1. Перейти к содержанию
  2. Перейти к главному меню
  3. К другим проектам DW

«Жизнь – игра в которой всегда можно взять реванш»

Виктор Кирхмайер

13.01.2002

https://p.dw.com/p/22WV

Новому фильму неутомимого Стивена Содерберга - лауреата Оскара, Канн, Берлинале и Сандэнса – по объемистому подвалу посвятили культурные рубрики всех серьёзных немецких газет.

Брокович», «Траффик», а теперь ещё и лёгкий детективчик?

Формально «Команда Оушена" – римэйк популярного детектива 60-х «Фрэнки и его сообщники» Люиса Майлстоунза. Изрядно заезженный киномиф Содерберг реанимировал легко и изящно. В свою «команду» страшно модный в Голливуде Содерберг набрал пятёрку звёзд первой величины: Джордж Клуни, Брэд Питт, Джулия Робертс, Матт Дэймон, Энди Гарсиа, экипировал актёров от Армани, Прады и Донны Каран, заказал саундтрек у модного ирландского ди-джея и продюсера Дэвида Хоулмза. Визуальный ряд картины лаконичен и ритмичен и отлично ложится на хоулмзовский фьюжн. Хоулмз прославился в 97-м году монументальным саунд-коллажем ”Let`s get killed”. Подслушанные на нью-йоркских улицах и площадях звуки, шумы и голоса наложены на зацикленный джазовый рифф, то приливающий, то вновь отступающий.

Музыкальное сопровождение к «Команде Оушена» сконструировано из классических вещей Перри Комо, Квинси Джоунза, Элвиса Пресли и современного саунда.

«Команда Оушена» фильм зрелищный уже в силу того, что действие разворачивается в сюрреальном глянце Лас-Вегаса. Но в отличии, например, от таких фильмов как «Покидая Лас Вегас» Майка Фиггиза, «Страх и ненависть в Лас Вегасе» Терри Гильяма, или «Казино" Скорсезе, Содерберг остаётся на поверхности этого мирка. Его не интересуют ни психологический ступор и наркотический транс обитателей игорной столицы Америки, ни закулисная борьба её боссов. Герои Содерберга профессиональные гангстеры, чуждые эксцессов, взгляд режиссёра – дистанцирован и рационален.

Первая половина фильма проходит за планированием ограбления, кастингом сообщников в различных частях Америки и отработкой технических деталей. Во второй половине фильма «команда» из 11 рецедивистов реализует свою крайне рискованную затею по изъятию 160 миллионов долларов из неприступного сейфа крупнейшего казино Лас Вегаса. Собственно акт грабежа в подобных фильмах – самое неинтересное – все действуют по уже известной инструкции.

Обратившись к напиткам и поп-корну, подобно Брэду Питту на экране, который беспрестанно что-то ест и пьёт, начинаешь ощущать себя соучастником хитроумного плана. ”Cool, guys! Come on!"

Тем более, что положительных героев в фильме нет. Разве, что Владимир Клычко, появляющийся на несколько секунд в эпизоде боксёрского супер-турнира в Лас Вегасе. А так, сплошные мошенники, воры и лжецы, но Клуни и Питт самые симпатичные и cool. Оба выглядят на экране так, будто бы они действительно заняты своим любимым делом.

В начале фильма главарь гоп-команды - Дэнни Оушен, которого играет Клуни выходит из тюрьмы. Вид у него после четырёх лет заключения такой, будто бы он только, что вернулся с приятной вечеринки. Брэд Питт в роли Расти - друга и собутыльника Оушена фигура не менее стильная. Совместными усилиями они склачивают интернациональную шайку из 11 гангстеров – каждый из которых абсолютный профессионал в своем деле – от гибкого как змея китайца-гимнаста до чернокожего гения пиротехники. Как забавная пародия на гангстера-шестидесятника смотрится Эллиот Гоулд: шёлковая рубашка на распашку, волосатая грудь, золотые цепи и перстни и огромные коричневые солнцезащитные очки (которые, правда, снова успели войти в моду).

Роковую фемину – Тесс- играет Джулия Робертс. Тесс – бывшая супруга Дэнни Оушена. И поэтому главный трюк, который предстоит исполнить 11-ти гангстерам, заключается не только в том, чтобы незаметно изъять из сейфа её нынешнего сожителя Бенедикта – он же Энди Гарсия, наличные резервы трёх его казино, но и вернуть Тесс экс-супругу. Джулия Робертс – самостоятельное произведение искусства, настолько обособившееся от своих ролей, что может позволить себе всё что угодно и нисколько от этого не проиграть. Лучшая сцена фильма: Клуни, как бы случайно, встречает бывшую супругу за столиком в ресторане казино. Беседа прерывается появлением Бенедикта, но будет продолжена, правда не так скоро....

Почти тринадцать лет назад в Каннах, принимая «Золотую пальмовую ветвь» за «Секс, ложь и видео», Содерберг предположил, что «это – пик славы, дальше может стать только хуже». Предсказание исполнилось лишь постольку, поскольку то, что последовало за ”Сексом и ложью” надолго отдалило начинающего режиссёра от публики. ”Кафка”, ”Король горы”, ”Изнанка”, ”Анатомия Грея”, ”Шизополис” – визуальные стилизации и любопытные малобюджетки в лучших традициях авторского кино. Содерберг называет 90-ые порой творческого взросления. К концу столетия он повзрослел настолько, что совершенно неожиданно изменил тактику и выдал на гора сразу два претендента на "Оскара" – "Эрин Брокович» и «Траффик». Тактика себя оправдала, и следующий "коммерческий успех" не заставил себя ждать. Теперь на очереди экранизация «Соляриса». В версии Содерберга роль Криса Кельвина исполнит Джордж Клуни.

