От чего так тревожно в Охотском море китам и почему «Гринпис» требует не медлить с выходом из атомной энергии
Причиной неполадок стало короткое замыкание на распределительной подстанции за пределами самой АЭС, которое привело к отключению ядерного реактора от электросети. В такой ситуации в автоматическом режиме по правилам должны были сработать четыре дизельных агрегата и обеспечить работу систем экстренного охлаждения реактора. Но вместо четырех агрегатов включились только два. Лишь через 21 минуту и 41 секунду работникам АЭС удалось перевести станцию в ручной режим и запустить оставшиеся два агрегата. Почти 22 минуты реактор находился вне контроля. Это ЧП ызвало бурную дискуссию практически во всех европейских странах о том, что могло бы произойти, если бы технический персонал в Форсмарке не справился с управлением АЭС. Ряд экспертов утверждает, что избежать атомной катастрофы помогло только чудо. Последствия того, что могло бы произойти, сравнивают с ужасом Чернобыля. Правда, некоторые наблюдатели считают это преувеличением и призывают не драматизировать ситуацию. Тем не менее, после этой аварии в целях проверки систем безопасности на шведских АЭС было остановлено 4 из десяти атомных реакторов страны. А на некоторых немецких АЭС началась внеочередная проверка работы систем безопасности реакторов аналогичного типа. Кроме того, инцидент в Швеции привел к новому спору в правительственных кругах Германии о сроках исполнения ранее принятого решенеия о постепенном отказе от использования атомной энергетики. По планам, отключение последней немецкой АЭС должно произойти в 2020 году. Международная экологическая организация Гринпис выступила с требованием этот процесс ускорить. Эксперт Гринписа по атомной энергетики Хайнц Смиталь сделал следующее заявление:
Мы требуем доказательств, что подобные ЧП в Германии исключены. Если же такие доказательства правительство предоставить не сможет, - они должны быть в форме технических документов, причем в открытом доступе для широких масс, - то мы требуем отключить АЭС от сети по примеру Швеции. В Швеции пока проверяют, что в Форсмарке случилось на самом деле. И на это время они отключили все реакторы, в безопасности которых они сомневаются. У Гринписа есть еще одно требование. ЧП в Швеции дало нам всем совершенно ясный сигнал: атомные технологии связаны с большим риском. Поэтому мы требуем от немецкого правительства не медлить с выходом из атомной энергетики. Сомневаться в этом было бы ошибкой.
От чего в Охотском море стало тревожно китам?
Давайте мысленно перенесемся из Европы к берегам острова Сахалин, в Охотское море, в залив Пильтун. В настоящее время там находится сборная команда сотрудников нескольких международных и российских природоохранных организаций. Они наблюдают за работой компании «Сахалин энерджи», которая занимается в Охотском море строительством морской нефтедобывающей платформы и подводного нефтегазопровода. Экологи опасаются, что строительные работы могут нанести вред охотоморской популяции китов. Конкретнее об этом мы попросили рассказать одного из участников экспедиции, пресс-секретаря российского отделения Международного фонда защиты животных IFAW Игоря Беляцкого. Он только что вернулся из Охотского моря, где провел более 10 дней.
- Игорь, не могли ли бы Вы для начала объяснить, каким образом строительно-монтажные работы «Сахалин Энерджи» вредят популяции серых китов?
- Эта популяция считалась исчезнувшей. Больше 20 лет назад ее открыли вновь. Сейчас она насчитывает около 100 особей, и это критическая цифра. Какие-то серьезные изменения в районах их обитания могут обернуться трагедией. Район залива Пильтун - это единственный район их нагула, это их столовая, это их детский сад (там самки воспитывают своих детенышей), куда они приходят с мая по ноябрь. И если там произойдут серьезные нарушения, то они могут погибнуть. Это то, что беспокоит наш фонд и большую коалицию природоохранных организаций, куда входит и "Гринпис", WWF , "Экологическая вахта Сахалина" и многие другие. Мы объединились в коалицию для защиты этих китов.
- Как известно, киты - очень чувствительные создания. Удалось ли Вам выяснить, как строительные шумы на шельфе Охотского моря, в зоне их нагула, влияют на китов, вредят ли им?
