Парадоксы французского бунта

В газете Frankfurter Rundschau писатель и эссеист Сами Чак пишет: "Давайте скажем все, как есть: арабы и чернокожие никогда не будут по-настоящему интегрированы во французское общество, они никогда не станут невидимыми. Их никогда не смогут спутать ни с Францией, ни с французами; во французском пространстве они навсегда останутся всего лишь грязными тряпками на столе роскошного ресторана. Да, Франция горит! И все-таки не горит Франция, а показывает стриптиз, обнажая как можно больше своего израненного тела, не самое приятное зрелище. И противники ее не упустят возможности помочиться ей на ноги. Но это отнюдь не приблизит радикальный разворот".

Кускус и другие французские реалии

Против "социальной романтизации нарушителей закона" некоторыми благоволящими изданиями выступает в газете Die Welt Ханс-Кристоф Бух (Hans-Christoph Buch) и защищает французскую модель интеграции от обвинений в полном провале. "Франция была иммиграционной страной. Она давала политическим беженцам убежище. В ней произошел культурный симбиоз таких масштабов, о каких по эту сторону Рейна никто и мечтать не осмелится." За примерами такого симбиоза далеко ходить не надо, отмечает автор, ими богата и музыка, и литература, и изобразительное искусство, и кино, и кулинария.

Во власти бессилия

Американский социолог Саскья Сассен в беседе с обозревателем газеты Frankfurter Rundschau называет французские протесты "воплем души" лишенного права голоса населения. "Как-то я ехала в автобусе через окраинные кварталы Боготы, когда он вдруг подвергся атаке, - рассказывает Сассен. - Это были бедняки, которые и сами ездят на этом автобусе, даже водитель был из их числа. Что произошло? Государство подняло цены на билеты. И единственным объектом, который могли атаковать эти люди, были автобусы, и совсем не средний класс. Об этом критически важном факторе бедности часто забывают - о полном ограничении политических возможностей."

Парадоксы с интеграцией

Беспорядки во Франции не являются проблемой сугубо французской и не имеют никакого отношения к безработице, бедности или иммиграции, возражает на страницах газеты Süddeutsche Zeitung социолог Ульрих Бек. Это скорее вина глобализации, которая повсеместно производит все больше лишних и ненужных людей. И меньше всего следует искать объяснения в недостаточной интегрированности. Скорее наоборот: "Эти ассимилированные молодые люди, чьи родители были иммигрантами, не отличаются в своих мечтах и взглядах практически ничем от своих сверстников из принявшей их страны. Даже наоборот, они им очень близки. И именно поэтому с такой горечью реагируют на это расистское разграничение в этих очень гетерогенных молодежных группах, и столь скандальным считают его все остальные. Парадоксально, но факт: недостаточная интеграция поколения родителей разряжает конфликты, успешная интеграция поколения детей обостряет проблемы."

Замкнутый круг

В отличие от студенческих протестов 1968 года во Франции, сейчас бунтуют только парни, пишет в газете главная немецкая защитница прав женщин, журналистка Алиса Шварцер. И эти молодые мужчины стоят под влиянием безработицы с одной стороны, и исламизма - с другой. В Германии ситуация очень сходная, утверждает Шварцер на страницах газеты Frankfurter Allgemeine. В турецких семьях, пишет она, насилие ощущается гораздо сильнее, чем в немецких. Насилие исходит от мужчин, жертвами являются женщины и дети. Девочки отождествляют себя с жертвенной ролью матери, мальчики становятся на сторону наказывающего отца (хотя и сами являются его жертвами). Но покуда мы будем запрещать себе называть вещи своими именами, ссылаясь на упреки в расизме, мы не сможем добраться до корней этого зла." (эв)