«Памяти сиэттлской альтернативы»

Сегодня мы почтим память гранджа - деструктивной и аполитичной музыкальной субкультуры рубежа 80-90-х. Конечно, сделать это было бы надо прошлой осенью к 10-летнему юбилею легендарного прорыва группы Nirvana. Но, ведь все даты, от «рождества христова» включительно – не более чем условность.

Грандж примечателен уже тем, что не привнес ничего инновативного в музыку, и тем не менее считается самостоятельным стилем. Мелодичные хрипловатые напевы, то яростный, то апатично-пульсирующий темп, саунд «гранджа» в общих чертах – напоминает гибрид Beatles и Black Sabbath. Большинство известных грандж-групп могли бы с равным успехом существовать и в 70-ые годы. Очевидно, что секрет популярности гитарного рока из Сиэттла находится вне поля музыкального новаторства. Грандж появился в момент глобального политического вакуума. Конфликт между Западом и Востоком казался исчерпаным, молодёжь обратилась к личным проблемам и неврозам. Поп-музыка тех лет звучала стерильно и искусственно, в моде было разнузданное позёрство, аляповатый шик и кокаин. В этом смысле «грандж» был явлением прямо противоположным. На подмостках бесновались простые парни в драных джинсах и клетчатых байковых рубашках и пели мелодичные рок-баллады о ненависти и разочаровании. Пели неравнодушно, чем выгодно отличались от мэйнстрима, но избегали при этом, в отличии от панков, какой-либо социальной или политической аргументации.

Зародился «грандж», как известно, в Сиэттле, на севере западного побережья США. В поп-культурном отношении Сиэттл считался «медвежьим углом». Если не считать, что в городе долгое время жил и похоронен Джимми Хендрикс, то за исключением нескольких хэви-метал и панк-коллективов какой-либо музыкальной традиции в Сиэттле отродясь не было. Культурная жизнь Сиэттла 80-х – ориентировалась на зажиточных буржуа. Альтернативно мыслящие молодые музыканты по традиции бежали от этой тоски в соседний канадский Ванкувер. Те, кто остались где-то к середине 80-х принялись активно скрещивать панк и метал, приправляя энергичную смесь поп-мелодиями. В «догранджевой» тусовке оказались Green River, Melvins и Soundgarden. «Всё было тогда ещё очень прилично и невинно», – вспоминает ударник Soundgarden Мэтт Камерон, - «На гастроли выезжали в лучшем случае не дальше Ванкувера или Портлэнда». В туманном Альбионе примерно в это же время зарождается местный аналог «гранджа», прославившийся под необычным названием ”shoegazing”, что означает «уставиться взглядом на собственные ботинки». Именно в пол сцены глядели, исполняя свои тягучие, медитативные рок-композиции музыканты таких группы как Ride, Swervedriver, Curve; Chapterhouse или Slowdive. В начале 90-х «шугейзинг» исчез, уступив напору брит-попа с одной стороны и американского гранджа с другой.

В Сиэттле, в 86-м году выходец из Чикаго Брюс Пэвитт на одолженные деньги сколотил независимую фирму грамзаписи Sub Pop. Точно так же назывался панковский фэнзин, который он издавал раньше. В 89-м году на Sub Pop появляются дебютные альбомы Нирваны и TAD – гневные и лиричные. Неожиданно, без всякой рекламной раскрутки, локальный лейбл замечает международная музыкальная пресса. Немецкий журнал SPEX объявляет Sub Pop лейблом года. Глобальный прорыв сиэттлской гитарной альтернативы и одновременно её коммерческая абсорбция начинаются в ноябре 91-го, когда легендарный альбом Нирваны ”Nevermind” очутился на вершине хит-парадов Америки и Европы, попал в горячую ротацию музканалов и приобрел платиновый статус.

Коммерческий успех похоронил альтернативную идею. Противопоставлять мэйнстриму гранджевикам стало нечего. Кобэйна чествуют как суперзвезду. После гига во Франкфурте на Майне 12-го ноября 91-го года восторженная толпа проносит Кобэйна на руках через весь зал.

Саунд Nirvana, Soundgarden, Melvins, Mudhoney, и TAD находит массу подражателей. Сиэттл становится культовым городом, в который съезжаются начинающие рок-коллективы в надежде, что тут их скорее заметят и подхватят. Группы «первого часа» потихоньку переползают к мэйджорским лэйблам. «Грандж», как и любая другая альтернативная культура вытащенная на рыночную площадь, теряет аутентичность и кредит доверия. Глянцевые молодёжные журналы разъясняют своим читателям, ботинки какой фирмы лучше всего подходят к клетчатой рубашке самой модной расцветки. Появляется и культовый фильм поколения «грандж» - ”Singles” режиссёра Кэмерона Кроу .

Самым негативным последствием этой моды стало то, что главный наркотик рок-субкультуры 80-ых - кокаин, сменяет куда более опасный героин. Почти все звёзды грандж-сцены сидели на игле, а с ними их друзья и подружки. Наркотики и неожиданная слава сломили Кобэйна.

8-го апреля 94-го он застрелился в собственной квартире. Друг Кобэйна лидер группы Soundgarden Крис Корнелл посвятил ему эту песню "Black hole sun".

Последствия сиэттлской альтернативы проявились в волне постгранджевых групп с влиянием джангл-попа, хип-хопа, глэмрока либо альтернативного металла: Therapy, Silverchair; Helmet, из наиболее актуальных - Limp Bizkit, Emil Bulls, Papa Roach или Placebo. Их музыка адресована, как и музыка Нирваны, разочарованным и комплексующим подросткам, которых и сегодня полно. Только одеваются они иначе.