- Это очень серьезно беспокоящий фактор. Шум от рабочих механизмом, от судов, от различнях моторов. Если кит чувствует это беспокойство, то он уходит, а если это шумовое воздействие будет продолжаться, то киты в этом ареале не смогут кормиться, а это единственный район их нагула, единственное место, где они кормятся. Спугнуть их от туда - это значит оставить их без кухни. Мы считаем, что масштабное строительство может навредить этой популяции. Она уходит на зиму в Южные моря, считается, что в Южно-Китайское море, и там у них возможности кормиться нет. Они полгода живут за счет тех запасов, которые накопят в районе залива Пильтун у Северо-Востока Сахалина.
- Ваша задача – следить, соответствуют ли строительные работы экологическим нормам. Год назад международной природоохранной коалиции по защите китов, в составе которой находится и IFAW, удалось убедить «Сахалин Энерджи» сместить трассу подводного нефтепровода на 20 км от зоны, где киты обычно «пасутся». Несмотря на это, киты от строительных работ все равно страдают. Что Вы собираетесь делать, если „Сахалин Энерджи», - а также корпорации Эксон, Шелл и Митсубиси, которые тоже принимают участие в этом проекте, - что вы будете делать, если эти компании не отреагируют на ваши новые требования?
Если так будет продолжаться и не будут выполняться объективные требования, которые вытекают из мировой практики и законодательства, то мы будем всячески об этом рассказывать, трубить во все трубы и требовать от «Сахалин Энерджи» выполнять наши требования. Плюс ко всему есть еще такой фактор, как кредит Европейского банка реконструкции и развития. Он на самом деле не столь велик (по некоторым оценкам, речь идет о нескольких сотнях миллионах долларов, и при тех 12 миллиардах, которые тратятся на настоящий этап проекта, это сумма не большая). Но в этом вопроса важна репутационная составляющая для компании "Сахалин Энерджи". Если Европейский банк реконструкции и развития не даст этот кредит, то это будет подтверждением того, что этот проект не соответствует экологическим требованиям и угрожает природе. Это будет серьезный удар по Shell и по "Сахалин Энерджи", а у ЕБРР очень высокие стандарты и требования. Мы считаем, что пока проект с природоохранной точки зрения не готов. Если же ЕББП одобрят нынешнюю ситуацию, ты мы будем считать, что и банк тоже поступает неправданно.
Игорь, во время наблюдения Вы вели бортовой дневник, куда записывали Ваши впечатления от встречи с китами. Что запомнилось Вам за три недели Вашего пребывания на море больше всего?
Совершенно невероятная была реакция китов на наше появление. Мы останавливали лодку и заглушали мотор, и тогда киты появлялись рядом с нами. Однажды это была самка с детенышем, которая просто раз 15-20 вышла из воды, оглядываясь и будто приглашая нас к общению и взаимному наблюдению. Есть такой термин whale-watching, который существует как часть туристического бизнеса, а в этом случае все было наоборот, это был human-watching, так как кит за нами наблюдал. Реакция пока еще непуганного животного в той части, где еще пока относительно тихо, производит совершенно потрясаяющее впечатление. Было понятно, что какое-то воздействие из вне или беспокойство, может серьезно повлиять на кита, и он уйдет. И вот этот душевный контакт, который с ними возникает, он совершенно непередаваем. Это надо почувствовать и увидеть. И услышать! Потому что то, как они дышат и с хлопком выдыхают смесь воды и воздуха, а потом делают вдох и уходят под воду - это невероятно. Это звук, который в ушах стоит очень долго.
Модный вид эко-туризма whale-watching: лучше и выгоднее наблюдать, чем убивать.
Для того чтобы вы более ясно смогли себе представить, что же это такое – whale-watching мы отправимся к берегам США. Наш автор Карстен Шмистер специально вышел в океан, надеясь на встречу с китом. Из его репортажа, мы узнаем, удалось ли ему убедиться в мистичности китов.
Яркое солнце взошло над бескрайними водами Атлантического океана. Небо и море слились в одном цвете. Агрессивные волны бьют по бортам быстро идущей лодки, которая с каждой минутой становится все дальше и дальше от берега штата Мэн. Вместе со мной на борту белоснежного судна, которое называется Nick‘s Chance, что значит «Шанс Ника», полсотни путников. Кстати, узнать, кто такой Ник, мне не удалось. Но, впрочем, какая разница. Моего капитана зовут Герри Грэния. Напряженно он всматривается в дико пляшущую поверхность океана, медленно переводя взгляд на карту. Пытается сориентироваться.
