Новые правила регистрации и допуска химических веществ в странах ЕС
Все мы сталкивается с продукцией химической промышленности буквально на каждом шагу. Будь то стройматериалы или синтетические ткани, красители или изделия из пластмасс, лекарственные препараты или средства защиты растений, удобрения и гербициды, – без всего этого жизнь современного человека просто невозможно себе представить. Однако, как это ни удивительно, обо многих химических веществах не только потребители, но даже производители знают крайне мало. Вернее, они знают почти всё о тех свойствах, которые делают возможным производство этих химикатов и их применение по прямому назначению, но зачастую понятия не имеют о вызываемых ими побочных эффектах, о том, как они влияют на окружающую среду и на здоровье человека. Объясняется это тем, что принятое в 1981-м году и всё ещё действующее законодательство ЕС, регламентирующее производство и использование химикатов, подразделяет их на «новые» и «существующие». В отношении «новых», то есть появившихся на рынке после 1981-го года, закон предписывает проведение масштабных тестов и испытаний, если объём их производства превышает 10 килограммов в год. Одна беда – номенклатура таких химикатов насчитывает лишь около 4300 наименований. А подавляющее большинство химических веществ – 100106 наименований – были в 1981-м году отнесены к «существующим», поскольку они к тому моменту уже имелись на рынке. И все эти вещества не подлежат тестам и испытаниям. Поэтому неудивительно, что во многих потребительских товарах – в мебели и в одежде, в посуде и даже в детских игрушках – до сих пор встречаются химические компоненты, о воздействии которых на окружающую среду и на организм человека никто ничего сказать не может. Между тем, статистика аллергических и раковых заболеваний уже давно не внушает оптимизма и не располагает к благодушию. Именно эти соображения и легли в основу идеи создания единой базы данных на все химикаты, производимые в Европе или импортируемые в Европу в сколько-нибудь значительных количествах. Стоит ли говорить, что соответствующий законопроект вызвал жаркие дискуссии, работа над ним шла очень непросто и продолжалась 7 лет. Но вот на минувшей неделе она была, наконец, завершена. Европарламент принял пакет законов, которыми начиная с 1-го июня 2007-го года будет регламентироваться регистрация, оценка и выдача разрешений на производство и использование химических веществ в странах ЕС. Габриэла Фляйшер (Gabriela Fleischer), сотрудница Федерального объединения обществ защиты потребителей, формулирует суть этих нормативных документов так:
Новый пакет законов о химикатах должен способствовать тому, чтобы химические вещества, представленные на рынке в значимых количествах, были, наконец, испытаны на токсичность и на экологичность.
Принятый Европарламентом пакет документов обозначается аббревиатурой «REACH», что означает «Registration, Evaluation, Authorisation and Restriction of Chemicals», то есть, в переводе на русский, «Регистрация, оценка риска, выдача разрешений и ограничения на производство и использование химикатов». Потребность в таком законодательстве назрела давно, – говорит Штефан Шойер (Stefan Scheuer), сотрудник Европейского экологического бюро в Брюсселе – головного объединения национальных природоохранных организаций стран ЕС:
Главная опасность – это незнание: незнание того, какое воздействие могут оказать химикаты, попав в окружающую среду, а ведь рано или поздно все химикаты попадают в окружающую среду. Последствия могут быть самыми драматическими, как мы уже видели на примере асбеста и на примере ДДТ. Сегодня мы уже знаем ряд совершенно неожиданных случаев, когда, казалось бы, ничтожные дозы гормонально-активных субстанций приводили к крайне тяжёлым и, что самое печальное, необратимым нарушениям и дисфункциям – например, дефектам развития плода. К сожалению, пока мы знаем о таких опасностях очень мало.
Исправить ситуацию и призвано новое законодательство. Оно кардинально меняет сам подход к проблеме, перекладывая бремя определения риска с контролирующих органов на производителей химической продукции. Теперь уже не инстанции будут обосновывать свои решения об ограничении или запрете на те или иные вещества, а производители должны будут документально подтвердить, что эти вещества не представляют опасности для здоровья и окружающей среды. Герд Романовски (Gerd Romanowski), представитель Немецкого объединения химической промышленности, говорит:
За безопасность продукции отвечает её производитель, а не государственные ведомства. Эта смена парадигмы предусмотрена новым законодательством, и мы её приветствуем. Мы с самого начала выступали именно за такой подход и считаем его одной из самых важных инноваций, заложенных в REACH.
