Немецкий эксперт о России как энергетической державе. Часть вторая: какова роль России на мировом рынке газа?
Сегодня мы продолжим разговор о России как энергетической державе. Во второй части беседы с немецким экспертом Роландом Гётцом речь пойдёт главным образом о газе. Какова нынешняя роль России в снабжении природным газом европейских стран? Будет ли эта роль в перспективе возрастать или снижаться? Можно ли говорить о зависимости Германии и в целом ЕС от поставок из Сибири? Насколько реальна и опасна для Запада переориентация российских экспортных потоков на восток, прежде всего – в Китай? Обо всём этом – в ближайшие четверть часа.
Итак, ровно неделю назад эксперт берлинского Фонда «Наука и политика» Роланд Гётц, один из ведущих немецких специалистов по России и её топливно-энергетическому комплексу, дал свою оценку перспективам российской нефтяной промышленности. И вот – продолжение разговора.
Господин Гётц, какова ваша общая оценка нынешнего состояния российской газовой отрасли?
Начнём с того, что Россия обладает самыми крупными на нашей планете резервами природного газа, составляющими примерно 30 процентов общемировых запасов. Это – хорошая основа для того, чтобы, с одной стороны, продолжать снабжать газом Западную Европу, а с другой – осваивать новые рынки, прежде всего - китайский. Уже есть проект прокладки газопровода из Южной Сибири в Китай. В перспективе по этому трубопроводу можно было бы поставлять газ и в Японию, причём морскую часть пути его перевозили бы в сжиженном виде на специальных судах. То есть Россия стремится сейчас к тому, чтобы расширить свои рынки сбыта.
Кстати, производство сжиженного газа можно будет наладить и на Штокмановском месторождении в Баренцевом море, а также на полуострове Ямал. И тогда газ с этих крупнейших и пока не освоенных полей можно будет поставлять в сжиженном виде в любую точку земного шара, в том числе, например, и в Америку.
Господин Гётц, но ведь для этого потребуются инвестиции в десятки миллиардов долларов!..
Расширение добычи как нефти, так и газа становится в России всё более дорогостоящим делом. Это связано с тем, что освоение легко доступных и потому дешёвых месторождений в Западной Сибири началось уже несколько десятилетий назад, и сегодня они постепенно истощаются. Пока ещё они обеспечивают основную массу идущих на экспорт нефти и газа, но долго так продолжаться не может. В то же время все новые, ещё не освоенные месторождения либо находятся в очень сложных с климатической и технологической точек зрения регионах, либо являются не очень крупными, а потому не столь рентабельными. Так что для их освоения нужны весьма серьёзные капиталовложения. Инвесторы будут предоставлять их только в том случае, если мировые цены на энергоносители останутся на высоком уровне. Но так оно, скорее всего, и будет.
Давайте перейдём теперь к экспортно-импортной проблематике. Какое значение имеет для сегодняшней Европы - и будет иметь для неё в будущем - российский природный газ?
Если рассматривать всю Европу в целом, то есть примерно 35 государств, то у этой Большой Европы в настоящий момент имеются только два внешних поставщика природного газа: Россия, на которую приходится примерно 70 процентов поставок, и Алжир с долей в 30 процентов. В перспективе ситуация будет развиваться, по всей видимости, следующим образом: Россия и дальше будет увеличивать свой экспорт, однако потребность в газе будет расти в Европе ещё более быстрыми темпами. Поэтому круг стран-поставщиков со временем неминуемо расширится – за счёт государств Северной Африки, Ближнего Востока и, возможно, Ирана. Их доля будет увеличиваться, а доля России, наоборот, снижаться, и лет через 15-20 российские поставки составят уже менее половины европейского импорта газа.
Господин Гётц, а если взять одну лишь Германию, крупнейшее народное хозяйство Европы, и посмотреть, кто её сегодняшние и завтрашние поставщики?