Надо внимательно изучить карту и найти место, где океан неожиданно становится глубоким. Как правило, именно в таких местах кит ищет себе пропитание. Еще один сигнал – это птицы. Их поведение тоже может о многом рассказать.
Прошел час. По лицам путников видно: еще чуть-чуть и у них лопнет терпение. 40 долларов стоит поездка. Неужели зря? Но лично мне ради чуда-рыбы никаких денег не жалко. Если верить примете: при встрече с китом можно загадать желание, и оно обязательно сбудется. (Пауза) Наконец, слышу крик: «Смотрите! Вон он! Там!». Я стремительно бросаюсь на другой край судна, куда уже сбежались остальные пассажиры, с биноклями и фотоаппаратами в руках они толпятся у борта. С трудом мне удается разглядеть вдали, как от воды отделяется и расходится веером фонтан. Капитан выключает мотор. Тишина. Еще секунда и из воды показывается гладкая спина огромных размеров. Невозмутимый Герри Грэния поясняет: «Это финвАл». Через две минуты примерно в тридцати метрах от нас проплывает еще один кит. Словно по заказу, он делает глубокий вдох, слегка приподнимает хвост и уходит под воду, наверно, для того, чтобы продолжить свою трапезу. От восхищения я теряю дар речи.
Все зависит от того, в каком месте кит найдет себе корм. Он может долгое время находиться на большой глубине, если, скажем, там много рыбы. Если корма недостаточно, то он выходит на «охоту», пытаясь разыскать для себя что-нибудь съестное на поверхности.
Седовласый красавец Герри Грэния знает толк в китах. Много лет он рыбачил в водах Атлантического океана, пока промышленные рыбацкие траулеры не вытеснили мелких частников.
Не надо было правительству совать нос не в свое дело. Но они зачем-то разрешили большим траулерам вылавливать сельдь. И что из этого вышло? Теперь китам нечего есть. Ни сельди, ни мелкого тунца почти не осталось. А ведь как раз на сельди в океане так многое повязано. Теперь экосистема нарушена. Так что в том, что сейчас у нас мало китов, виноваты политики.
Казалось, неразговорчивый и застенчивый капитан вдруг начинает рассказывать о былом, вспоминает о счастливом времени, когда он не туристов возил, а занимался своим делом - ловил рыбу. Тогда, говорит он, кит не был вдиковинку.
Раньше киты подходили очень близко к судам и обрызгивали нас с ног до головы. А китеныши были такие любопытные, они даже терлись своим туловищем о борт. И не боялись человека. В этом случае нам приходилось отключать мотор и ждать, пока киты не уйдут подальше. Поэтому мы так часто задерживались и возвращались в порт позже, чем рассчитывали.
На этот раз задерживаться в океане нет смысла. «На большее рассчитывать не стоит. Два кита за один раз – уже многого стоит», сухо говорит Герри. Покидая лодку, пассажиры, словно дети, показывают друг другу фотоснимки, которые успели нащелкать во время whale watching. А я надеюсь на исполнение моего желания.
Whale-watching в России: у берегов Соловецких осторовов в Белом море
Стоит добавить еще пару слов о whale-watching. Это явление - как туристический аттракцион – возникло сравнительно недавно, в 1988 году. Его инициаторами были экологи, возмущенные истреблением китов. Особенно преуспела в промышленном лове Япония, которая под предлогом научных исследований отстреливает китов и торгует их мясом, пользующимся в стране восходящего солнцем большим спросом. Кстати, коренным народам Сибири, Гренландии, Аляски и Исландии – в общем, там, где от кита зависит выживание местного населения - разрешается отлавливать небольшое количество китов. Именно в таких регионах экологические организации поддерживают тех, кто вместо ловли занимается whale-watching. Аргумент защитников природы звучит примерно так: живой кит может принести куда больше денег, чем мертвый. И действительно, как показывают данные Всемирного фонда дикой природы, на туры ради приключенческой встречи с китом туристы ежегодно тратят примерно 150 миллионов долларов. В России понаблюдать за китами можно в водах Белого моря в районе Соловецких островов.