1. Перейти к содержанию
  2. Перейти к главному меню
  3. К другим проектам DW

Еврейский антифашистский комитет (продолжение)

Виктор Агаев «НЕМЕЦКАЯ ВОЛНА»

05.09.2002

https://p.dw.com/p/2bsS

Разгон ЕАК. Убийство Михоэлса. Уничтожение еврейской культуры

20 ноября 1948 года Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило решение, поручающее МГБ "немедля распустить Еврейский антифашистский комитет, так как, как показывают факты, этот Комитет является центром антисоветской пропаганды и регулярно поставляет антисоветскую информацию органам иностранной разведки". Ряд членов комитета и работников Совинформбюро был уже арестован. В конце 1948 - начале 1949 года та же участь постигла наиболее активных членов президиума ЕАК, Лозовского и ряд его помощников.

Михоэлса среди арестованных не было - он был убит еще в январе 1948 г. Всемирная известность, широкие связи за рубежом, осведомленность о секретных зондажных подходах Кремля к лидерам сионизма - все это сделало его неудобным и даже опасным. Последней каплей стало намерение председателя ЕАК познакомиться с дочерью Сталина и ее тогдашним мужем-евреем - по-видимому, в надежде лоббировать интересы советских евреев. Впрочем, к середине 1947 года брак Светланы Сталиной и Григория Морозова был расторгнут. Но в декабре того же года в американской печати появились материалы о личной жизни Сталина, что вызвало у диктатора приступ ярости. Источником сведений он счел родственников своей второй жены Надежды Аллилуевой, покончившей с собой в 1932 году. Последовал приказ: арестовать их, выявив и канал передачи информации в США. На эту роль гебисты наметили ЕАК. Они выбили у знакомого Михоэлса и Аллилуевых следующее "признание": "Михоэлс дал мне задание сблизиться с Аллилуевой, добиться личного знакомства с Григорием Морозовым. "Надо подмечать все мелочи, - говорил Михоэлс… На основе Вашей информации мы сможем выработать правильный план действий и информировать наших друзей в США, поскольку они интересуются этими вопросами". Получив протокол допроса, Сталин отдал МГБ приказ немедленно ликвидировать Михоэлса. Убийство представили как автокатастрофу, убитому устроили пышные государственные похороны, а убийц втайне наградили боевыми орденами.

Вслед за роспуском ЕАК были ликвидированы сохранявшиеся еще очаги еврейской культуры: распущены объединения еврейских писателей, закрыты еврейские издания, школы, театры, музеи. Из магазинов и библиотек изъяли литературу на идиш, уничтожили даже пишущие машинки и наборные станки с еврейским шрифтом. По сфабрикованным обвинениям арестовали цвет еврейской творческой интеллигенции - 430 писателей, артистов, художников, музыкантов. Лишь немногие вернулись потом из тюрем и лагерей.

Пик борьбы с "еврейским буржуазным национализмом" - начало 1949 года - синхронизировали с кампанией травли евреев, работавших в русской, украинской и других культурах народов СССР, - так называемой "борьбой с космополитизмом". Людей, принадлежавших к первой группе, уничтожали как носителей национальных традиций, языка и культуры, ко второй (ассимилированной, отошедшей от еврейства) - травили как "безродных". Государственный антисемитизм, зародившийся в СССР в конце 30-х годов, в эпоху "большого террора", утверждения сталинского единовластия, в конце 40-х и начале 50-х годов достиг апогея. Произошло это в силу ряда причин - дальнейшей шовинизации национальной политики, обострения противостояния Западу, оценки Сталиным сионизма как "ударной силы империализма США", а советских евреев как его потенциальной "пятой колонны".

"Дело ЕАК": следствие

Непосредственно по "делу ЕАК" было арестовано свыше 30 человек. Следствие шло более трех лет - с января 1949 до марта 1952 года - беспрецедентно долго для тогдашнего МГБ. Частично это объяснялось сопротивлением подследственных, частично - отвлечением внимания на другие дела, стряпавшиеся в то же время. Наконец, сыграли свою роль и пертурбации в самом МГБ.

Летом 1951 года был смещен со своего поста, а затем арестован Абакумов. Верного сталинского пса обвинили в том, что он возглавил "сионистский заговор" в собственном ведомстве и стремился к захвату власти в стране. Такой поворот стал результатом сложной интриги в высших эшелонах власти СССР. Вслед за Абакумовым в Лефортовской тюрьме оказались и руководители следственной части по особо важным делам. Следствие по "делу ЕАК" перешло в ведение нового начальника Рюмина, такого же антисемита и садиста, как прежний его руководитель Комаров.

Часть арестованных по "делу ЕАК" к тому времени была осуждена так называемым особым совещанием при министре государственной безопасности (внесудебная уголовная инстанция, рассматривавшая дела в отсутствие обвиняемых, подчас - по 200 за одно заседание). Для других начался новый конвейер допросов. Сталин сформулировал и передал Рюмину через министра госбезопасности Игнатьева перечень вопросов, подлежащих "выяснению".

Трудно представить себе ад, в котором пребывали на протяжении трех долгих лет подследственные. Многодневные изнуряющие допросы, длительное лишение сна, многочасовые "стойки", кончавшиеся потерей сознания, карцеры без отопления, света, еды и коек - и непрерывные угрозы, глумления, издевательства. В тех случаях, когда все это не действовало, в ход шли жестокие побои.