Германия в настоящий момент получает 40 процентов потребляемого ею природного газа из России. Тут надо учитывать выгодное географическое положение нашей страны: практически все идущие с востока газопроводы – и те, которые пролегают через Польшу, и те, которые проходят по территории Украины, ведут в Германию. В силу этого она и впредь в значительной мере будет потреблять именно российский газ. Другим крупным поставщиком данного энергоносителя на немецкий рынок останется Норвегия. Со временем определённую роль смогут играть прикаспийские, ближневосточные и африканские поставщики. Тем не менее, вполне вероятно, что доля России в снабжении Германии природным газом в будущем даже превысит 50 процентов – именно в силу географических особенностей Германии. Означает ли это какую-то её особую зависимость от России? Я считаю, что нет. Это номинальная, техническая, но не политическая зависимость.
А почему Вы считаете, что тут нет никакой политической зависимости?
Тут нет политической зависимости по двум причинам. Во-первых, опять-таки из-за выгодного географического положения Германии: вокруг неё расположен целый ряд государств, добывающих нефть и газ, так что всегда есть возможность переключиться на них. Иными словами, вот эту номинальную, техническую зависимость очень трудно использовать для политического давления. Попросту говоря, угроза перекрыть кран мало что даст. Во-вторых, нет ни малейших оснований полагать, что Россия или какая-нибудь другая страна вынашивает такие планы. Германия является для России важнейшим рынком сбыта – и по нефти, и по газу, а потому просто невозможно себе представить, чтобы россияне обошлись со своим лучшим клиентом подобным образом.
Вы говорите о расположенных вокруг Германии западноевропейских государствах, которые сами добывают газ. Давайте уточним, а каких именно странах идёт речь.
Снабжение Европы природным газом осуществляется, прежде всего, из собственных источников. Соответствующие месторождения имеются практически во всех странах, в том числе и в Германии. Однако наиболее крупные запасы природного газа находятся в Северном море, и добывают его там главным образом Норвегия и Великобритания. При этом возможности для расширения экспорта имеет именно Норвегия. И она, действительно, планирует существенное увеличение добычи газа, хотя для бурения на больших глубинах придётся применять новейшие дорогостоящие технологии. Таким образом, Норвегия в течение довольно длительного времени сможет компенсировать сокращение объёмов добычи, которое неминуемо ждёт Великобританию и некоторые другие страны. Это означает, что по абсолютным показателям добыча природного газа в самой Европе ещё достаточно долго будет оставаться на сравнительно высоком уровне.
Однако необходимо вот что осознать: проблема Европы состоит не в том, что сокращается добыча газа, а в том, что резко увеличивается спрос на него. Это и влечёт за собой растущую потребность в импорте. И тут возникает вопрос: где именно, в каких регионах, закупать столь нужный всему континенту природный газ? Мой ответ звучит так: его будут закупать в России, но при этом всё более активно и в других странах.
Как Вы, господин Гётц, оцениваете в связи с этим значение Северо-Европейского газопровода, который пройдёт из России в Германию по дну Балтийского моря? В какой мере он будет способствовать удовлетворению растущей потребности Европы в природном газе?
Этот трубопровод первоначально задумывался как часть транспортной цепочки для доставки природного газа из Штокмановского месторождения в Баренцевом море через Карелию и по дню Балтийского моря в Германию, Данию, Швецию и Великобританию. Однако после того, как при освоении Штокмановского месторождения было решено сделать ставку на производство сжиженного газа, идея такого газопровода вроде бы утратила свою актуальность. Однако сам проект всё-таки сохранился, и Европейский Союз приветствовал это.
Этот газопровод является, прежде всего, дополнительным техническим вариантом. Прокладывать трубопроводы по морскому дну – дело ныне не такое уж дорогостоящее, в этой области произошёл явный технологический прорыв. Однако никакой острой необходимости в таком газопроводе нет. Точно так же можно было бы просто удвоить мощности трубопровода «Ямал-2», который проходит через Белоруссию и Польшу. Или, другой вариант, модернизировать и расширить трубопроводную сеть Украины.
