1. Перейти к содержанию
  2. Перейти к главному меню
  3. К другим проектам DW

Матрица перезагрузилась» – что дальше? Философия на киноэкране с последующим саморазоблачением

Виктор Кирхмайер «Немецкая волна»

25.05.2003

https://p.dw.com/p/3hKo
Считается, что качественное произведение современного искусства может нравиться и широкой толпе, и узкому, элитарному кругу ценителей. Излюбленный пример - романы Умберто Эко. Кого-то увлечёт в них детективная линия, кого-то интеллектуальная игра стилистическими фигурами. Говорить о вечном, используя стратегии массового искусства – не такая простая задача, как может показаться. Четыре года назад это отлично удалось американским кинорежиссёрам братьям Энди и Лэрри Вачовски, снявшим фильм «Матрица». Помимо эстетических и технических новшеств, фильм обладал мощным просветительским зарядом. В «Матрице» пересеклись фантазии поклонников киберпанка и противников глобализации. «Матрица» определила новый стиль в визуальных жанрах, который знаком даже тем, кто фильма не видел.

«Матрица» привнесла эстетику гонконгского кино, фильмов о боевых искусствах в массовый американский продукт. Это сработало и нашло множество подражателей. Примерно таким же образом Элвис Пресли стал в своё время культовым исполнителем, «королем рок-н-ролла», когда, будучи белым, перенял манеру пения и поведения на сцене у чернокожих исполнителей ритм-энд-блюза.»

- поясняет главный редактор немецкого киножурнала «Шнитт» Николай Никитин.

К сиквелу (продолжению) «Матрицы» это, правда, уже не относится, на этот фрагментарный набор клише лучше вообще время не тратить, но, тем не менее, сегодня мы попытаемся выяснить, чем был хорош первый фильм и почему теперь все так плохо.

Фильм «Матрица: перезагрузка» вышел на экраны на этой неделе, премьера третьей части под названием «Матрица: революция» ожидается осенью. Со свойственным Голливуду пристрастием к эпическим форматам культовый фильм разрастается в трилогию. Как заметил продюсер Джоэл Силвер, «перезагрузка» и «революция» являются половинами одного большого сиквела. Снималось, нелепое и откровенно скучное продолжение (как выяснилось после просмотра «Перезагрузки») в Австралии, чтобы быть подальше от Голливуда с его потребностью совать свой нос в чужие дела, как объяснили Вачовски. Съемочная группа и актёры с удивлением заметили, что режиссёры в паузах читают толстые умные книжки. Не какие–нибудь там тетрадки с комиксами, настоящее интеллектуальное чтиво. Насытившись теориями Бодрияра и Вирилио, французских критиков новых медиа, Вачовски обратились к книжкам прогрессивного американского социолога Корнела Веста. Лэрри даже пригласил принстонского профессора на эпизодическую роль канцлера подземного города Сиона.

В недрах Земли от хищной, всепоглощающей виртуальности укрылась горстка «последних людей», за малыми исключениями, все они афроамериканцы, азиаты или мулаты различных оттенков кожи. Демографический парадокс отдает идейным кроссовером из общеизвестных тезисов Нагорной проповеди и теорий того же Корнела Веста, который пишет, главным образом, о расовых проблемах и культуре афроамериканцев в современной Америке. Неизбежное в случае Голливуда обыгрывание библейских мотивов, с одной стороны раздражает, но в то же время, попытка рассказывать старые, как мир, истории в ситуации треклятого постмодерна, где что борьба добра со злом, что борьба бобра с ослом требует некоторой снисходительности...

На райское место подземный Сион похож меньше всего. Мрачный, обильно поросший сталактитами и сталагмитами грот с нишами для жилья. В соседней пещере - машинный зал, где производится электричество. На фоне грохочущих механизмов герои глубокомысленно рассуждают о том, что бывают, однако, и полезные машины... Зритель зевает, предается тематическим ассоциациям: машины «Метрополиса», Джеймс Бонд на подземном оружейном заводе и т. д. В это время к Сиону тянут свои гадкие щупальца-кабели зловредные электронные каракатицы, командированные матрицей с целью виртуализации остатков человечества.

