, тем самым, избавив мир и себя от огромного зла. Однако, чтобы столь скромно уйти в небытие, ему понадобился бы минимум врождённого дружелюбия, а им он не обладал. Он был с самого начала чудовищем. Он проголосовал за жизнь из чистого упрямства и из чистой злобности.»
Живучесть Гренуя помогла ему выжить в недостойных, унизительных условиях: у кормилицы, у священника, у приёмной матери, у дубильщика кож, а затем и у парфюмера Бальдини. Символом отсутствия любви к нему со стороны других людей является тот факт, что Гренуй ничем не пахнет, у него самого нет никакого запаха. Этот свой недостаток Гренуй компенсирует исключительным обонянием. Он обладает способностью различать на огромном расстоянии людей, животных, растения по запаху. Гренуй коллекционирует эти запахи и составляет из них различные комбинации.
По пути в Грас, город, известный своими духами, Гренуй на 7 лет поселяется в потухшем вулкане вдали от цивилизации. Он питается червями и прочей мелкой живностью. Гренуя обнаруживает некий маркиз и превращает это опустившееся создание в объект своих сомнительных теорий. И тут Гренуй понимает, какой притягательной силой могут обладать запахи. С этого времени он работает над созданием абсолютного аромата, который должен лишить людей воли и заставить их любить его, Гренуя. Однако для создания этого аромата ему нужны запахи 25 рыжеволосых девственниц.
«Он хотел стать всемогущим богом аромата... И он знал, что это в его власти. Ибо люди могут закрыть глаза и не видеть величия, ужаса, красоты и заткнуть уши и не слышать людей и слов. Но они не могут не поддаться аромату. Ибо аромат – это брат дыхания. С ароматом он войдёт в людей, и они не смогут от него защититься, если захотят жить... Кто владеет ароматом, тот владеет сердцами людей.»
Опыт получения и сохранения ароматов, накопленный им в ходе работы у парфюмеров, оказывается полезным. После того, как он убивает 25-ую, самую красивую девушку, несмотря на все принятые её отцом меры предосторожности, Гренуя арестовывают. Однако созданный им аромат превращает собравшуюся на казнь Гренуя толпу в его фанатичных почитателей. Гренуй переживает триумф: вместо него казнят другого. Вернувшись в Париж, Гренуй вновь воспользовался своими драгоценными духами. Эффект превзошёл все ожидания: толпа нищих и бездомных воспылала к нему такой любовью, что разорвала его на куски и съела.
«Они кинулись к этому ангелу, набросились на него, опрокинули его наземь. Каждый хотел коснуться его, каждый хотел урвать от него кусок, пёрышко, крылышко, искорку волшебного огня. ... И вот засверкали ножи, кромсая мышцы, и топоры, и мечи со свистом опустились на суставы, с хрустом дробя кости. В кратчайшее время ангел был разодран на тридцать частей, и каждый из этой дикой своры ухватил себе кусок, отбежал в сторону, гонимый похотливой алчностью, и сожрал его. Через полчаса Жан-Батист Гренуй до последней косточки исчез с лица земли.»
Огромный успех романа объяснить непросто. Совершенно очевидно, что автор учитывает самые разнообразные интересы читателей. Стиль повествования очень традиционен. Зюскинд рассказывает историю, не прибегая к таким приёмам современного романа, как монтаж, ретроспектива, смена перспективы или внутренний монолог. Литературные критики в один голос хвалят «виртуозность повествовательского таланта» автора, выразительность, форму и стиль. Как отметил Марсель Райх-Раницки,
«Зюскинд доказывает, что он способен даже вонь описать красивыми, прямо-таки элегантными предложениями. Он обладает ярко выраженным чувством языкового ритма, который находит своё отражение в настойчивых, но ненавязчивых повторениях... Его фраза не бывает тяжеловесной. Даже длинные сложные предложения у него сохраняют свою безукоризненную ясность. Способ выражения у Зюскинда гибкий и грациозный, и тем не менее очень точный. От соблазнительного благозвучия многих пассажей книги никогда не страдает ясность выражения. Завораживающая музыкальность этой прозы позволяет предположить, что из всех органов чувств автора самым развитым является слух.»
Интересно отметить многожанровость книги. Это и путевой роман: герой покидает Париж, проходит через центральную Францию в Монпелье и Грас, а затем обратно в Париж. Это и исторический роман: автор описывает (правда, не без элементов пародии) работу ремесленников, да и состояние гигиены в 18 веке. Это и роман становления героя: жизнь Гренуя автор прослеживает от рождения до смерти. Любители романов ужасов тоже смогут найти для себя кое-что, ведь «герои» обладают странными свойствами, отталкивающими и жуткими. Подзаголовок романа («История одного убийцы») указывает, что это детектив, ведь как-никак в нём совершаются 26 убийств. Причём уже в первой фразе романа автор как бы «подогревает» ожидания читателя указывая, что речь в ней пойдёт о человеке, «принадлежавшем к самым гениальным и самым отвратительным фигурам этой эпохи, столь богатой гениальными и отвратительными фигурами». В книге можно обнаружить и элементы эротики, ведь жертвами Гренуя становятся особо красивые девушки.
Так что, как метко подметил критик Беннингер, в романе «Парфюмер» читатель найдёт «эротизированную картину нравов или акробатический языковой спектакль, детективные приключения, исторический эпос или просто увлекательную книгу объёмом всего лишь в 320 страниц».
Роланд Шаад