Так что газопровод по дну Балтийского моря стал скорее политическим проектом. Что же касается участвующих в этом проекте компаний, то они, однажды настроившись на его реализацию, связали с ним решение некоторых собственных задач. Газпром рассматривает его как возможность выйти на конечных потребителей газа в Европе, а E.ON Ruhrgas хочет получить доступ к российскому внутреннему рынку и к добыче газа в Сибири. Так в истории с этим газопроводом возникла своя собственная динамика, и заинтересованные компании уже не хотят больше отступать. Однако следует подчеркнуть, что этот проект нанёс большой политический ущерб.
Господин Гётц, при подписании соглашения о Северо-Европейском газопроводе в Берлине в сентябре прошлого года российский президент Владимир Путин высказал примерно такую мысль: мол, ЕС следует активно поддерживать и высоко ценить как этот газопровод, так и вообще российские усилия по снабжению Европы энергоносителями, а то ведь Россия может переориентироваться на весьма перспективных потребителей в Азии. Подобные намёки звучали с тех пор из уст и других российских представителей. Насколько серьёзна подобная угроза взять и развернуть экспортные потоки на восток? Или Москва просто блефует?
Начнём с того, что у российских экспортных потоков имеются исторически сложившиеся направления. Нефте- и газопроводы в своё время строились для того, чтобы снабжать страны СЭВ, то есть государства, входившие в бывший социалистический лагерь. В результате сегодня примерно 80 процентов российского экспорта, идущего по трубопроводам, направляются на запад. Такая исторически сложившаяся ориентация не отвечает больше потребностям России. Поэтому она совершенно права, когда ищет новых покупателей – прежде всего на востоке, в Китае и Японии. Однако инфраструктуры, необходимой для их снабжения, у России пока просто нет: соответствующие трубопроводы ещё только предстоит проложить. Решения об их строительстве уже приняты, и это свидетельствует о нормальной диверсификации российского экспорта энергоносителей. В этом нет никакой угрозы Европе.
Но не может ли Россия переориентировать на восток основную часть своего нефтегазового экспорта?
На вопрос о том, какие объёмы можно будет вообще поставлять по новым трубопроводам на восток, после трезвого рассмотрения реальной ситуации следует дать такой ответ: максимум сто миллионов тонн нефти и 60 миллиардов кубометров газа в год. Для того, чтобы справиться с такими объёмами, достаточно двух крупных трубопроводов, идущих на запад, а их, как мы знаем, существенно больше. Иными словами, Россия и в долгосрочной перспективе основную часть своего экспорта нефти и газа будет направлять по трубопроводам в западном направлении – либо в морские порты для снабжения мирового рынка, хотя и в этом случае важнейшим покупателем опять-таки окажется Европа. На восток же пойдут главным образом нефть и газ из месторождений в Восточной Сибири, которые, правда, ещё только предстоит освоить.
Так что азиатской альтернативы на самом деле не существует. Единственный интересный вопрос, который тут может возникнуть, звучит так: в какой мере для снабжения азиатских стран будут использоваться нефтегазовые месторождения Западной Сибири, которые пока обслуживают Европу. Только из-за них может возникнуть определённая конкуренция между западными и восточными рынками сбыта.
Завершая нашу беседу, господин Гётц, я хочу вернуться к вопросу, с которого она началась. Президент Путин поставил перед Россией задачу стать лидером в мировой энергетике. Насколько это реалистично, в какой мере вообще достижимо?
Россия уже сейчас является крупной энергетической державой, и она таковой останется и в будущем. Однако заблуждаются те, кто полагают, что она сможет решить энергетические проблемы мира. Она не в состоянии в той же мере, что и раньше, удовлетворять стремительно растущие потребности Европы в природном газе, её возможности в обеспечении мировой экономики нефтью тоже ограничены. Так что Россия будет энергетической державой, но не избавительницей планеты от всех её энергетических бед.
Вот этим высказыванием Роланда Гётца – он возглавляет отдел России и других постсоветских государств в берлинском внешнеполитическом «мозговом центре» Фонд «Наука и политика» и является одним из ведущих немецких специалистов по российскому топливно-энергетическому комплексу – я завершаю второй «нефтегазо-энергетический» выпуск радиожурнала „Рынок и человек“.