Матрица как антитеза Творения, сатанинское издевательство над божественным замыслом. Матрица – это морок, виртуальный психоз, царство «кажимостей». Потоки мерцающих зеленоватым дьявольским светом цифр и знаков, перманентный цифровой морфинг, реальность как интерфейс, операционная среда пользователя. Материальный мир (за исключением жалкой пещеры Сиона и её обитателей) ликвидирован машинами, вытеснен тотальной компьютерной симуляцией.

В иллюзорном мире все выглядит настоящим – люди, дома, птицы, хайвеи, кадиллаки. Но всё это лишь программы. Некоторые из них время от времени стираются, заменяются новыми. Программы пишут новые программы. Коммуникационные технологии поработили и преодолели человека. Матрица воспроизводит людей в специальных ваннах в качестве источников энергии. В тела вживлены биопорты для кабельной связи с сетью матрицы. Так никогда и не пробудившиеся к реальной жизни человеческие существа, наподобие батареек, питают систему.

Маршаллу Мак Люэну такое, вероятно, и в страшном сне не снилось. «Пророк из Торонто», как называют иногда великого теоретика новых медиа, умер в 1980-м году, за три года до изобретения персонального компьютера. Лет на 30 опережая время, в лампово-транзисторном 1962-м году Мак Люэн придумал понятие «электронное сообщество». Идея в том, что средства массовой коммуникации как бы продолжают нервную систему вплоть до «глобального объятия», глобальной взаимосвязи всех индивидуумов. Что точно имел в виду Мак Люэн, не всегда понятно. Будучи ревностным католиком, он, например, считал, что разгадать тайну масс-медиа можно будет лишь по мере их развития, поскольку они, де, ниспосланы человеку свыше.

Ниспослав человечеству новые медиа, «высшие силы» ниспослали ему (пока, слава богу, только в кино) и спасителя от них с двусмысленным именем "NEO", что можно прочесть как «Новый», а можно как анаграмму английского слова "ONE", то есть, «Единственный». Горстка повстанцев во главе с Нео спасает без излишнего, надо сказать, пафоса, но с большим количеством акробатических трюков, людскую биомассу от тирании дьявольской сети коммуникаций (русское слово «сеть» странным образом созвучно имени вредоносного древнеегипетского божества «Сет», отождествлявшегося в более позднее время с Сатаной).

Тёмные очки и длинные плащи. Кожа и лак. Повстанцы вооружены, владеют кун-фу и снабжены мобильниками. В «Матрице» назойливый предмет повседневного обихода тинейджеров и бизнесменов приобретает жизненно важное значение: в критический момент по мобильной связи у дежурного оператора можно справиться о местонахождении ближайшего выхода из виртуальной симуляции. То есть, для того, чтобы бороться с «Матрицей» герои вынуждены вновь и вновь к ней подключаться, что нередко приводит к парадоксальным ситуациям. Означает ли, например, смерть героя в виртуальном пространстве «Матрицы» смерть его физического тела в реальности?

«Посмотрев первый фильм четыре года назад, можно было легко представить себе, как в публике пророки кибермиров и виртуальных апокалипсисов – Поль Вирилио и Жан Бодрияр хлопают друг друга по плечу и говорят: «Вот видишь, я же тебе говорил, реальности не существует, её просто нет!» Вторая часть «Матрицы» уже не вызвала бы у обоих философов подобной реакции. «Перезагрузившаяся Матрица» никак не подтверждает их собственных теорий о господстве виртуальности, лишенной глубины, об отсутствии будущего и о тотальном вытеснении оригинала копией. Зато во второй части «Матрицы» совершенно неожиданно начинается любовная история Нео и Тринити, обладающая поистине трансцендентными свойствами. Почему? Как правило, в любой истории любящих в какой-то момент разделяет смерть. Но в этом фильме смерть отрицается. Правда, этот элемент и раньше присутствовал в жанре фантастической мелодрамы, особенно популярной в период между двумя мировыми войнами. В голливудских фильмах тех лет было полно сцен, когда уже погибший по сюжету на фронте солдат вдруг поднимается по лестнице к своей возлюбленной. Очень трогательно, что в кино снова есть место для подобных фантазий. Но, если вдуматься, то понимаешь, что даже вновь обретенная героями «Матрицы» жизнь на самом деле жизнью не является, она искусственная. Поэтому я подозреваю, что в следующей, заключительной части трилогии между виртуальным миром и реальностью возникнет какое-то особое, внутреннее взаимодействие, которое всех нас удивит».