Согласно новому законодательству, производители и импортёры химической продукции обязаны зарегистрировать все химические вещества, которые они производят в Европе или завозят в Европу в количестве более одной тонны в год. По оценке экспертов, таких субстанций наберётся примерно 30 тысяч. Регистрация предполагает проведение определённых испытаний и тестов и составление на их основе технических досье, которые и поступают в единую базу данных. На вещества, производимые или ввозимые в ЕС в количестве более 10-ти тон в год, должны составляться специальные отчёты о химической безопасности, что потребует ещё более объёмных испытаний. Руководство всем этим процессом и управление базой данных возложено на Европейское химическое агентство, которое специально для этой цели создаётся в Хельсинки. Оно приступит к работе в июне 2008-го года. Таким образом, у предприятий есть полтора года на то, чтобы подготовиться к процедуре регистрации. Уже в 2010-м году должны быть завершена регистрация субстанций, производимых или импортируемых в объёме свыше 1000 тонн в год, в целом же все требования нового пакета законов должны быть выполнены к июню 2018-го года. Понятно, что «REACH» представляет собой компромисс между экологами, медиками и защитниками прав потребителей – с одной стороны, – и представителями химической промышленности – с другой. Герд Романовски говорит:
Ведомства будут теперь знать, какие вещества в каких количествах в Европе производятся, какие вещества в каких количествах в Европу завозятся, какими свойствами они обладают, каково их предназначение и так далее. То есть уровень информированности ведомств повысится, и тем самым «REACH» действительно означает определённый прогресс в том, что касается безопасности и охраны окружающей среды.
Однако наряду с положительными аспектами нового законодательства Герд Романовски указывает и на его негативные стороны:
Предприятия химической промышленности исходят из того, что, скажем, расходы на проведение испытаний и на процедуру регистрации составят в сумме около 2-х миллиардов евро. А ведь к этому добавятся всевозможные бюрократические формальности, бланки, разного рода технические инструкции, которые сперва ещё предстоит разработать, а затем надо строго соблюдать. Иными словами, это означает финансовое бремя, масштабы которого пока невозможно предсказать.
Для потребителя химической продукции это может обернуться повышением цен. Но и это ещё не всё, – полагает Герд Романовски:
Нельзя упускать из виду и то, что косвенно «REACH» неминуемо приведёт к росту производственных затрат у потребителей химической продукции в связи с тем, что некоторые химикаты просто исчезнут с рынка, будут сняты с производства. Значит, придётся разрабатывать новые рецептуры, новые технологии. Но оценить эти дополнительные расходы мы тоже пока не можем.
Впрочем, Андреас Троге (Andreas Troge), руководитель Федерального ведомства по охране окружающей среды, приводит иные расчёты:
В одной только сфере охраны труда благодаря новой европейской системе регулирования производства и использования химикатов экономия составит 30 миллиардов евро до 2030-го года, в области здравоохранения – ещё примерно 5 миллиардов до 2020-го года. Пока у нас нет данных, касающихся экономии в сфере охраны природы. Но уже совершенно очевидно, что, так сказать, сальдо новой политики в целом весьма и весьма положительное.
А что делать с веществами, которые в процессе испытания оказались опасными или очень опасными? Новый пакет законов даёт ответ и на этот вопрос, недаром он регламентирует не только регистрацию, но и оценку риска, допуск на рынок, а также ограничения вплоть до полного запрета. Опыт, накопленный в процессе тестирования «новых» веществ, выпущенных на рынок после 1981-го года, уже позволяет сделать кое-какие прогнозы. Эльмар Бёлен (Elmar Böhlen), сотрудник того самого ведомства, которому производители уже сегодня докладывают о безвредности – или, напротив, об опасных свойствах – своей продукции, говорит:
Доля новых веществ, которые в ходе испытаний в соответствии с ныне действующими методиками проявили себя в той или иной мере опасными, составляет примерно 65 процентов.
Иными словами, почти две трети, то есть около 20-ти тысяч наименований химикатов из тех 30-ти тысяч, которые должны теперь пройти испытания согласно новому законодательству, могут оказаться опасными или очень опасными. Если всего лишь, скажем, горючими – это ещё полбеды. Гораздо хуже, если испытания выявят канцерогенность или мутагенность вещества, его токсичность для репродуктивной системы или способность к накоплению в живых организмах. Такое вещество в обязательном порядке подлежит сложной процедуре оформления разрешения на производство и использование. При этом цель состоит не только в непосредственной защите потребителей от вредного воздействия данного вещества, но также и в том, чтобы побудить химическую промышленность искать менее вредные альтернативы. Правда, представители этой самой промышленности оценивают эффективность такого рода стимулов скептически. Герд Романовски говорит:
Никаких инноваций «REACH» породить в принципе не сможет. Таково наше глубокое убеждение. Информационная ситуация улучшится, это несомненно, но никаких инноваций ожидать не приходится.