Использовались личная неприязнь, прошлые конфликты и стычки, чтобы заставить арестованных оговорить друг друга. Самооговоры проистекали подчас из психологической безоружности перед "родной" властью, из общей с палачами идеологии, отрицавшей "абстрактную", "внеклассовую" истину, из комплекса вины, порожденного мифом " зря у нас не сажают".

"Признательные" показания подписывали в состоянии отчаяния, подчас - просто невменяемости. Подписывали, чтобы дожить до суда, где можно будет сказать правду.

Психологическим шоком для обвиняемых стало столкновение со звериным антисемитизмом следователей. Лозовский рассказывал: "Полковник Комаров мне все время твердил, что евреи - подлый и грязный народ, что все евреи негодная сволочь, что все оппозиции в партии состояли из евреев, что все евреи по всему Советскому Союзу "шипят" против Советской власти, что евреи хотят истребить всех русских… Что это за язык? - потрясенно вопрошал суд недавний член ЦК, член партии с 1901 года. - Это язык советского человека, советского чиновника?" Увы, ментальность власти была уже именно такой. Как признал впоследствии Рюмин, с 1947 года в работе МГБ "начала отчетливо проявляться … тенденция рассматривать лиц еврейской национальности врагами Советского государства". Тенденция шла от самого Сталина.

Суд и приговор

В марте 1952 года следствие по "делу ЕАК" завершилось. 15 человек - Лозовский, Фефер, Шимелиович, известные писатели и поэты Бергельсон, Маркиш, Квитко, Гофштейн, преемник Михоэлса на посту руководителя ГОСЕТа Зускин, академик Лина Штерн, бывший замминистра госконтроля Брегман, бывший зав. отделом Совинформбюро Юзефович, журналист-переводчик Тальми, редакторы Ватенберг и Теумин, переводчица Ватенберг-Островская - были преданы суду по обвинению в антигосударственной деятельности - шпионаже и пропаганде буржуазного национализма.

Министр госбезопасности Игнатьев направил обвинительное заключение Сталину с предложением осудить всех, кроме Штерн, на смертную казнь. Политбюро ЦК ВКП(б) одобрило (такой порядок вынесения приговоров по особо важным политическим делам был установлен в 1934 году, после убийства Кирова, которое Сталин использовал как предлог для начала массовых репрессий).

Дело направили на рассмотрение Военной коллегии Верховного суда СССР. Суд предстоял закрытый, без участия представителей обвинения и защиты.

На предварительном следствии все обвиняемые, кроме Шимелиовича, признали себя виновными. Однако на первом же заседании суда картина резко изменилась: о своей невиновности заявили также Лозовский, Маркиш, Брегман, 9 человек признали вину лишь частично. В ходе дальнейшего разбирательства все обвиняемые отказались от вымученных признаний, рассказав, как велось следствие. Последним сделал это Фефер, выступавший до того как главный свидетель обвинения. Попросив удалить из зала сопроцессников, он признал, что является агентом "органов" и выполнял их задание, подкрепленное угрозой "иначе будем бить".

Топорно сработанное, шитое белыми нитками, "дело ЕАК" затрещало по швам. Председатель Военной коллегии генерал Чепцов прервал процесс и поставил вопрос о возвращении дела на доследование (беспрецедентный случай в практике Военной коллегии). Он обращался последовательно к генеральному прокурору СССР, председателю Верховного суда СССР, заместителю председателя Комиссии партийного контроля при ЦК, председателю президиума Верховного Совета СССР, заведующему административным отделом ЦК, наконец, одному из секретарей ЦК. Все отказались вмешиваться, ответив одинаково - решить такой вопрос может только Маленков.

Второй человек в партии принял Чепцова вместе с Игнатьевым и Рюминым. Выслушав их взаимные претензии, он бросил Чепцову: "Что же, Вы хотите нас на колени поставить перед этими преступниками? Ведь приговор по этому делу апробирован народом. Этим делом политбюро ЦК занималось три раза. Выполняйте решение политбюро!" Впоследствии Маленков заявил: "Все, что он (Чепцов) сказал, я не посмел не доложить Сталину".

Дисциплинированные солдаты партии, Чепцов и двое других судей выполнили приказ - 19 июля 1952 года они вынесли 13 подсудимым смертные приговоры. Штерн получила пять лет ссылки (крупный ученый, полагал Сталин, еще может пригодиться). Брегман, чье дело из-за болезни было отложено, вскоре умер в тюрьме.

Постановлением от 7 августа политбюро отклонило просьбу осужденных о помиловании. 12 августа приговоры были приведены в исполнение. Тела расстрелянных сожгли в крематории Донского монастыря в Москве, а прах свалили в общую яму.

После смерти Сталина новое руководство СССР распорядилось расследовать "дело ЕАК". Летом 1953 года оно имело неопровержимые доказательства, что все подсудимые невиновны. Но решение об их реабилитации было принято лишь в конце 1955 года, и 33 года оставалось секретным. Лишь в конце 1988 года о реабилитации было объявлено публично. И лишь в 1992 году, после краха коммунизма в СССР, стала известна правда об убийстве Михоэлса.