  • рассказывает художественный и кинокритик Даниэль Котеншульте, посетивший премьеру «Перезагрузки» на кинофестивале в Канне.

Появление на экранах первой части «Матрицы» в 99-м году вызвало совершенно неожиданную реакцию интеллектуалов. Собирались философские симпозиумы, писались научные статьи. Известный философ Борис Гройс заметил, что фильм в буквальном смысле слова показал смерть философии, о которой все давно говорили. И вот почему: испокон веков люди придерживались представлений о том, что за нашей материальной реальностью скрывается нечто иное, другое, неведомое, непостижимое. Возможно, оно несет нам спасение, а возможно, погибель.

Современной философии удалось понемногу разделаться с метафизическими построениями мыслителей прежних веков и тысячелетий. Но от присущего человеку подозрения относительно существования чего-то такого ненаблюдаемого и неописуемого избавиться не удалось. Так вот, фильм «Матрица», как объяснили нам философы, предоставил ответ в художественной форме. Фильм содержит картину и реальности, и её метафизической изнанки. Саморазоблачение метафизики и структуры бытия на экране якобы снимает извечные вопросы. (Аналогичный процесс можно поместить и в сознание индивидуума, в особенности, если бюджет режиссера не столь велик, как у Вачовских.)

Художественная форма, одновременно демонстрирующая собственное неправдоподобие, это и есть, по Гройсу, философия после её смерти. Развлекая, голливудский фильм «Матрица» выполняет и просветительскую функцию, но, чтобы осознать этот научный подтекст, требуется, согласитесь, некоторая подготовка...

Впрочем, ряд извечных философских вопросов остается без ответа. Все ещё непонятно, является ли спасение частью системы или его следует ожидать извне? Кто и как контролирует поле выбора в многомерном, нелинейном мире? После «перезагрузки» «Матрицы» стало ясно, что от Голливуда оригинальных ответов ждать не приходится. Так считает главный редактор немецкого киножурнала «Шнитт» Николай Никитин:

«Да и это главное, что отличает первую часть «Матрицы» от второй. В «Перезагрузке» подтекст уже не функционирует. Особый мир «Матрицы», который увлёк нас вопросом о фикции, маскирующей отсутствие реальности, этот виртуальный мир, конечно, присутствует и в «Перезагрузке», но уже не играет здесь центральной роли. Продолжение оказалось более мелким, зрелищным.»

Сиквел

практически целиком строится на спецэффектах и трюках. Поединок Нео с бандой саморазмножающихся клонов, напоминает экспериментальную балетную постановку памяти Джеки Чана; трассирующие пули режут воздух в замедленном темпе, оставляя жирные следы и замирают перед протянутой ладонью Нео; в автопогоне, на специально отстроенном для съемок хайвее разбиваются три сотни всамделишных кадиллаков. Оргиастический, напористый поток экшена утомляет. Потуги героев на философствование вызывают зевоту. Вот как интерпретирует развитие сюжета «Матрицы» Даниель Котеншульте:

«Физическая форма существования, которая отрицается в первой части «Матрицы» теперь неожиданно, становится очень важной. Речь в фильме «Матрица: перезагрузка» в конечном итоге о том, что те, кто выжил в первой части, пытаются вновь завладеть реальностью, захватить её для себя. Реальность, как ни банально это звучит, жизненно важна для них.

Только во внематричной жизни можно иметь настоящий секс, танцевать до упаду на всамделишных рейвах и действительно наслаждаться жизнью, а не совершенством её виртуальной симуляции. В «Перезагрузке» герои делают ставку на абсолютно экзистенциальные качества настоящей жизни. Тогда как после первой части были веские сомнения, существуют ли они вообще.»