Более того, Герд Романовски опасается, что требования нового законодательства вынудят некоторые предприятия отказаться от производства даже относительно безопасных химикатов. Он поясняет:
Предприятия будут очень придирчиво решать, в отношении каких субстанций имеет смысл затевать процедуру оформления разрешения на производство, а в отношении каких – не имеет. И всё это приведёт к тому, что те субстанции, производство которых и без того экономически едва себя оправдывает, скорее будут просто убраны с рынка.
Андреас Троге эти опасения не разделяет:
Наш опыт регулирования в отношении отдельных субстанций показывает, что промышленность очень быстро – в течение двух-трёх лет – приспосабливается к новым требованиям. Конечно, это связано с определёнными дополнительными расходами. Но зато это позволяет завоёвывать новые рынки.
Рынки – рынками, но вступление в силу пакета законов «REACH» будет иметь – по крайней мере, на первых порах, – одно крайне негативное следствие: резкое увеличение количества опытов на животных. Конечно, многие тесты не требует экспериментов на млекопитающих, но совсем без них обойтись не удастся. Мартин Кайзер (Martin Kayser), глава отдела безопасности продукции концерна «BASF», поясняет:
Существует целый ряд испытаний, проводимых с целью оценки безопасности химикатов. Всё начинается с физико-химических испытаний – определяются такие свойства как температура кипения, точка возгорания, растворимость в тех или иных средах. Затем дело доходит до проверки на токсичность, которая проводится, например, на дафниях – их ещё называют водяными блохами, это крохотные пресноводные рачки. Но для испытаний веществ на канцерогенность и мутагенность используют грызунов – мышей, крыс, кроликов.
Например, для того, чтобы проверить, влияет ли химикат на репродуктивную способность, учёным необходимо провести исследования на трёх поколениях мышей. Как правило, расход лабораторных животных на тестирование одной-единственной химической субстанции составляет почти 3 тысячи особей. Корина Герике (Corina Gericke), активистка объединения «Врачи против опытов на животных», решительно осуждает подобную практику:
Конечно, это очень важно – защитить потребителей от воздействия вредных веществ, но опыты на животных – совершенно неподходящий путь.
И дело тут даже не только в том, что животных просто жалко, что причинять им страдания неэтично. Зачастую это ещё и совершенно бессмысленно, – считает Корина Герике:
Можно целые тома заполнить примерами того, как по-разному человек и животные реагируют на одну и ту же субстанцию. Скажем, для людей синильная кислота очень ядовита, а для медведя-коалы, овцы и некоторых других видов млекопитающих она даже в значительных количествах никакой опасности не представляет. Петрушка для попугая – яд, а для человека – нет. И таких примеров уйма.
Против увеличения количества опытов на животных решительно выступают и сами производители химической продукции – пусть и из других соображений. Герд Романовски говорит:
Опыты на животных обходятся очень дорого. Животных надо содержать, кормить, за ними надо ухаживать, их надо закупать, в конце концов. На это требуется много денег и много времени. Поэтому предприятия химической промышленности крайне заинтересованы в том, что бы везде, где это только возможно, заменить эксперименты на животных альтернативными методами тестирования – на клеточных и тканевых культурах, на стволовых клетках, на куриных яйцах. Можно использовать и методы генной инженерии.
Долгие дискуссии, предшествовавшие принятию нового законодательства, действительно вызвали повышенный интерес к разработке альтернативных методов испытаний. В Берлине даже существует организация «ZEBET» («Zentralstelle zur Erfassung und Bewertung von Ersatz- und Ergänzungsmethoden zum Tierversuch»), что в переводе на русский расшифровывается как «Центр по регистрации и оценке методов испытаний, заменяющих или дополняющих опыты на животных». В частности, уже доказала свою пригодность для подобных экспериментов искусственная ткань кожи, выращенная в чашке Петри. Разрабатываются даже математические модели, призванные на основе уже имеющейся базы экспериментальных данных, а также химической и структурной формул вещества спрогнозировать, какое воздействие оно окажет на здоровье человека. Правда, пока неясно, сколь надёжны такие прогнозы и смогут ли они когда-нибудь реально заменить опыты на лабораторных животных.