О бренности виртуального напоминает появляющийся время от времени компьютерный экран с потоками зелёных цифр и значков: так выглядит в матрице материя, в том числе и тела героев, совершающих фантастические кульбиты в борьбе со злобными клонами и агентами. В «Перезагрузке» неожиданно появляется изобретатель матрицы, «бог машин» или «бог из машины», как угодно. Седовласый джентльмен объясняет Нео, что это уже шестая версия матрицы и, соответственно, – шестая версия самого Нео. В это время на множестве экранов появляются кадры всей жизни Нео, начиная с рождения. Вредный старик продолжает, что фигура спасителя -это всего лишь преднамеренная, просчитанная ошибка в программе, заложенная её творцом. Есть ли выход из тупика? Неужели человек – это всего лишь ошибка творения, сбой в программном обеспечении? Даниэль Котеншульте:

«Это – самый захватывающий момент. Но средняя часть трилогии не содержит даже намека на ответ. Фильм по сути – проходной, промежуточный. Я бы сравнил его с весьма растянутой голливудской экранизацией «Доктора Живаго». Никто толком не помнит, о чем

собственно речь в трехчасовом фильме, то есть не воспринимается практически исторический фон - революция, война, зато всем запоминается история любви. В литературных и кинотрилогиях средняя часть не является центральной, как в живописном триптихе, внимание на ней можно не задерживать. В «Перезагрузке» герои настаивают на своем праве на то, что отрицалось в первой части: чувство родины, укорененности, идентичности собственному телу. Все это им необходимо вернуть. Во что это выльется в третьей части под многообещающим названием «Матрица: революция» предсказать невозможно.»

Николаю Никитину уже не верится, что третья часть даст пищу для интеллектуальных дискуссий:

«Центральной сюжетной линией второй части «Матрицы» стала история любви между Нео и Тринити. Это приблизило фильм к голливудским представлениям о массовом кино. Появились продолжительные любовные сцены, массовые техно-танцы... Видимо этот набор стереотипов пропагандирует идею спасения. То есть, вот он смысл реального бытия – плотские радости и наслаждения, ради этого, мол, стоит спасаться от хищных машин и рабства «Матрицы». В первой части этого не было. У меня создалось впечатление, что авторы вдруг почувствовали некое давление и старались формулировать всё проще и понятнее. В первой части у них было больше свободы, больше возможностей для эксперимента. Никто ведь не рассчитывал на столь огромный успех фильма как в среде интеллектуалов, так и среди массовой публики.

Теперь мы получили не только продолжение фильма «Матрица», но и целый пакет товаров. Культ «Матрицы» используется для

междисциплинарного маркетинга. Скоро появится в продаже на DVD "Animatrix". Девять коротких секвенций сочетают черты японских мультфильмов анимэ и компьютерной анимации. "Animatrix" представляет собой продукт сотрудничества братьев Вачовски и лучших авторов японских комиксов анимэ. Часть персонажей нам уже известна, часть появляется только в «Аниматрице». Здесь более подробно рассказывается, например, история возникновения «Матрицы». Пока что эти ленты можно загрузить в Интернете. В продажу поступила и видеоигра

"Enter the matrix". Сценарий написали тоже братья Вачовски.

Мне кажется, что философский подтекст утрачен, и мы вряд ли обретем этот уровень рефлексии в третьей части «Матрицы». Восторжествовала философия маркетинга. Остаётся надеяться, что не появится ещё и телесериал «Матрица», хотя и этого исключать нельзя».

Конкуренты не дремлют. Джордж Лукас открыл для себя экономические преимущества пакета из фильма и сопутствующей видеоигры. Видеоигра "Starwars commando" поступит в продажу в следующем году и, как обещает "Lucas Film Ltd.", новый виртуальный мир превзойдет все вообразимое по качеству симуляции и количеству возможностей для игроков. Продолжение «Матрицы» повторяет судьбу всех сиквелов. За исключением, быть может, фильмов о Джеймсе Бонде, которые снимаются по четкой схеме и как бы заранее обречены на успех.

Герои и антигерои фильма «Матрица: перезагрузка» беспрестанно твердят о «предопределенности», «предзнаменовании», о том, что все их действия являются лишь признанием уже совершенного выбора... Быть может, в действительности выбирает тот, кому выгодно, чтобы герои продолжали жить? Пока на Нео можно заработать хотя бы доллар, он будет продолжать спасать мир. «Последний человек» как джокер в игре экономических интересов?

Что же касается ответа на философский вопрос о спасении, то, как заметил видный немецкий философ Петер Слотердайк с присущим ему чувством юмора, помимо реального и виртуального пространств, существует и пространство кино. Так что всегда есть альтернатива выйти из кинозала и спастись от идей спасения.